— Видели? — торжествующе обратился к ВереВитальевне Сильвестр. — Расправляться с пакетами подобным образомчертовски неудобно. Полиэтилен трудно разрывать, зато он довольно легкососкальзывает с вешалки, если обращаться с ним нежно.

— И о чем это говорит? — спросила та, насупившись.Роль недогадливой помощницы детектива ей не нравилась.

— Как — о чем? О том, что пакеты срывали в спешке. Недумая о том, удобно это или нет.

— Возможно, Лида собирала свои пожитки. Если они,например, поссорились с Андрюшей. Или пакеты ей потребовались для чего-то еще.Мой племянник славился своей аккуратностью. Он никогда не оставил бы эти клочьяв своем шкафу.

— Возможно, к тому времени он был уже мертв, —возразил Сильвестр.

Однако Лида о пакетах ничего не знала. Это выяснилосьдовольно быстро. Когда Вера Витальевна позвонила ей и рассказала, что находитсясейчас в квартире Андрея вместе с… хм…

ну… частным сыщиком, та выразила желание с ним переговорить.Работала она мастером в соседней парикмахерской, и Томилин наверняка приходил кней делать стрижку. Она брала его голову своими ловкими руками, и он таял отнежных прикосновений. Сильвестр всегда считал, что парикмахер может вить из васверевки, а вы лишь покоряетесь его воле.

— У меня как раз обед, — торопливо сообщилаЛида. — Я скоро буду.

Сильвестр двумя руками проголосовал за встречу с девушкойпогибшего друга. Ему было важно задать ей несколько вопросов. Несмотря на точто Вера Витальевна поддерживала с племянником довольно тесные отношения, всеже жила она отдельно и о многих вещах могла просто не знать или неверно ихистолковывать.

— Мне нужно позвонить, — неожиданно заявилСильвестр. — В прачечную.

В руках он держал квитанцию и, сверяясь по ней, набрал номертелефона. Майя и Вера Витальевна молча слушали его разговор. Дело оказалосьминутным. Сильвестр желал знать, сдавал ли заказчик номер такой-то в недавнемвремени белье для стирки.

— Жена уехала в отпуск, — виновато заметилон. — И не сказала, нужно ли забирать…

Оказалось, забирать ничего не нужно. Нового заказа отклиента под указанным номером не поступало.

— Хм, — задумчиво пробормотал Сильвестр, повесивтрубку. — Пакеты из чистки и отсутствующее белье в прачечной…

— Не понимаю я, какое значение имеют эти самые пакеты, —проворчала Вера Витальевна. — Ну, допустим, с вешалок их сорвал убийца. Ичто из этого? Пакетов в мусорном ведре нет, следов нет, так что нам за дело дотого, каким способом их извлекали из шкафа?!

Когда ей что-то не нравилось, вид у нее становилсябрезгливым, как у кошки, которую заставляют служить за кусок сосиски.

Говоря по правде, Майя тоже не могла сообразить, чем могутпомочь в расследовании обрывки пакетов из химчистки. Не совладав слюбопытством, она спросила:

— Они имеют большое значение?

— Сами по себе нет, — неохотно пояснилбосс. — Если бы не простыня. Смотрите, — предложил он, направляясь ккровати. — Постель застелена странно. На пододеяльнике и обеих подушкахбелое белье в желтый цветочек. А простыня синяя, явно от другого комплекта.Простыни же в желтый цветочек нигде нет — ни в стопках из прачечной, ни в самойпрачечной, ни в корзине с грязным бельем, я проверил. Ее вообще нет в доме.Понимаете?

Его спутницы по очереди кивнули. Некоторое время в комнатецарила тишина, нарушаемая лишь шагами Сильвестра, который расхаживал взад ивперед, глядя себе под ноги.

— Возможно, Андрей пил в постели какао и пролилжидкость на простыню, — наконец высказала робкое предположение ВераВитальевна. — Ну, или вино — от него тоже остаются безобразные пятна.

— Пролил вино на простыню и сразу выбросил испачканнуювещь? — с сомнением спросил Сильвестр. — Если сдаешь белье впрачечную, почему бы и эту простыню тоже не сдать? Вдруг пятно отойдет?

— А что, если он прожег ее сигаретой? Мужчины обожаюткурить в постели, — авторитетным тоном заявила Майя.

— Полагаю, эту ценную информацию ты почерпнула не изличного опыта, а из фильмов с Бельмондо, — заметил Сильвестр, почесавбровь. — Ерунда все это. Сдается мне, дело совсем в другом. — Онподошел к окну и проверил, как открываются и закрываются жалюзи, пробормотав: —Простыня от другого комплекта и сорванные с вешалок пакеты…

— Дались ему эти пакеты, — шепотом сказала ВераВитальевна, приблизившись к Майе. — Не вижу никакой логики.

Она привыкла докапываться до сути вещей и, когда чего-нибудьне понимала, против воли начинала раздражаться. Уже было открыла рот для того,чтобы высказать очередное ценное замечание, когда раздался звонок.

Вера Витальевна немедленно устремилась к двери, подобнокурице, привлеченной горстью пшена.

— Это Лида! — крикнула она на ходу. — Сейчасвы сами все поймете!

Какие выводы они должны были сделать, встретившись с Лидойлицом к лицу, было не очень понятно. Вероятно, Вера Витальевна имела в виду,что эта женщина ну никак не подходила ее обожаемому племяннику.

Лида оказалась невысокой женщиной с томными глазами. Рыжиеволосы, небрежно заколотые на макушке, открывали высокие скулы и крепкую шею.Ногти на руках и ногах были покрыты ярко-красным лаком. Между джинсами икороткой майкой виднелась загорелая полоска тела с блестящей висюлькой напупке. Разговаривала Лида хриплым тягучим голосом и бросала на Сильвестрадолгие взгляды, что задевало не только его помощницу, но и Веру Витальевну.

— Интересно, о чем думает человек, когда ему протыкаютпупок? — шепотом спросила она, наклонившись к Майе.

Та непроизвольно потерла собственный живот. Она всегда сподозрением относилась к женщинам, которые выставляли напоказ своюсексуальность. Ей казалось это нечестной игрой. Такие женщины, конечно, имелиправо на существование, но лишь в фильмах, которые ее босс смотрел десятками.Именно там была их стихия, их законное место.

После того как Вера Витальевна познакомила присутствующихдруг с другом, Лида немедленно сосредоточила свое внимание на единственном представителесильного пола.

— Неужели Андрея действительно убили? — спросилаона, устроившись на стуле с высокой спинкой.

Остальные тоже сели, исключая Сильвестра, который остался наногах. Он отошел к окну и встал к нему спиной, скрестив руки на груди. Взглядего время от времени убегал от женщин, продолжая путешествовать по комнате.

— Убили? Не могу сказать ничего определенного, —почти равнодушно ответил он, пожав плечами.

— Но зачем тогда вы пришли сюда? Зачем продолжаете…упорствовать? — удивилась Лида и вопросительно поглядела на ВеруВитальевну.

В сущности, она верно определила эпицентр этого упорства.Эпицентр сидел смирно, скрестив ножки в кедах, шнурки которых были завязаныцеломудренными бантиками. Лицо у него было вредным.