– Но мы не можем рисковать, – твердо сказалГена. – Мы должны быть уверены в том, что этот снайпер не ошибается и недает нервных срывов. Кроме того, мы должны быть уверены, что преступления небудут раскрыты и следы не приведут к нам. Только тогда мы сможем на негополагаться.

– Что ж, может быть, ты и прав. Подождем еще. Сколькочеловек собираются прийти сегодня вечером?

– Вы лично пригласили восемнадцать, – доложил Гена,достав из кармана маленький блокнот и быстро пролистав его. – И еще семеровыразили желание поздравить вас, если у юбиляра не будет возражений.

– Итого двадцать пять, – кивнул Кабанов. – И укаждого как минимум по пять человек сопровождения и охраны. Ты подумал о том,где их разместить и кормить?

– Я предлагаю в банкетном зале накрыть два стола. Один – длявас и ваших гостей, другой, тоже на двадцать пять персон, для охраны. Каждыйгость будет иметь в зале по одному человеку для охраны и личных поручений.Находящийся рядом общий зал можно полностью отдать остальным сопровождающим. Яуже говорил с администратором, он просил не позже трех часов сообщить, нужно либудет закрывать общий зал для посетителей.

– Сколько человек поместится в этом зале?

– Все сто как раз поместятся. Там тридцать столиков, почетыре человека за каждым.

– Хорошо, Гена, я на тебя полагаюсь. Никаких эксцессов бытьне должно, ты это понимаешь?

– Конечно, Виталий Николаевич.

– И вот еще что, Гена…

Кабанов наконец отвернулся от окна и, тяжело вздохнув,уселся за стол. Избыточный вес давно уже сделал его тело грузным, а движения –медленными и неловкими, но светлые внимательные глаза смотрели по-прежнемуоткрыто и цепко. Кабанов никогда не скрывал своего недоверия к кому бы то нибыло, полагая, что лучше ошибаться в приятную для себя сторону, нежели датьсебя обмануть.

– Подними-ка наши связи в областном управлении внутреннихдел. Я хочу знать об этих трупах все. Я хочу быть уверен, что все эти людиубиты из одного пистолета. Ведь вполне может оказаться, что все это простосовпадение. Один из них может оказаться нашим, а все остальные – случайность.Понял меня?

– Да, Виталий Николаевич.

– Иди, Гена. И скажи Эле, чтобы ни с кем меня не соединяладо четырех часов. Я хочу подумать.

В кабинет к своему начальнику Дмитрий Платонов вошел, непредчувствуя ничего плохого. Может быть, потому, что с утра мысленно прощался сЮрием Ефимовичем Тарасовым. Идти на похороны Дмитрий побоялся, так как знал,что среди провожающих в последний путь будет много оперативников. Обнародоватьсвою связь с Тарасовым он не хотел, правда, скорее по привычке, нежели понеобходимости. Скрывать их тесное сотрудничество имело смысл, пока ЮрийЕфимович был жив, а теперь, после его смерти, эта тайна мало кому былаинтересна.

Настроение у Платонова было мрачное, и на вызов начальникаон отреагировал мгновенно возникшим желанием послать его куда подальше.Полковник Мукиенко работал в Управлении по борьбе с организованнойпреступностью всего около трех месяцев, своих подчиненных знал плохо, и общениес ним удовольствия сыщикам не доставляло.

Полковник начал с места в карьер, как обычно, забываяпоздороваться.

– Дмитрий Николаевич, вам что-нибудь говорит фамилия Сыпко?

– Так точно, товарищ полковник. Примерно восемь месяцевназад я получил написанное им письмо, в котором Сыпко вскрывал махинации назаводе в Уральске-18, – не раздумывая, доложил Платонов. В вопросе он невидел ничего опасного.

– Что вы сделали по проверке этого сигнала?

– Все, что нужно, товарищ полковник. – Платонов упорноизбегал называть Мукиенко по имени-отчеству, боясь не совладать с собственнымязыком. Одно время он пробовал потренироваться, чтобы без запинки произносить«Артур Эльдарович», но быстро оставил сие пустое занятие. Коварная буква «р»каталась по языку и зубам в произвольно выбранном направлении, упорно не желаястановиться на положенное ей место.

– Следует ли ваши слова понимать так, что по материалампроведенной вами проверки уже возбуждено уголовное дело?

– Нет, дело еще не возбуждено.

– Почему? В чем задержка?

Платонов удивленно посмотрел на начальника. Опытный работник,много лет проработавший в системе МВД, мог бы и сам догадаться, в чем бываетзадержка, когда расследуешь дела о хищениях и злоупотреблениях. Вдоказательствах. В этих делах всегда задержка из-за того, что очень труднособирать доказательства.

– Товарищ полковник, идет сбор информации, документированиепреступной деятельности, выявляются связи. Вы же прекрасно знаете, как этонепросто.

– Знаю, Платонов, знаю. Но я знаю и другое. На протяжениивосьми месяцев вы ничего не сделали по поступившему сигналу. Более того, выумело прикрывали махинации, творящиеся в Уральске-18. И даже взяли за этовзятку.

У Платонова перехватило дыхание. Вот, значит, в чем дело.Да-а, давненько судьба не баловала сюрпризами, расслабился, решил, что теперьуж до пенсии спокойно доработает. Ан нет, не вышло.

– Я не понял, товарищ полковник, о чем вы говорите.

– О том, Дмитрий Николаевич, что фирма «Артэкс» перевела наодин банковский счет солидную сумму в валюте. И сразу же после этогосамоликвидировалась. Знаете, на чей счет переведены деньги?

– Нет, не знаю. На чей?

– Точно не знаете? Подумайте, Дмитрий Николаевич, можетбыть, вам лучше самому вспомнить, не дожидаясь, пока я уличу вас во лжи.

– Я не знаю, о чем вы говорите, товарищ полковник.

– Но о фирме «Артэкс» вы слышали?

– Разумеется. Через нее завод в Уральске-18 продавалсписанные приборы, содержащие драгметаллы. Я вышел на эту фирму, проверяязаявление Сыпко.

– Уже хорошо. А про фирму под названием «Натали» вы тожеслышали?

Платонов почувствовал, как пол стал уходить из-под ног. Вфирме «Натали» работала его жена Валентина.

– Слышал, – ответил он, не пытаясь скрыть испуг инедоумение. Он и в самом деле не понимал, о чем идет речь.

– В этой фирме, если я не ошибаюсь, работает ваша супруга,Платонова Валентина Игоревна. Верно?

– Верно. Вы хотите сказать, что «Артэкс» перечислил деньги вфирму моей жены, давая мне взятку?

– Да не хочу, а уже сказал. Вам дали взятку за то, чтобы выперестали крутить это дело в Уральске. А вы ее взяли. Более того, вы выполнилиряд действий, этой взяткой оплаченных.

– Это неправда, товарищ полковник. Я не имел никаких дел с«Артэксом». Я не брал от них денег и не делал ничего для них, я вам клянусь.

– Ну, Дмитрий Николаевич, это смешно, – вздохнулМукиенко. – Вы мне клянетесь. Да что мне ваши клятвы? Объективнообстоятельства складываются не в вашу пользу. У меня ведь есть все основаниявызвать сейчас конвой и отправить вас из этого кабинета в наручниках. Вы хотьпонимаете это? Вы должны представить мне доказательства вашей непричастности,вашей невиновности, а вы мне, видите ли, клянетесь. Ну и что я должен делать свашими клятвами?