В прошлом году Саша поссорился с Петей, завидуя, что у того есть своя комната, а у него нет. Он сделал порох и отправился взрывать Пете дверь. Но дверь уцелела, потому что серу для пороха Саша наковырял из ушей.

* * *

На другой день, забирая Костю и Риту из садика, мама все-таки встретилась с Ритой Мофс. Случилось это так. К маме подошла крошечная, но упитанная девочка.

– У тебя бабушка есть? Она кто? Где она живет? А у тебя папа есть? Как его зовут? – спросила она.

– Рита Мофс? – догадалась мама.

Девочка снисходительно кивнула.

– А еще кто-нибудь у тебя есть? Он кто? Отвечай четко! Смотри на собеседника! – потребовала она.

Тут мама действительно посмотрела на собеседника. Причем очень строго. Рита Мофс в ответ не менее строго посмотрела на маму.

– Послушай, Рита! – сказала мама Гаврилова, садясь на корточки. – Я хочу с тобой поговорить серьезно! Ты как-то не так влияешь на нашу Риту, потому что все ей разрешаешь. Нам это не нравится. Не могла бы ты…

Не дослушав ее, Рита Мофс убежала за беседку и принялась оттуда злодейски выглядывать. Обогнув песочницу, мама Гаврилова направилась было за ней, но тут издали ее кто-то окликнул. По мощеной дорожке катилась круглая маленькая женщина, а за женщиной на длинных ногах-циркулях вышагивал мужчина, напоминавший журавля.

Мама догадалась, что это Мофсы.

– Ого! – сказал Петя, забиравший малышей вместе с мамой. – Кажется, нас сейчас будут бить!

– Вот и хорошо! Я с ними хоть поговорю! – обрадовалась мама.

Мама Мофс подбежала к маме Гавриловой. Чтобы казаться выше, она все время подпрыгивала, и на ней позванивали многочисленные украшения.

– Ну вот и вы! Наконец-то я вас поймала! А то вы все скрываетесь! – крикнула она.

– Я скрываюсь?! – опешила мама Гаврилова. До этой минуты ей казалось, что скрываются именно Мофсы.

– Да-да-да! – горячо продолжала мама Мофс. – Именно скрываетесь! Это невыносимо! Она ей все разрешает!

– Кто разрешает?!

– Ваша Рита нашей Рите!

– Наша Рита разрешает?! – взвилась мама Гаврилова. – Это ваша Рита разрешает!

– Нет! Именно ваша Рита! – хором ответили Мофсы. – Она говорит, чтобы нашей Рите купили велосипед! Очень нам нужны сломанные кости! И говорит, что можно не доедать суп! Суп не доедать! Истощенному ребенку! Вы только вдумайтесь! Это же подсудное дело!

Мама Гаврилова хотела сказать, что если их истощенная Рита кому-то наступит на ногу, то это тоже будет подсудное дело, но сдержалась. Мама Мофс продолжала прыгать и звенеть украшениями. Опасаясь, что мамы подерутся, папа Мофс на всякий случай вставил между ними свою длинную ногу.

– А еще она про холодильник сказала! Что вы велели нам запереть ее в холодильнике! – шепотом сказал он маме Гавриловой, потому что побаивался напоминать об этом своей жене.

Мама Гаврилова смутилась.

– Не я, а муж… И не запереть в холодильнике, а посадить на… – начала она.

Папа Мофс уставился на нее с ужасом, и мама осеклась.

Рядом возникла воспитательница.

– Тшш! – сказала она. – Я, кажется, поняла, в чем дело! Идите сюда! – И она поманила родителей за собой: – Только на цыпочках!

Родители прокрались за беседку. За беседкой на корточках сидели две Риты – Гаврилова и Мофс – и всё друг другу разрешали.

– Пусть твои лодители купят тебе больсую масыну! – строго поучала Рита Гаврилова.

– А твои тебе лошадку! Скажи, я разрешаю! – отвечала Рита Мофс.

– Зывую? Белую? С колокольчиками?

– Да! – подтверждала Мофс. – А мне лошадку можно?

– Можно!

– Тогда скажи!!

– Пусть твои лодители купят тебе лосадку! – повторила Рита Гаврилова.

– Молодец! Правильно сказала! – одобрила Рита Мофс. – Ну, что тебе еще разрешить?

– Я тебе сейчас всё разрешу! Я тебе сейчас всыплю! – не выдержала мама Мофс, выглядывая из-за угла беседки.

Рита Мофс вскочила. Мама и дочка уставились друг на друга. В гневе они были очень похожи. Обе кругленькие, брови насуплены, кулачки уперты в бока. Потом мама Мофс сделала к дочери маленький шажок и протянула руку к ее уху.

– Меня не остановить, когда я плачу! – серьезно напомнила Рита Мофс.

Мама Мофс торопливо убрала руку. Ее дочь победительно повернулась и пошла по дорожке. За ней прыгала мама и циркульно вышагивал длинный папа.

Петя подсадил Риту на мамин велосипед, и они поехали забирать Костю.

Утром, когда папа и мама наконец раздали детей по садам и школам и собрались немного пожить для себя, у папы зазвонил мобильник. Папа Гаврилов посмотрел, кто это, и, глубоко втянув носом воздух, что он всегда делал, когда ему нужно было набраться мужества, принял вызов. – Алло, Николай! – мгновенно втиснулся в трубку голос комбинирующей тети. – Вы будете несказанно рады! Мы с Валентином в Крыму! На два дня! Мы привезли вам шкаф, в который вмещается абсолютно всё!.. Но мы заблудились, и нужно, чтобы ты нас встретил!

Папа мысленно застонал. Он очень надеялся, что страшный шкаф, которым им грозили уже год, никогда до них не доберется. Однако мама, напротив, грезила этим шкафом, так что от него было, похоже, не отвертеться.

– Где вы? – спросил папа, с опозданием осознавая, что Валентин – это дядя Бубубу. Ну не издевательство ли! Взять нормальное человеческое имя «дядя Бубубу» и переделать его в «Валентина»!

– Мы где-то на въезде. Тут все улочки кривые и слева море, – объяснила комбинирующая тетя.

– Вы в старом городе. Держитесь вдоль моря и петляйте себе потихоньку, пока не доберетесь до центра. А там вы уже знаете дорогу!

– Ты очень умный, Николай! Сам петляй себе потихоньку!.. – рассердилась тетя Света. – Ваш старый город строился для одновременного встречного проезда двух ослов с мешками, а мы на фуре!

– На фуре? – ошеломленно переспросил папа.

– Разумеется. А ты думал, мы привезли шкаф в кармане?

Папа с мамой вскочили в автобус и понеслись. Городская площадь была перекрыта. На ней тренировались жонглеры и великаны на ходулях. Эти великаны были визитной карточкой города. Половина школьников были записаны в великаны, а другая половина – в живые статуи, которые тоже были визитной карточкой, но уже другой. Мама и Петю хотела записать в великаны, но он отболтался.