– Да это мисс Финли, – тепло проговорил дворецкий. – Как приятно видеть вас снова, дорогая. Могу я предположить, что вы ищете мисс Бэнкс и/ или мисс Сэндс?

– Да, Сисворт, – подтвердила Бринн, вынужденная признать, что действительно неплохо иметь под рукой такого приятного парня, который бы помогал тебе со всем. – Они дома?

– Очень сожалею, мисс Финли. Боюсь, ваши подруги-русалочки уже уплыли. Но я слышал, как они щебечут что-то про Мамонтову пещеру и упражнения в пении, так что, уверен, вы найдете их там. Конечно, это не очень далеко отсюда, но, может быть, мне вызвать пилота морелета, чтобы доставить вас туда? Это займет совсем не много…

– Нет-нет! – воскликнула Бринн. – В этом, э-э, нет необходимости, Сисворт. Я, ммм, доберусь сама.

– Очень хорошо, – с фирменным поклоном отозвался Сисворт. – Но вы уверены?

– Да, да, – заверила Бринн. – Спасибо.

С поникшими плечами она поплыла прочь. «Они даже не спросили, хочу ли я с ними», – угрюмо думала девочка. Сперва она хотела было отправиться в пещеру и потребовать объяснений, почему ее не позвали. Но потом Бринн все же сообразила, что, если поступит так, все закончится ссорой. Кроме того, ей не хотелось рисковать снова сломать моруотч. Так что Бринн просто грустно поплыла домой.

Добравшись туда, она увидела отца, который сидел перед ракушковизором с Талли на коленях. Когда вошла Бринн, черепашонок встрепенулся и, как обычно, принялся наматывать круги, приветствуя ее.

«Что ж, если я не могу провести время с Джейд, то, наверное, это лучший вариант, – подумала Бринн, потрепав Талли по панцирю. – Папа будет смотреть что-нибудь суперскучное, от чего у меня занемеет мозг, а Талли составит мне компанию».

Бринн пристроилась на диване, а Талли поместился между ней и Адрианом. Бринн старательно почесывала черепашонку голову и шею. Тот урчал от удовольствия. По ракушковизору тем временем передавали какой-то нудный новостной репортаж: на экране мелькали полицейские и русалки в деловых костюмах, а еще Бринн показалось, что она видит русала в какой-то черной мантии наподобие судейской.

– О чем это? – спросила девочка без особого энтузиазма, рассчитывая услышать в ответ что-то настолько неинтересное, что глаза сойдутся в кучку.

– Забавно, что ты спрашиваешь, – заметил Адриан. – Это живая трансляция с судебного разбирательства по делу твоей старой знакомой, Федры. Похоже, ей наконец пришлось столкнуться с последствиями ее действий.

Внезапно заинтересовавшись, Бринн уставилась на экран. Всевозможные морские жители сновали в кадре. Тут были русалки, шелки и дагоны. Были юристы, и репортеры, и полицейские, и работники суда. В передней части зала заседаний сидел за высоким столом судья, достопочтенный Мэтью Уотерли, русал с короткими серебристыми волосами и очками на маленьком носу. Репортер сказал, что у судьи Уотерли репутация одного из справедливейших судей в округе.

– О-го-го! – выдохнула Бринн, располагаясь среди диванных подушек. – Выглядит серьезно.

Она смотрела несколько минут, дожидаясь, пока что-нибудь произойдет, но на поверку передача и впрямь вышла довольно скучной. Разные репортеры и эксперты обсуждали дело, в действительности ничего особенно не говоря, а еще с экрана звучала уйма юридической абракадабры, которую, казалось, не понимает даже Адриан.

Бринн поскребла в затылке:

– Она может вывернуться?

Адриан покачал головой:

– Без шансов. У них против нее целая гора доказательств. Потребуется несколько дней, только чтобы заслушать все свидетельские показания, и в тюрьму она отправится совершенно точно.

– О! – произнесла Бринн.

Она была рада, что ведьма не сможет оказаться где-то поблизости и превратить ее в слизня, но даже эти новости не сильно ее подбодрили. Репортеры все бубнили, предсказывая, что произойдет, а чего не произойдет. Папа Бринн взял пульт и выключил ракушковизор.

– Уф! Хватит с меня, – сказал он. – Думаю, если мы с тобой и Талли просто поболтаем, будет куда интереснее.

Бринн пожала плечами.

– Тебя что-то беспокоит? – спросил Адриан. – В последнее время ты на себя не похожа.

Бринн повторила свой жест:

– Да. В школе появилась эта новенькая, Присцилла. И Джейд проводит с ней кучу времени.

– А ты чувствуешь себя немного брошенной? – спросил Адриан.

Бринн кивнула.

– И, может, тебе кажется, что ты не настолько исключительная или интересная, как та новенькая девочка?

Бринн снова кивнула.

– Ясно, – сказал Адриан. – Должно быть, это очень трудно. Никому не хочется, чтобы им пренебрегали.

– Я просто хочу, чтобы Джейд поняла, что я все-таки тоже классная, – пожаловалась Бринн. – Она думала, что я обалденная, пока не появилась Присцилла. И теперь я никто. У меня нет дворецкого, или морелета, или Раковины Орфея. Даже этих вшивых моруотч нет.

– Но ты все равно обалденная, – заметил Адриан. – Ты же сама это знаешь, так? У тебя доброе сердце, Бринн, и ты храбрая, и умная, и обладаешь множеством других чудесных качеств. На свете есть только одна Бринн Финли, и ее никто не заменит.

Бринн скривилась. Она вот себя такой замечательной не ощущала.

– Наверное, – пробормотала она.

– Знаешь, что мне кажется? – спросил ее папа. – Мне кажется, мы должны придумать какое-нибудь по-настоящему классное развлечение для нас двоих. Это будет дочко-папина вечеринка. Все, что захочешь.

Папа Бринн мог быть по-настоящему прикольным, но, положа руку на сердце, Бринн не хотела развлекаться в его компании. Чего ей действительно хотелось, так это развалиться на диване и смотреть, как судья Мэтью Уотерли бормочет что-то в ходе процесса, и слушать, как репортеры выдвигают теории о морской ведьме. Так Бринн могла бы просто погрузиться в скучающее оцепенение, надеясь, что завтра все наладится. С отцом у нее вовсе не было ощущения вечеринки, но она не желала ранить его чувства, так что пожала плечами и сказала:

– Конечно, пап. Должно получиться круто.

– Чем бы ты хотела заняться?

– Не знаю.

– Да ладно, прояви фантазию. Даю тебе полную свободу. Если бы ты могла делать все что угодно, что бы ты выбрала?

Бринн немного подумала, сперва приободрилась, затем вздохнула:

– Наверное, мы бы могли пойти поесть моллюс-бургеров с водорослевыми коктейлями.

– Бринн! Думай масштабнее! Думай веселее! Моллюсбургеров мы можем поесть в любой другой день. Давай сделаем нечто такое, чего никогда не делали прежде. Что-то, что приведет тебя в восторг.

Бринн ничего не могла придумать. На ум не приходила ни единая вещь, которая привела бы ее в восторг.

Адриан щелкнул пальцами:

– Как насчет этого: «Джей Барракуда и Киты-убийцы»? Я готовил для одного их мероприятия, и им так понравилось угощение, что они пообещали дать мне несколько билетов на следующий концерт – как я понял, он в эти выходные.