Мейсон и Делла Стрит вышли из лифта в тот самый момент,когда входная дверь в Детективное агентство Дрейка открылась и на порогепоявился сам Пол Дрейк.

– А, привет! Ночная смена приступает к работе в конторезнаменитого адвоката, а? А я думал, вы уже спите.

– Нет, мы идем в твою контору, – сказал Мейсон, – и у насполно работы для тебя, хватит на всю ночь.

– О нет! – застонал Дрейк. – Сегодня вечером я как разсобрался в театр. Сто лет нигде не был. А для тебя я все сделал. Вышли на связьс твоей подругой Максин. Все! У меня на руках билет. Имею я право отдохнуть?

– Ты это сделаешь в другой раз. Постой же, Пол!

– Ну, в чем дело? Еще одно убийство?

– Да нет, черт возьми. Лучше бы уж убийство. Там, по крайнеймере, все просто. Это касается лично меня.

Дрейк вопросительно посмотрел на Деллу Стрит.

– Он нашел пуговицу и пришил к ней пиджак, но, боюсь, тебевсе-таки придется поработать.

– Хорошо, пойдемте. Я на всякий случай оставил вам записку.Звонила ваша Максин, оставила какой-то номер. Я предупредил ее, что вряд лиувижу вас сегодня. Будете звонить? Я дал ей еще номер телефона Деллы. Еслипозвонить сейчас, то ночью Делла сможет спать спокойно.

– Позднее, не сейчас. Я хочу немного подумать, а потомобговорить кое-что с тобой.

Дрейк открыл дверь, пропуская их вперед, и сказал дежурной:

– У меня есть билет в театр, Герти. Отдай его кому-нибудь изнаших: пусть сдадут в кассу, продадут с рук или посмотрят спектакль.

Войдя в кабинет, Дрейк усадил Деллу Стрит, указал на стулМейсону, а сам уселся за стол, на котором стояло несколько телефонов.

– К черту, Пол, – выругался Мейсон. – Тебе нужен другойкабинет. Здесь такая теснота, что невозможно пройтись, а я не могу думать, сидяна месте.

Дрейк усмехнулся:

– Скажи мне, в чем дело, Перри, а потом иди к себе ирасхаживай там, сколько душе угодно. Да, кстати, обдумай, где достать денег,чтобы расплатиться со мной по счету. И не забудь включить в накладные расходыстоимость билета, который я купил у спекулянта.

– Дело в том, Пол, – продолжал Мейсон, – что Делла права. Янашел пуговицу и пришил к ней пиджак, но пиджак точно подходит к этой пуговице.

– Ну и?..

– Пуговица подлинная, – продолжал Мейсон. – И будь янеладен, если знаю, как все увязать, не пришив к ней пиджак.

– Хорошо, расскажи мне о пиджаке.

– Ну, это очень напоминает известную историю овымогательстве денег у ювелиров, Пол.

– И кто жертва?

– Отто Олни.

– Но не из-за картины же? Я читал об этом в вечерней газете.

– Да, из-за этой самой картины.

– Так в чем же дело, Перри? Это все-таки подделка?

– Нет, картина подлинная.

– Ну тогда о чем же волноваться?

– Я не уверен, удастся ли Олни доказать, что Дюрант назвалкартину подделкой.

– Боже, неужели Олни не обезопасил себя, прежде чем подать всуд? На него работает хорошая фирма. Я знаком с ними – «Уортон, Уортон,Косгроув и Холлистер».

– Никакого сомнения в том, что это хорошая фирма. И именно янавязал им это дело. Максин Линдсей, та девушка, с которой Дюрант говорил окартине, дала нам под присягой показание.

– Оно есть у вас?

– Да.

– Тогда в чем же дело?

– У меня есть подозрение, что Максин хочет сбежать.

– А что, если связаться с ней прямо сейчас? Она же оставиланомер.

– Не прямо сейчас. Я хочу встретиться с ней, а прежде чемвстретиться, мне нужно выяснить о ней кое-что.

– Продолжай, – сказал Дрейк.

– Вот что произошло. Дюрант разыскал меня сегодня вечером иустроил спектакль. Это, без сомнения, был спектакль.

– Но почему ты так уверен?

Наступило минутное молчание.

Дрейк повернулся к Делле Стрит:

– Ты поймала его на чем-то, Делла?

Она покачала головой:

– Инстинкт.

Дрейк усмехнулся.

– Не смейся, – сказал Мейсон. – Я выслушал много свидетелейи уж как-нибудь могу отличить правду от лжи. Дюрант вышел на меня и разыгралспектакль. Тщательно отрепетированный. На него и делается основная ставка вэтой игре. Теперь, если я не ошибаюсь, Максин должна позвонить и сказать, будтоу нее что-то случилось и что она не может рассказать по телефону, но ей нужносрочно уехать, от этого зависит вся ее жизнь. Потом она пообещает позвонить исказать, где находится. Затем она исчезнет.

– И ты не сможешь найти ее?

– И я не смогу найти ее. Дюрант будет из кожи вон лезть,доказывая, что пострадала его репутация, что поставлены под сомнение его честьи компетентность, и потребует немедленного судебного разбирательства. И тутОлни обнаружит, что нет его свидетельницы. Конечно, Олни сможет доказатьподлинность картины. Об этом не будет и речи. Но как он докажет, что Дюрантговорил обратное?

– И тогда адвокаты Дюранта предложат Олни заплатитькругленькую сумму, чтобы избежать процесса за клевету? – спросил Дрейк.

Мейсон кивнул.

– И что мы будем делать?

– Максин хочет встретиться со мной. Я предлагаю ей приехатьк дому Деллы Стрит. Это подходящее место. Она приедет на такси или вавтомобиле, и, может быть, одна. Ты сможешь расставить поблизости полдюжинысвоих людей, Пол? Они сядут ей на хвост и будут вести до конечного пункта. Иеще, покопайся в прошлом Максин Линдсей. Я хочу знать о ней абсолютно все, иодновременно узнай все о Дюранте. Вряд ли удастся найти в его прошлом что-тослишком скандальное, а если что-то и есть, то тщательно скрываемое, иначе этонемедленно отразилось бы на его репутации. И все-таки самым слабым звеном вцепи должна быть Максин.

– Но это будет дорого стоить, – заметил Дрейк.

– Знаю. Это будет очень дорого стоить, какой бы оборот ни принялодело. А в том, что дело это нечистое, у меня нет никаких сомнений.Представляешь, в каком положении окажусь я, когда пойдут слухи, что ПерриМейсон раззява, которого ничего не стоит обвести вокруг пальца.

– А при чем здесь ты?

– А я здесь при том, что Лэттимер Рэнкин, мой клиент,который продал картину Отто Олни, первым пострадал от нападок Дюранта.