Артем махнул рукой.

– Еще как! Ты даже представить себе не можешь, Лен!Выключит, и забывает. Или зарядить забудет напрочь. Если я ей не напомню...

– Так может, она просто его выключила, и все?! Если у неепривычка такая!

– Да ну какая привычка, Лена! – рассердился на Лёкинунепонятливость Артем. – Она просто за-бы-ва-ет! Я же говорю!

– Хорошо, а почему мы тогда так ужасно паникуем?

Артем уставился на нее.

– Как... почему? – спросил он оторопело. – Потому что Настяпропала и не отвечает на звонки.

– Но ты же сам только что сказал, что у нее это частобывает!

– Но не в другом городе! – воскликнул он с жаром. – Где онасовсем одна и никого и ничего не знает! Если бы с ней все было в порядке, онабы мне сто раз позвонила, Лена!

У-уф. Расследование идет нелегко. Если вообще идет.

Лёка уговаривала себя не ревновать и не злиться.

Попеременно то уговаривала, то злилась и ревновала.

– Тема, ты только не волнуйся, хорошо? Ничего страшного покане случилось.

– Тебе легко говорить – не случилось! – Артем мрачно смотрелв окно, за которым гуляла метель. – А я уверен, что ее могли обмануть,обокрасть, что угодно!.. Зачем только она согласилась в эту дурацкуюкомандировку лететь!

– Подожди, я пойду, попробую выяснить про ее номер.

Он кивнул, глядя в окно, и Лёка поднялась с плюшевогозеленого дивана.

Одернув пиджак и поправив на шее волосы – если Платон всееще сидит на круглом диванчике, она должна быть во всеоружии, – Лёка деревяннымшагом двинулась к полированной стойке.

Деревянным, потому что от шпилек ноги болели почтиневыносимо.

Платона на диване не было.

Лёка «во всеоружии», а его нет. Ну так всегда бывает!..

– Вот ваши ключи, – обиженно сказала давешняя девушка застойкой. Глаз она не поднимала. – Вас сейчас проводят в номера.

Лёка улыбнулась самой обворожительной улыбкой.

– Ольга, – начала она, глянув на прицепленную к девушкетабличку с именем. Дежурная взглянула на нее, – вы извините, пожалуйста, меня имоего... – она хотела сказать «мужа», а потом вспомнила, что Артем ужотрекомендовался как чужой муж, – и моего спутника. Просто мы нервничаем,потому что наша коллега прилетела в Санкт-Петербург в командировку, и вот уже двадня от нее нет ни слуху ни духу.

Девушка подняла брови.

Лёка заговорщицки понизила голос – прием, действующийбезотказно. Называй человека по имени, вступай с ним в заговор, убеди его, чтоты на его стороне, и он твой!..

– У нас никаких координат, ничего нет! А у нее еще идокументы важные!

– В отеле с ней ничего не могло случиться, – сказала девушкаубежденно. – У нас система безопасности, и охрана. «Англия» – место совершенноспокойное, уверяю вас.

– Ну, конечно, – горячо согласилась Лёка, – мы и несомневаемся! Но, может быть, вы что-то вспомните! Кто-нибудь к ней приходил?Или она кого-нибудь приглашала?

– Я бы рада вам помочь, – сказала Ольга довольновысокомерно, – но у нас очень много гостей, а эта ваша, – тут она заглянула вкомпьютер, – Василькова ничем не выделялась. К сожалению, ни ее гостей, нипосетителей я не помню. Впрочем, вы спросите у портье, может быть, онизапомнили. Или у швейцара.

– Спасибо, – смиренно пробормотала Лёка, – огромное вамспасибо.

Кажется, ее смирение подействовало, потому что девица законторкой вдруг предложила:

– Я могу посмотреть, куда она звонила, если она звонила изсвоего номера. И что заказывала, если заказывала! Хотите?

– Конечно! – вскричала Лёка горячо. – Конечно, хочу!..

Девушка подвигала «мышкой», отыскивая что-то в компьютере,подождала, пролистала какие-то страницы, и сказала негромко:

– Она просила записать ее в салон красоты, ближайший котелю. Позавчера утром. У меня написано – на маникюр. Ее записали в салон наБольшой Морской.

– Как он называется?

– «Галерея». Вот телефон, если хотите.

– Спасибо. Огромное вам спасибо!..

– А больше ничего нет, – с сожалением сказала девушка,которой уже хотелось изо всех сил помогать Лёке и нравилось, что она участвуетв расследовании. – Сейчас, одну секундочку!..

И она нажала латунную пупочку звонка, стоящего на конторке.Пупочка произвела мелодичный короткий звон, и на этот звон от высоких входныхдверей моментально явился юноша в ливрее.

Он улыбался сладкой жуликоватой и обворожительной улыбкой.

– Петя, – спросила девушка из-за конторки, – твоя смена былапозавчера?

– Так точно, – признался Петя, приложил руку к левой сторонегруди и поклонился Лёке.

– Петя, в двести семнадцатый ты провожал?

Шерлок Холмс острым взглядом посмотрел на доктора Ватсона.

Значит, двести семнадцатый! Не надо идти к начальнику службыразмещения, да?..

Девушка за конторкой осталась совершенно невозмутимой, какбудто и не думала выдавать «конфиденциальную информацию о наших гостях».

– Я провожал в двести семнадцатый. А в чем дело?

– Нет, нет, – успокоила его Лёка, – ни в чем. Просто мояподруга потерялась, и вот мы пытаемся ее найти! Питер ведь такой романтическийгород!..

Если бы она была хорошенькой, если бы умела кокетничать, онабы сейчас как-нибудь подбодрила этого самого Петю улыбкой, что ли, или прошласьбы по нему обворожительным взором, или подмигнула, но ничего такого Лёка неумела. Поэтому, чтобы подбодрить Петю, она сунула руку в сумку и открыла кошелек.

Значение этого жеста Петя отлично понял.

– Я не только встречал, я и провожал, – подбодрился он сготовностью.

– Провожали?

– Ну да. Она с утра заехала, я ей сумку поднес, а часачерез... три, наверное, выехала. Я опять сумку поднес.

– Позвольте, – сказала ничего не понимающая Лёка, – как –заехала и выехала?!

Петя переглянулся с девушкой за конторкой.

Та пожала плечами.

– У нее оплачены три дня и две ночи, – сказала она, заглянувв свой всесильный компьютер, как в китайскую Книгу судеб. – Три дня сзавтраком.

– Три дня оплачены, а выехала она через три часа?! Сбагажом?!