пальцами в шёлковую ткань зонта, не давая ему скрыться. Нобу растопырил спицы, пытаясь вырваться из хватки, но тщетно: Рика крепко его держала.

Их борьба затихла также внезапно, как и началась. Зонтик ослаб, издав болезненный стон.

— Я любил её, — прошептал он, — как же вы не поймёте…? Больше жизни любил. Она пробуждала во мне самое светлое, самое сокровенное… Рядом с ней я верил в лучшее. Верил, что способен горы свернуть.

— Тогда что с тобой приключилось в тот день, много лет назад? — спросил Масаору. — Никто, кроме тебя, не знает всей правды.

Зонтик погрузился в молчание. Воцарившуюся тишину разрывало лишь учащённое дыхание Эрики.

— Отпусти меня, — наконец, попросил зонт.

Рика скосила взгляд в сторону моста и немного нехотя подчинилась, проводя пальцами по растрёпанным рыжим волосам. Нобу накренился вбок и, неторопливо покачиваясь, вновь заговорил:

— Я всегда знал, что она не от мира людей. Кумико была настоящей демоницей. Если честно… Мне не стоило в неё влюбляться. Всю свою жизнь я верил в праведность. Хотел найти милую, скромную, простую девушку… Создать семью, завести детей. Таковы желания обычного человека, коим я и являлся.

Золотой феникс на шёлке зонта ожил, раскрывая крылья. Тонкие нити рисовали по ткани горы и озера… Очертания всё того же древнего городка.

— Встреча с ней была схожа с ритуальным жертвоприношением. Я неизбежно отдал бы своё сердце, но до последнего вздоха пытался сопротивляться. Она… Из тех роковых женщин, которые разом меняют всё. Краски сгущаются, слух обостряется, а горечь оборачивается сладостью. После неё — мир становится пресным. И я просто плыл по течению, ожидая своего конца. Мечтал о хрупком счастье, одном на двоих, но понимал: этому не суждено сбыться.

— И всё же, вы были счастливы, — мягко возразил Масаору.

— Я ясно видел её истинный облик, — тихо признался Нобу, — но даже это меня не смущало. То, как потрясающе горят её глаза от радости… Её нежный смех и ласковый голос. Да, мы были счастливы. Совсем недолго…

Золотая нить на шёлке распустилась, воссоздавая изображение любящей пары. Но также было ясно, что за ними наблюдают чьи-то яростные глаза…

— Я работал у известного мастера зонтиков. Именно он научил меня всему. Этот человек заменил мне отца. — задумчиво проговорил Нобу. — Конечно же, я доверял ему… Но оказалось, что он страстно полюбил Кумико. А страсть, как известно… Подчас делает из людей истинных монстров.

Эпизод 8

« — Ты ей веришь?! Ты поверил, что демоница на самом деле желает стать твоей женой? Одумайся, ученик…» — искаженный голос мастера вырывался изо рта Нобу.

Эрика завороженно следила за тонкой нитью, что воссоздавала на шёлковой алой ткани образ разъяренного немолодого мужчины, который украдкой достал припрятанный чёрный зонтик с подозрительно острым наконечником.

Подмастерье, охваченный сомнениями, отвернулся от своего учителя — и получил смертельный укол в грудь. Изо рта его полилась тёмная густая кровь, заливающая картину до самых краев.

— Он долго наблюдал за нашими встречами… Достаточно долго для того, чтобы напитаться неописуемой яростью. Рядом со мной Кумико была слишком доверчивой. Она не скрывала свои прекрасные хвосты… И мастер, объятый ревностью, подготовился. Он смочил наконечник зонта змеиным ядом. Наточил его для меня. И, улучшив момент, нанёс стремительный удар… Умирая, я понимал, что жители города спустят собак на мою возлюбленную, попытаются сжечь её, заклеймив ужасным демоном… Должно быть, именно сильнейшее желание помочь ей сыграло со мной злую шутку. Ибо в тот миг я и слился с зонтиком.

Единственный глаз Нобу проронил чернильную слезу, оставившую след на рукояти. Сердце Эрики дрогнуло, пропитавшись искренним сочувствием к истории искалеченной души.

— Но как вы попали сюда…? На её свадьбу… — тихо спросила девушка, сдержав тяжелый вздох.

— Я был обречён навечно гнить в заброшенном городе, — признался Нобу, — и мне даже не хотелось изменить свою печальную участь. Но это место… Воссоздано из воспоминаний Кумико. Оно не просто манило меня. Я, можно сказать, получил в него прямое приглашение, потому что являлся неотъемлемой частью её памяти.

— Значит, она не забыла. Она не хочет забывать, — вмешался Масаору.

Голос его звучал как-то иначе. Слишком хрипло и надрывно, будто и он принял историю зонта близко к сердцу.

— Кумико считает меня предателем, — уныло проронил Нобу, — источником всех своих бед. И, на самом деле… Наверное, это можно считать правдой. Наше счастье оставалось эфемерным. Я не смог её защитить.

— Перестань, ещё не всё потеряно! — вскричал Масаору. — Ты можешь объясниться с ней. Можешь раскрыть истину и остановить свадьбу. Чего же ты ждёшь, Нобу?

Молчание зонта казалось красноречивее любых слов. Он качнулся на месте, в сторону реки и, наконец, ответил чуть слышно:

— Остановить свадьбу… Разве это не эгоистично по отношению к ней? У Кумико есть шанс получить своё счастье. Она достаточно долго страдала. А теперь… Выйдет замуж. Заведёт детей. У неё всё будет хорошо, понимаете? Вмешаться сейчас — значит снова разрушить её жизнь. А я этого не желаю.

Эрика чувствовала лишь усиливающуюся беспомощность. Ей так хотелось чем-то помочь Нобу, хоть как-то его утешить, но, на самом деле… Она сталкивалась лишь с неоспоримой правотой призрака.

В конечном счёте все зависело от его выбора. И только в кино этот выбор казался простым и очевидным…

— Чего ты тогда желаешь? — с тяжестью в голосе проронил Масаору.

Нобу на мгновение раскрыл свои спицы:

— Утонуть. Здесь такое дивное место… Очень спокойное. Напоминает тот день, когда мы с Кумико решили связать наши судьбы. Встретиться у реки на закате и уехать прочь из города… Обвенчаться в старинном храме, продолжить путь в будущее рука об руку. Наивные мечты… Мне они нравились. А сейчас… Остаётся только пойти с ними ко дну. В день её бракосочетания это особенно символично.

Подобный символизм нёс за собой лишь привкус сожаления. Человеческие чувства сложны, а чувства призраков — запутанны. И даже любовь, побеждающая любые преграды в легендах, на деле оборачивалась неизбежным трагизмом. Не все истории счастливо заканчиваются. Эрика об этом знала, но всё равно отчаянно сражалась с собственным разумом. Ей не хотелось отправить Нобу ко дну, но он сам так отчаянно жаждал забвения… И, к тому же, главный вопрос оставался нерешенным: что делать с лисьей свадьбой? Если она не