— Понимаю, — она достала третью сигарету.

— Вы знаете, как можно выйти на «Волка»? — спросил«Дронго».

Он начал чувствовать, что устает от этого разговора. Ему ужене нравился ни этот бар, ни его бармен, ни вороватый официант, ни сама Наиля.Просто хотелось спать. Это была его реакция на шок, который он все-такиполучил. Ведь не каждый день противник, потенциально самый опасный соперникобъявляет перемирие, прося о поддержке. За этим либо тонкий расчет, либодвойная игра. Не похоже, чтобы такой маневр женщина могла совершить в одиночку.Слишком изощренно для женского самолюбия. А если это игра, то кто стоит за ееспиной? Каковы цели и смысл этой непонятной игры?

— Только предполагаю, — наконец ответила Наиля.

— Знаете, Наиля, — сказал вдруг «Дронго»неизвестно почему, — не люблю отказывать женщинам. Даже по пустякам.Видимо, так воспитан. Но с «Волком» я вам полной гарантии дать не могу. Послевчерашнего убийства не могу. Он ходит вокруг нас и здесь очень важно первымнажать на спусковой крючок. Как у бравых ковбоев.

— Я, видимо, ошибалась. Вы действительно ковбой? —встала Наиля.

— Сядьте, — скорее приказал, чем попросил «Дронго», —нам нужно о многом поговорить. И договориться, если вообще такое возможно.

Едва солнце показывалось из-за горизонта, как весь Багдадоглашался криками муэтдинов, призывающих правоверных совершить утренний намаз.Старые мечети использовали для этих целей современные усилители, и призывныеголоса священнослужителей раздавались над городом. Утренний намаз в пять часовсовершали только очень набожные мусульмане. А вот ко второму намазу «Дронго»уже проснулся. Хотя номер был оборудован таким образом, что крики с минаретовне могли его беспокоить, он встал, открыл балкон и долго слушал раздававшуюсянад древней столицей перекличку мечетей.

За завтраком Найдя оказалась за соседним столиком. Онаприятно улыбнулась ему, незаметно показав на одного из официантов. Послевчерашнего вечера к ней тоже прикрепили своего персонального «стража». Правда,арабы вряд ли подозревали в ней представителя одной из старейших разведок мира,иначе эскорт наблюдателей был бы куда более внушителен, чем у «Дронго».

После завтрака начинались доклады ученых, творческиесеминары и, немного повертевшись для приличия в зале, он благополучно покинулконференцию, не испытывая угрызений совести. Если учесть, что многие из ученыхтоже норовили улизнуть от неприятного сидения на всех заседаниях, то бегство«Дронго» было куда более простительным.

Справедливости ради стоит отметить, что доклады некоторыхнастоящих ученых пользовались большим вниманием и являли собой безусловнонаучные и творческие находки. Но как и на всякой грандиозной конференции, такихбыли единицы.

Отвязавшись от одного из назойливых критиков, «Дронго»остановил такси и переехал на другую сторону, к магазину, где его ждал АфифЗаки.

Магазин, вернее небольшую лавку, он нашел сразу, Его связнойуже сидел внутри, попивая сладкий арабский чай. Рядом лежала небольшаятарелочка с хурмой.

— Ассалам алейкум, — сказал «Дронго» привычное наВостоке приветствие. Для этого не нужно было знать арабского языка.

— Ваалейкум саллам, — отозвался брат Афифа Заки,большой грузный мужчина, — гость моего брата — мой гость, — добавилон на плохом английском, показывая вглубь магазинчика.

— Доброе утро, — начал «Дронго», — что-нибудьудалось узнать?

Афиф Заки сделал большие глаза и вместе со свертком вышел наулицу. «Дронго» поспешил за ним, чувствуя легкое раздражение. Спешившие за нимпо пятам агенты остались на другой стороне улицы. Афиф Заки свернул в небольшойпереулок.

— Вот ваша одежда, — быстро сунул он пакет. —Связного вашего предшественника звали Кямаллетдин Минови. Где он работал, вызнаете. Прощайте. Увидимся завтра в отеле «Виктория». Это на побережье.

С этими словами Афиф Заки моментально исчез, стараясь дажене оборачиваться.

«Дронго» взял сверток и поспешил на улицу. В магазинчикебрата своего трусливого связного он купил несколько безделушек, чтобы рассоватьпо всей сумке. Подделки радостно блестели и их, конечно, видели следовавшие заним арабы.

Пройдя мост, он через пятнадцать минут был в отеле.Провожатые остались в холле отеля, когда он поднялся к себе в номер.Переодеться было несложно, некоторые трудности были только с непривычнымголовным убором. Осмотром он остался доволен. На него глядел в зеркаленастоящий смуглый араб. Выйти из отеля не представляло труда. Его «прилипалы»даже не повернули головы, заметив традиционный арабский головной убор.

Еще через минуту уже в автомобиле, мчавшемся в мечетьАбу-Ханифы, он пытался не отвечать на вопросы водителя, показывая на якобыболевшие зубы. Разговорчивый араб был весьма огорчен, не получив на своизамечания ни одного вразумительного ответа.

Сойдя совсем близко от мечети, он отпустил автомобиль и,свернув на пустынную улочку, быстро переоделся. Для этого нужно было толькоподнять свой белый балахон и снять головной убор. Арабы называли эти предметыпо-своему, но он так и не сумел запомнить.

Сама мечеть была воздвигнута в Багдаде еще в серединешестнадцатого века, в период распада государства Сельджуков и завоеванияБагдада турками. Строительство продолжалось несколько лет и окончилось в 1534году. Правда, позднее, в 17 и 18 веках мечеть дважды перестраивалась, нопо-прежнему сохраняла очарование одной из красивейших мечетей столицы Ирака.

Прямо перед мечетью возвышались три гигантские полусферы.Небольшой, искусно сделанный водоем приятно освежал все вокруг. Магазин ХаледаИскендера находился напротив. «Дронго» поспешил туда.

— Добрый день, — начал он на английском, — выможете разговаривать. Мне нужен Кямаллетдин Минови.

Конечно этот хозяин не мог. Но его сын рассказал, что ихработника Кямаллетдина Минови избили прямо в магазине, а затем забрали с собойработники полиции. Правда, некоторые из них были в штатском. Мальчишка,несомненно, видел многое и мог бы продолжать свой рассказ, если бы на него неприкрикнул отец. Ему не хотелось, чтобы за его сыном, общающимся синостранцами, пришли бы также, как за его работником.

Разговор получился коротким, «Дронго» пришлось срочноуходить. Выйдя из магазина, он вошел в мечеть, сделал несколько контрольныхкругов и затем снова прошел к знакомой улочке. На глазах у изумленных ребятишек,разинувших рот от такого зрелища, он быстро надел арабское платье и уже черезнесколько минут выходил на улицу в таком виде. И здесь случилось непоправимое.

— Ой, — сказал вдруг женский голос, — в какомвы наряде. А я вас и не узнала.

Это были режиссеры с телевидения. Обе женщины, узнавшие егов этом непривычном одеянии, восторженно кудахтали. Бежать было поздно, глупо.Он решил превратить все в шутку.