— Мы поспорили, — сказал он, — что наденем насебя арабские платья и выйдем в город. Вот я первый и оделся.

— А вам очень подходит, — сказала одна изженщин, — особенно этот головной убор.

— Не обращайте внимания. Это всего лишь шутка, —махнул он рукой.

Еще через пять минут ему удалось отвязаться, но теперь емунужно было срочно готовить алиби, иначе женщины разнесут эту новость по всемуотелю.

Вернувшись в гостиницу, он быстро прошел мимо своихподопечных, вновь не обративших на него никакого внимания. Иракцы ждали егопоявления у лифта, при выходе из отеля и не обращали внимания на прибывающихгостей, тем более арабов. В свой номер он не поднялся. Сразу пошел к Вагифу. Наего счастье тот был один.

— Добрый день, — «Дронго» вошел в номер прямо варабской одежде.

— Какая прелесть, — обрадовался поэт, — гдеты достал такой прекрасный костюм? Очень красиво.

— Здесь рядом, на базаре. И стоит очень дешево. Всегодва доллара. Хочешь, поедем вместе и купим? — предложил «Дронго».

Поэт был натурой увлекающейся.

— Конечно, — загорелся он, — я тоже такоденусь и выйду вечером к ужину.

— Лучше к обеду, — «Дронго» стянул с себяодежду, — возьми и примерь ее, может, эта тебе подойдет.

— Нет, твоя будет мне великовата. Давай поедем прямосейчас.

Вагиф радовался от одной мысли, что получит подобныйсувенир. Еще через пять минут они вышли из отеля и уже в сопровождении двух«прилипал» поехали на закрытый рынок Аль-Рашид.

Под восторженные восклицания Вагифа они купили еще двакостюма и, вернувшись в отель, сразу облачились в них. Теперь утренняя встречавыглядела не более чем безобидная шутка.

Они спустились вниз, демонстрируя свой новый арабский стиль.Сразу несколько человек загорелись желанием купить подобные сувениры.

Через полчаса женщины, уже забывшие, при какихобстоятельствах произошла встреча, встретили сразу нескольких членов делегациив арабских костюмах. Инцидент был исчерпан, алиби восстановлено, но на всякийслучай «Дронго» еще весь день ходил в этом костюме, показывая его всемжелающим; Вечером, набравшись смелости, он даже одел его, отправившись кзаместителю премьера. Тот принимал в своем роскошном номере своих друзей, средикоторых был и Председатель Союза писателей Анар.

Анар был фигурой глубоко трагической. Искренне желаяосвобождения своего народа, его процветания и суверенитета, его счастья инезависимости он, как умный человек, видел все препятствия на этом пути,понимая, что национальная демократия может выдержать очень многое, кроме самихнациональных демократов, превратившихся в худшую разновидность большевиков.Путь к счастью лежал через страдания народа, и сознание этого тяжкого путиделало писателя мрачным и задумчивым, превращая постепенно в меланхолика.

Здесь же находился Фархад, уже успевший выпить вместе сосвоими друзьями в другой компании. «Дронго», пришедшего в арабской национальнойодежде, встретили шумными криками, возгласами одобрения. Правда, сам хозяинвстретил нового гостя очень неодобрительно, посчитав, что тот издевается надего приемом. Но это быстро рассеялось, и под влиянием спиртного захмелевшиегоста начали рассказывать забавные истории.

— Пруст был гениальным писателем, — доказывалАнар, — то, что он написал о любви, не писал никто. К сожалению, этогомногие не понимают.

— А Моравиа? — спросил заместительпремьера, — Или Лакснесс, представитель двухсоттысячного народа, а ведькак писал.

— Это не зависит от численности, — доказывалдругой. Спор продолжался довольно долго, пока его не оборвал Фархад.

— Все это дерьмо, — громко сказал он, —ничего хорошего в этом нет.

— Что дерьмо? — спросил «Дронго».

— Все. И ваша литература и ваше искусство. Есть человеки нет человека. Вчера вот так погиб наш товарищ.

— Это был несчастный случай, — напомнил «Дронго».

— Ты тоже дерьмо, — разозлился художник, —человек погиб, а он говорит — несчастный случай.

После этого спорить уже не хотелось, и все молча расходилисьпо своим номерам. «Дронго» постучал к Вагифу.

— Вчера вы нашли нашего дипломата до того, как он выпализ номера? — сразу спросил «Дронго».

Вагиф был намного старше и он обратился к нему на «вы».

— Нет, — грустно ответил Вагиф, — я долгостучал. Потом пришел его сосед по номеру. Мы стучали вдвоем, но нам никто неоткрыл дверь. И я поднялся снова наверх.

«Он мог выбросить человека с балкона, а затем начатьстучать, — подумал „Дронго“. — Но в таком случае, зачем он взялсумочку дипломата? Чтобы против него были улики, столь явно указывающие на егоприсутствие в номере погибшего? Не сходится. Значит, не он. Тогда Ариф. Мог лион дать знать кому-либо с балкона? Нужно будет сегодня проверить».

Поговорив еще немного, он вышел из номера, поднимаясь к себепо лестнице. В коридоре его уже ждала Наиля.

— Ваша арабская одежда сегодня произвела фурор, —сказала она вместо приветствия, — все о ней только и говорят.

— Мы купили ее все вместе на базаре, — уклонилсяот ответа «Дронго».

— Хороший сувенир, — кивнула женщина, — нашидоговоренности остаются в силе.

— Конечно. Сегодня через час, — он посмотрел начасы, — после одиннадцати.

— Договорились, — женщина, грациозно повернувшись,пошла к лифту, громко щелкая своими каблуками. На ней были обтягивающие брюки ичерная блузка. В ее возрасте она сохраняла удивительно «свежую» фигуру.

«Дронго», вернувшись в номер, достал карту Багдада. Сегодняночью ему придется нелегко. Он включил телевизор и немного отвлекся, глядя наочередной голливудский боевик. Без пяти одиннадцать пришла Наиля. Она позвониладва раза, и он сразу открыл.

— Я пришла, как мы договаривались, — громкосказала женщина, в расчете на микрофоны, установленные в комнате.

— Очень хорошо, — он старался говорить нетише, — хотите виски? У меня есть даже лед.

— Давайте, — только выйдем на балкон, —предложила женщина.

Он действительно разлил виски в стаканы, добавил льда ивышел вслед за Наилей.

— Вы уезжаете прямо сейчас? — спросила она, глядяна воды Тигра.

— Да, вам придется нелегко.

— Ничего, как-нибудь сыграю, — усмехнуласьженщина, — продемонстрирую весь спектр любовной страсти. Мои вздохи будутзаписаны на все магнитофоны их контрразведки. Даже войдут в учебные пособия дляновичков.

— Вы рассказываете об этом так соблазнительно, что ямогу не поехать и захочу остаться.

— Нет, — очень серьезно сказала женщина, — яделаю предложение только один раз. Вчера вы не захотели. Больше никакихвопросов. Эта тема закрыта.