class="p1">Слез на лице парня больше не было. Остались лишь горькая обида и ненависть к Лукасу, к себе за то, что не сдержал эмоций, и к остальным Предвестникам. Казалось, его предал весь мир, оставив в одиночестве. Осознание этого пришло мгновенно, захлестнуло с головой, после чего выбросило на пустой берег, где не было ни души.

Связанный, он чувствовал себя, словно побитая дворовая шавка. В голове творился хаос.

Подняв голову, он не увидел ни капли сожаления во взглядах присутствующих.

«Неужто они настолько боятся его и не могут сказать ни слова против?..»

Но даже после того, как этот человек разбил его хрупкое душевное равновесие, Джейкоб невольно подумал: «Насколько ужасным было его прошлое, если он до сих пор не смог справиться с ним? Или же справился, отдав все людские чувства взамен?»

Только в тот момент он наконец осознал, что связался с самими Предвестниками – безжалостными убийцами, работающими согласно закону и морали, а не эмоциям. Перед ним стояли не люди, а посланники Небес, которым, казалось, неведомы обычные человеческие чувства.

Однако он ошибался. Четверо молодых людей, холодно смотревших на него сейчас, испытывали тянущую душевную боль, прикрытую вуалью отстраненности. Им было искренне жаль, но они не имели права показать это. Даже Лукас, который и правда не чувствовал ничего, кроме безразличия и раздражения, на секунду пожалел парня, отчего ударил чуть менее сильно, чем планировал. В этом и заключалось его милосердие.

Учителю же было по-настоящему наплевать. Он тихо стоял в стороне, его прямоугольное лицо с острыми скулами и морщинами на лбу выражало полное безразличие и незаинтересованность, будто все происходящее его не касалось.

Лукас положил руку на плечо Джейкоба и, заглянув в глаза, намеревался что-то сказать, однако осекся. Во взгляде этого энергичного и немного стеснительного рыжеволосого парня царила пустота. Там не было ничего: ни тьмы, ни света, ни страха, ни печали. Лишь звенящая пустота, которая настигает человека, разбившегося в один миг. Человека, который остался один во всем мире.

Нулевой вздрогнул. Он испугался этого взгляда, на миг перенесшего его в самые ужасные моменты жизни. Перед глазами Лукаса снова предстало то воспоминание, которое он с удовольствием вырезал бы из памяти ножом, будь ему предоставлена такая возможность. Это было бы менее болезненно, нежели помнить страшную картину, настигавшую его почти каждую ночь во снах вот уже семь лет. Все эти годы Лукас боялся закрывать глаза, ведь на обратной стороне век ему всегда чудилась кровь, а в носу стоял давно привычный запах железа.

Он встречал множество взглядов, которые заставляли тело покрываться мурашками, но такой Предвестник видел в последний раз лишь в зеркале.

Взяв себя в руки, Лукас холодно бросил:

– Говори.

* * *

Нью-Йорк

Семь лет назад

12:54

– Мама! Папа! Спасите моих родителей! – кричал молодой парень. Его темные каштановые волосы слиплись от крови, одежда сильно обгорела, обнажая ожоги. Он брыкался, отчаянно стараясь выбраться из хватки незнакомца, пытавшегося оттащить его в безопасное место.

Юноша едва держался в сознании, однако отчаянно хотел помочь, хотел достать родителей из перевернутой горящей машины, хотел сделать хоть что-нибудь, а не стоять и смотреть, как судьба и яркое пламя отбирают смысл его жизни.

Он боялся. Боялся потерять все, что имел.

Взвыли сигнализации машин. Пожарные и скорая опаздывали из-за пробок. Время будто замедлилось.

Секунда.

Удар сердца.

Взрыв.

Вспышка света ослепила рывками дышащего паренька, который все пытался оттолкнуть своего спасителя и кинуться в огонь. В его широко открытых глазах отразился лежавший посреди дороги легковой автомобиль, объятый пламенем. Кузов почернел, запахло плавящейся пластмассой и паленым мясом. Мир сжался до маленькой точки, в глазах поплыло, голова загудела, а в ушах звенели последние слова матери: «Берегитесь!»

Он перестал вырываться, лишь стоял и смотрел широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Нет! Нет! Не-е-ет! Отпустите меня! Мама! Папа! – В его неистовом крике смешались боль и ненависть, страх и отчаяние, гнев и неверие.

Незнакомец все так же крепко держал вырывающегося мальчишку. Он ни за что не дал бы ему погибнуть.

12:51

Красная машина стремительно летела по шоссе прямо за колонной грузовиков. Проезжающие мимо водители могли мельком заметить, как воодушевленно разговаривающий мужчина за рулем часто поглядывал карими лучезарными глазами на свою жену, которая радостно отвечала ему, наслаждаясь теплым днем. На заднем сидении сидел их семнадцатилетний сын. В его кудрявых каштановых волосах легко играл ветер, в темных глазах блестели солнце и искры счастья. Из приоткрытого окна был слышен дружный смех в ответ на папину шутку. В салоне царила теплая атмосфера, какая всегда сопровождает счастливые семьи, которым наконец удалось выбраться из душного дома на воздух.

– Адам, будь добр, проверь по навигатору, когда мне нужно свернуть. – Отец взглянул на взбудораженного сына через зеркало заднего вида.

– Через четыре километра, пап. Скорее бы приехать!

– Потерпи немного, сынок, мы с твоим папой тоже очень ждали эту поездку, – ответила мама.

– Это точно! Было непросто взять отпуск, чтобы поехать в домик моих родителей. Надеюсь, он не развалился за столько времени без хозяев. Кстати, ты взял с собой краски и карандаши? В тех местах потрясающие виды!

– Да, конечно, – смущенно улыбнулся Адам.

Женщина немного поерзала на месте, но, решившись, заговорила:

– Я так рада нашей поездке и что мы сможем провести целых пять дней вместе. Странно сейчас говорить такое, но мне почему-то хочется. Я очень сильно люблю вас! Помните это, хорошо?

Ответом ей послужило дружное: «И мы тебя тоже очень любим!»

– Да, милая. Я так счастлив, что вы у меня есть. – Отец снова посмотрел в зеркало и улыбнулся.

– Адам, неважно, что тебя ждет впереди, где бы мы ни очутились, мы всегда поддержим тебя.

Женщина принялась утирать слезы подолом платья, а мужчина отвернул голову, пряча влажные глаза.

– Мам, пап, в-вы чего это? – Юноша попытался скрыть слезы за яркой улыбкой.

Через зеркало заднего вида на него обратили взоры две пары искренне счастливых глаз. В них плескался океан тепла, поддержки, доброты и любви.

– Конечно же, вы всегда можете положиться на… Пап, осторожно!

– Берегитесь!

В первую секунду оглушительно громкий скрежет железа разрезал пространство, а за ним последовали испуганный крик мамы и пустота.

Адам очнулся от прикосновения сильных рук, которые вытаскивали его из объятого пламенем салона. В тот момент он пожалел, что смог выжить.

* * *

Когда Джейкоб закончил рассказ о событиях семилетней давности, его освободили от сковывающей движения портупеи. Нулевой забрал свой яркий аксессуар и стал ревностно расправлять и разглаживать загибы.

Джейкоб больше не заикался, не сбивался с мысли, не