остановившись в шаге от двери, синхронно тяжело вздохнули.

– Чего вздыхаешь, стучись давай, – пробурчал Джейкоб.

Адам помялся, но все же занес руку, чтобы постучать загорелыми костяшками пальцев, но в последний момент передумал.

– Джей, эм, не мог бы ты…

– Ладно-ладно, не парься, я сам.

Звук выдался глухой и неожиданно громкий. Эхо разнесло его по закутку улицы, отражаясь от близлежащих домов и постепенно стихая. Кажется, даже вездесущий городской гул машин замолк на одно короткое мгновение.

Секунда.

Две.

Пять.

Десять.

Джек выдохнул и нарочито громко заговорил:

– Ну, что ж, похоже, тут никого нет, а художественная студия давно закрыта. Как жаль, да, Адам? Пойдем, не будем тратить время. – Он сделал вид, что собирается уходить.

– Ты чего орешь?! – зашептал парень с каштановыми волосами, хватая рыжего за плечо. – А вдруг там все-таки кто-то есть?

Джейкоб снова перешел на шепот:

– На это и расчет, – а затем добавил громче: – Может, постучим еще раз?

И, не дожидаясь ответа, с силой ударил кулаком в дверь.

Старый, проржавевший насквозь замок не выдержал, позволяя дверному полотну с грохотом распахнуться. Адам испуганно вздрогнул, побоявшись того, что друг мог сломать дверь пополам.

– Ты что творишь?! Боже, нам же теперь придется возместить ущерб!

Джейкоб был доволен собой. Он деловито проговорил:

– Какой ущерб? На эту развалюху дунь, так она развалится. Да и возмещать его, похоже, все-таки некому. Пойдем поднимемся, что ли. Не зря же старались.

Он первым зашел в здание, которое, как оказалось, вовсе не было многоквартирным. С порога их встретила широкая винтовая лестница, плавно изгибающаяся, словно колос на ветру. Стены, которые раньше ограничивали подъезд, были снесены, и каждый этаж стал своеобразной большой студией. Дверей не было, лишь кое-где остались перегородки, зонирующие пространство. Парни оказались в прихожей, в которой даже сохранились обломки комода и рама с осколками зеркала. Лет десять назад этот необычный дом явно был жилым и выглядел соответствующе, возможно, даже стильно и современно по меркам того времени, однако теперь вид ободранных обоев и вздувшегося паркета нагонял лишь тоску и желание поскорее убежать.

– Ого, вот это планировка! Никогда ничего подобного не видел, а ты? – Адам цепким взглядом рассматривал окружение, словно собирался нарисовать и выбирал подходящий ракурс.

– Где мне такое увидеть? Но выглядит круто, я бы жил в таком доме. Пойдем осмотримся.

– Джей, смотри, тут даже кое-какая мебель сохранилась. Это что, кисти? – Адам подбежал к одному из старых пыльных столиков, который еле держался на ножках. – И правда кисти. Только совсем засохшие, даже разбавителем не отмыть.

Подойдя к нему, Джейкоб сказал:

– Похоже, тут действительно была художественная мастерская. Смотри, там на полу пятна краски, а в том углу валяются палитры, – махнул он свободной рукой в неопределенном направлении.

– Ага, только пятна выглядят слишком свежими, подозрительно. А там, – Адам кивнул на лестницу, – мольберт! Посмотрим?

Адам сконфуженно глядел на деревяшки разных размеров, кое-как прикрученные друг к другу, что напоминало несуразную треногу. Он скривился так, будто взял в руки использованный носовой платок.

– Это точно не мольберт… Его делал человек, который ничего не понимает в рисовании.

– Да уж, такую штуку только на помойку. Или же в музей современного искусства. – Джейкоб мельком посмотрел на друга. – А что? Чем тебе не новый взгляд на творчество?

Адам прыснул, прикрыв рот рукой, и на его лице наконец появился намек на улыбку.

– Ладно тебе, человек, может, старался, а ты…

– А я беспощадный тиран и нетактичный критик, да-да, вот такой я плохой, – лучезарно улыбнулся Джейкоб.

– Ну все-все, пойдем отсюда, ничего интересного тут нет. А жаль, я бы хотел, чтоб это место хоть как-то было связано с Предвестниками. Наверное, этот сайт – чья-то неудачная шутка.

Двумя пролетами выше фигура в черном устало фыркнула.

– Что-то вы быстро сдались. Сейчас я подогрею ваш интерес.

Тень бесшумно поднялась со ступеней и носком громоздкого кожаного ботинка скинула вниз небольшой кусок штукатурки. Тот упал на первый этаж прямо к ногам Адама, разбудив громкое эхо.

– Боже, что это?! – Парень подпрыгнул от неожиданности, в то время как Джейкоб тут же рывком оттащил его подальше.

– Не бойся, это штукатурка. – Он развернулся и потащил друга к выходу. – Идем, здесь может быть опасно.

Не прошло и пары секунд, как Адам напористо заговорил:

– Эй, перестань, я же не ребенок и сам могу позаботиться о себе! Поэтому умерь свой пыл и прекращай вести себя, как занудный старший брат!

Джейкоб застыл, пораженный его словами.

«Я ведь так стараюсь ради него. Кто бы еще стал возиться с депрессивным парнем, который отвергает любую помощь?»

Парень смог выдавить из себя лишь сдавленное «что?», когда Адам снова заговорил:

– Извини, пожалуйста. Мне не удается контролировать себя в последнее время. Думаю, ты заметил…

Рыжеволосый невольно ощетинился от волны агрессии, накатившей на него.

Адам продолжал:

– Я рад, что ты заботишься и пытаешься помочь, правда, но понимаешь, – слезы выступили у него на глазах, – мне сейчас очень непросто. Я действительно ужасный человек.

Он закрыл лицо руками. Джейкоб собрал осколки давно разбившегося самообладания, чтобы самому не пролить слез или не накричать, и мягко сказал:

– Успокойся. Я не обижен, забей. Так что давай, «неребенок», решай, что будем делать дальше.

Рыжий примирительно улыбнулся, однако от этого жеста Адаму стало лишь хуже – он считал, что не заслуживает такого отношения.

– Поднимемся. Мне очень интересно посмотреть, как устроены верхние этажи и крыша.

Джейкоб подумал: «Врешь. На самом деле хочешь найти что-то о Предвестниках». Однако сказал совсем другое:

– Да, мне тоже интересно. Вперед. Точнее, наверх.

Рыжеволосый и сам не отказался бы побыть наедине со своими мыслями и привести их в порядок, но он не имел на это права. Не сейчас, когда был нужен дорогому другу, а теперь и брату. Они оба старались быть сильными, словно затеяли соревнование, в котором не было ни выигравшего, ни проигравшего.

Человек в черном, все это время слушавший их разговор, пробормотал:

– Я, конечно, догадывался, что все непросто, но чтоб настолько…

Он дотронулся до рукояти небольшого узкого топорика, висевшего на его лодыжке, поправил все время слезающую с лица черную маску и такого же цвета перчатки. Выглядел незнакомец агрессивно: громоздкие ботинки, черные штаны с большими накладными карманами. На голое тело была накинута безрукавка с огромным капюшоном, полностью скрывавшим волосы, и большая портупея с кучей держателей для оружия. Все без исключения было черного цвета. Белоснежная кожа, как у настоящего аристократа, и завораживающие глаза, которые сейчас казались красными, были единственным, что выделялось на черном фоне. Хоть он и выглядел очень эффектно, но, встретив