мечется от оружия к моему лицу и обратно. Я не хочу стрелять. Не умею. К тому же, вряд ли они безоружны — поймаю пулю раньше, чем нажму на курок. В уголках глаз скапливаются слезы. Всё пропало...

Судя по звукам, он один. Шагает уверенно, что-то бормочет себе под нос. Оксана велит Кире не двигаться и заткнуть рот ладонью, а я, понимая, что нет другого выхода, встаю. Он и правда пошёл на поиски в одиночку — второй парень стоит, подперев задом капот минивэна. Ладонь вспотела, и я едва могу удержать пистолет. Стрела замечает его в моей руке, но продолжает приближаться, держа руки в карманах брюк.

— Это не девчачья игрушка, малыш, — говорит с издевкой. Ухмыляется.

— А я и не девочка, — выдаю первую глупость, что пришла мне в голову. Подняв дрожащие руки, целюсь ему в грудь. Даже один глаз прикрываю для правдоподобности. По спине подходит холодок, по телу ползут мурашки. Даже в подвале мне не было так страшно, как сейчас.

— Брось пистолет, поднимай своих подружек, и пойдем по-хорошему.

— Нет, — выпаливаю я, и в момент, когда мужчина, оказавшись на опасном расстоянии, протягивает руку, я чувствую, что от страха больше не могу управлять своим телом, и палец сам давит на курок.

Глава 8

Ни один мускул не дрогнул на лице со шрамом. Палец с силой давит на курок, но он не жмётся, и прежде чем я понимаю, что дело вовсе не в моём бессилии, Стрела одним резким и точным движением отнимает у меня пистолет.

— Сначала надо снять с предохранителя, а потом уже стрелять, глупая, — он подтверждает мою внезапную догадку, убирая оружие в широкий карман джинсовки. — Хорош отдыхать, вставайте, — говорит подругам и со всей силы хватает меня за предплечье своей крупной ладонью, тащит к машине. Я легко отделалась, думала, он как минимум выбьет мне все зубы за попытку убить его. Но я не расслабляюсь — все ещё впереди. Он не оставит это просто так. Оксана и Кира молча плетутся за нами. У меня замёрзли ноги, одежда в грязи, влажная после игры в прятки в мокрой после дождя траве. Уже совсем темно, и Стрела не церемонится со мной, идёт быстро, я не успеваю за ним и не вижу, куда можно ступать, и это приводит к тому, что я напарываюсь на что-то острое, правую ступню пронзает боль, ноги подкашиваются, но благодаря мёртвой хватке мужчины, я не падаю, а просто висну на его руке.

— Да ты будешь идти или нет, овца неуклюжая, — ворчит Стрела, дёргая меня за руку, до хруста в суставах. Чувствую, что ещё немного, и расплачусь, столько боли сразу, грубость, пренебрежение. Уже жалею, что начала давить на чёртов курок. Воображение рисует чудовищные способы расплаты.

Всех троих силой заталкивают в машину. Кира снова льёт слёзы, Оксана в оцепенении. Наверняка, она понимает, что ей сегодня достанется. Если она вообще выживет. Серый мог и не видеть, кто ударил его по голове, но я больше не собираюсь брать на себя чужую вину, на сегодня мне достаточно и одного мучителя. Боль разрывает сердце. Глядя на Киру, не могу сдержать слёзы. Сидящий напротив мужчина, который всю дорогу молчал, косится в мою сторону. Смотрит долго, я с трудом могу выдержать этот испытующий взгляд.

Когда мы подъезжаем, и Стрела выводит нас из машины по очереди, он отправляет Клима вместе с подругами в подвал, предупредив, чтобы тот наказал Серому не дёргаться, пока он не вернется. Сам же остается со мной. Внимательно смотрит на автомобильный коврик, испачканный моей кровью и, молча захлопнув дверь минивэна, прижимает меня к машине, давит руками на плечи.

— Ты вообще, на что рассчитывала, когда на курок нажимала? — спрашивает он. — Думаешь, пистолет был только у Серого? Ты даже стрелять не умеешь, а Клим умеет. Две секунды, и ты труп, ты осознаешь это?

— Я не хотела стрелять, — отвернувшись от него, говорю я. — Я испугалась.

— Но я видел, как ты пыталась нажать. Слушай, мы вроде договорились с тобой, нет? Сестру тебе жалко. Представь, что ты меня убиваешь, а тебя убивает Клим, и всё, уговора как ни бывало. Мёртвая ты ей ничем не поможешь. Почему я должен тебе это объяснять?

— Без тебя они не станут её искать, — выдаю первое, что приходит в голову. Конечно, этого у меня и в мыслях не было, когда я держала пистолет. Там вообще ничего не было — лишь пустота, приправленная смертельной паникой.

— Ах, ты об этом думала? Нет меня, и нет проблем? — Стрела громко усмехается и, отпустив меня, протирает лицо ладонями. — Так, я не единственный, кому это нужно. Клим и Серый её братья. Да, это я был инициатором, но они не сильно возражали. Мы уже давно договорились, что если с кем-то из нас что-нибудь случится, двое других закончат то, что мы начали.

— Ясно, — тихо отвечаю ему. Больше сказать нечего, он прав. Мой поступок был опрометчивым и до безобразия глупым. Знать бы только, что значит "закончат, что начали", но я боюсь его спрашивать об этом. Боюсь, что ответ меня шокирует.

— Ладно, — вздыхает. — Надеюсь, ты все поняла. Кстати, твоя сестра написала тебе. Я обо всём договорился. Завтра увидитесь.

Внизу всё на удивление спокойно. Серого не видно, а Клим заводит Киру и Оксану в камеру. Туда же попадаю и я. Только что замечаю в руках у парня два больших плотных пакета. Один из них он отдает нам со словами:

— Разбирайте кому что. Через пять минут зайду, чтобы были раздетые и с полотенцами. Пойдете отмываться.

В пакете оказываются новые женские вещи, в основном футболки, три спортивных костюма одного размера, нижнее белье, носки, полотенца, даже тампоны. В душ идем по очереди. Я — последняя. Клим и Стрела в это время спокойно едят пиццу, запивая баночным пивом и разговаривают. Из их беседы узнаю, что Серому неплохо досталось, и он ушёл отдыхать, наглотавшись обезболивающего. Единственная утешительная новость — одна из нас этой ночью будет спать спокойно. Удивительно, что мужчины вообще не стали издеваться над нами после побега. Более того — они позвали нас за стол. Не бросили еду под дверь как собакам, а посадили рядом с собой, дали по банке пива. Долго ли