— Восемь человек, — повторил директор ЦРУ ПортерГосс. — Вы понимаете, мистер Крейг, какую ответственность возлагаете нанас? Если мы провалимся и завтра, то отправимся в отставку все вместе,расписавшись в своей полной профессиональной непригодности.

— Восемь человек, — повторил вслед за ним упрямыйКрейг. — Убийцы появятся завтра или послезавтра. Рядом с любым из них. Слюбым. Нам нужно разделиться и организовать восемь групп поддержки. Ужесегодня. И приступить к активным мероприятиям. Только так. Иначе мы рискуемпотерять еще несколько человек. Обычные провинциальные агенты ФБР не могутсправиться с ликвидаторами подобного уровня. Нужны наши люди, сэр.

Стефания Смит поднялась. Она понимала, что сейчас решается иее судьба.

— Мы готовы начать активные мероприятия, с тем чтобы недопустить развития ситуации по худшему сценарию, — доложила она.

— Садитесь, — разрешил ей директор, — всеравно подобная операция будет связана с моим именем. Мистер Давис, что повашему ведомству?

Карлос Давис был руководителем Центра аналитическойподдержки и изучения ситуационных моментов. К тому же он считался заместителемдиректора ЦРУ. Он подвинул к себе папку с документами.

— Мы несколько дней работаем над проверкой, —доложил Давис, — у нас получились очень интересные результаты. В Москветочно знают, где и как мы прячем их бывших агентов. Таким образом, утечкаинформации не вызывает сомнений. Что касается Европы, то здесь гораздоинтереснее. Ни одного убийства в Великобритании. Их спецслужбы работаютбезукоризненно. Даже самый известный перебежчик, который был резидентомсоветской разведки в Лондоне, Олег Гордиевский, спокойно ходит на всемероприятия, организуемые в столице Великобритании. Информация в Москву идет полиниям западногерманской и французской разведок. У нас есть подозрения, что этосотрудник, находящийся в Штабе Верховного командования НАТО в Европе, или специалист,отвечающий за обе эти страны. На его поиски нам могут понадобиться недели две.Или три.

— За три недели они перебьют всех агентов, —возразил директор ЦРУ. — Я полагаю, вы отдаете себе отчет в том, что тринедели — это абсолютно нереальный срок. Если вам нужно, подключайте красследованию новых людей, но выясните, где и как происходит утечка информации.Вы информировали наших союзников о возможной утечке информации?

Давис взглянул на остальных сотрудников ЦРУ, сидевших застолом. Все молчали. Он незаметно вздохнул, нужно докладывать самому.

— Нет, — выдавил он, — наше управлениесчитает подобную акцию нецелесообразной.

— Почему? — не успокаивался Госс.

— Мы не можем сообщить им о наших подозрениях, —объяснил Давис. — В этом случае информаторы почувствуют, что их пытаютсявычислить. Возможно, мы поможем союзникам, но упустим информатора в нашихрядах. Поэтому было принято решение начать проверку, не информируя нашихсоюзников.

— То есть вы хотите сказать, что мы сознательно подставляемнаших союзников в Европе, чтобы вычислить информатора в ЦРУ? — гневноуточнил Госс.

Все молчали. Формально директор был прав. Но на войне небывает формальных законов. Нужно подставить пешку, чтобы выиграть фигуру. Нужноподставить французскую и германскую разведки, чтобы обнаружить возможногоинформатора внутри ЦРУ, и уже потом помочь союзникам.

— Да, — ответил Давис, — если мы ихинформируем о наших подозрениях, то наш запрос может попасть к тому самомучеловеку, которого мы ищем. Он может передать эту информацию в Москву. А они, всвою очередь, предупредят своего человека. Поэтому мы не имеем права рисковать.Чем меньше людей знает об этой операции, тем лучше.

Госс молчал. Затем неохотно признался:

— Мы подставляем наших союзников. Это очень плохо. Ноесли вы считаете, что нет другого выхода… Действуйте. В конце концов, мыработаем и на их интересы.

О возможных агентах, которые будут ликвидированы, он даже невспоминал. Давис кивнул, двигая к себе папку еще ближе.

— Вы считаете, что информаторов двое? — уточнилГосс.

— Мы проверяем всю информацию, — уклонился отпрямого ответа Давис, — но пока не смогли найти возможного специалиста,который бы знал такие подробности и у нас, и в Европе. Возможно, что их двое.Но еще более возможно, что их трое или четверо.

Наступило неприятное молчание.

— Вы хотите сказать, что русские начали массовую атакуна нашу агентуру, получив сразу несколько информаторов? — В абсолютнойтишине голос директора ЦРУ прозвучал как приговор.

— Да, — кивнул Давис, — совершенно очевидно,что они готовились к подобной операции несколько лет. И потратили на нее оченьбольшие деньги. Вы знаете, какие сейчас цены на нефть. Россия захлебывается внефтедолларах. Возможно, что они получили дополнительное финансирование. Хотя унаших специалистов до сих пор вызывает сомнение, что подобную операцию началаСлужба внешней разведки России. Они должны четко понимать, что мы предпримемответные меры, убирая наших бывших агентов в России и в странах СНГ. Крометого, подобный вызов означает конец временному сотрудничеству наших спецслужб ивозобновление «холодной войны». Они должны это ясно понимать.

— Нефтедоллары, — услышал знакомое слово директорЦРУ, — нефтедоллары. Сначала на эти деньги к нам приезжают террористы,которые учатся в наших летных школах, потом захватывают наши самолеты и убиваютнаших граждан. Потом на эти деньги они вооружают и финансируют своихсторонников по всему миру. А сейчас и русские, используя эти деньги, решилиударить нас в самое незащищенное место.

Молчание длилось несколько секунд. Все ждали решенияруководства.

— Восемь человек, — громко повторил уже в которыйраз директор Госс. — Наша задача быть рядом с ними в тот момент, когда уних за спиной окажутся ликвидаторы. Я даю разрешение на проведение активныхмероприятий по нейтрализации приехавших в нашу страну профессиональных убийц.Мистер Крейг, вся координация этого проекта возлагается исключительно на вас.Спасибо, господа. Надеюсь, в следующий раз мы увидимся по более приятномуповоду.

Крейг увидел, как к нему подошел его напарник.

— Если мы потеряем еще одного агента, то можем недумать о своей пенсии, — прошептал Крейг. — Я даже не представляю,что нам делать. Даже не представляю.

— Боюсь, что еще раньше пенсию потеряют совсем другиелюди, — возразил Кинг, показывая в сторону руководства.

Вечером он набрался смелости и сам позвонил Элине. И срадостью услышал ее приятный голос.

— Я думала, что вы позвоните раньше, — откровенносказала она.

— Я бы обязательно позвонил, — ответил Караев, —но у меня сегодня были важные встречи.

— Что-то насчет Павла? — Она умела чувствовать.