Непрост мужичок, ой непрост! И на площади себя показал, и в лесу не сплоховал, а ведь супротив ментальной магии устоять даже с защитным амулетом почти невозможно.

Донесение подтверждало догадки князя о способности Яхмана отключать магию. Такой человек для службы Черкасского представлял огромную ценность, но заполучить его было почти невозможно.

Далемир понимал: если брат Лады действительно тот, о ком он думал, то вряд ли захочет показываться в Вязьме. В надежде перехватить Яхмана Черкасский выслал с утра два отряда бойцов. Первый передвигался скрытно. Всадникам была поставлена задача подобраться как можно ближе к путешественникам и обеспечить незримое сопровождение, а также задержать любого, кто надумает отколоться от группы. Второй отряд отправился чуть позже, чтобы усилить охрану смолян.

«Ежели мужик состоял на службе диверсантов Османской империи, значит, имеет неслабую подготовку, такого на мякине не проведешь. И приманить его нечем. Чую, уйдет вместе с сестрой на Смоленщину. А жаль, нам бы его умения весьма сгодились».

Черкасский сидел в своем кабинете. Обеденное время уже прошло, но трапезничать князь не спешил, желая дождаться гостей и уже с ними посидеть за столом. Глядишь – что-то ценное и проскочит в задушевном разговоре.

В дверь постучали, показался дьяк.

– Заходи, – пригласил Далемир. – Какие новости?

– Ты просил вызнать все о гадалке, чей дом получила Зарина.

– Вызнал?

– Самую малость. К ней многие захаживали свою судьбу прояснить али время лучшее выгадать, когда с челобитной к государю заглянуть. Однако боярин Деян к старухе давно дорожку протоптал, уж поболее десятка годков минуло. И бывал у нее чаще других.

– Ужель совета спрашивал, как дела свои поганые справить лучше? – с досадой произнес князь.

Он был зол на себя, что не распознал негодяя в близком окружении Пожарского. Теперь нашлись объяснения некоторым покушениям на царя. Но оставалось загадкой: почему ни одно из них врагам так и не удалось? Ведь для уничтожения царя у подлых убийц были все условия. И, однако ж, каждый раз спасала либо осечка пистоля, либо попавший под колесо кареты во время выстрела камень…

– Многие считали, что Деян делал ставки в тайных боях и часто выигрывал, – продолжил докладывать дьяк.

– Бои? – задумался Черкасский.

Лет пять назад его служба взяла организацию подпольных боев под свой контроль, после чего часть городского криминала попала под присмотр людей Далемира. К тому же среди кулачных бойцов нередко попадались отличные кадры для работы в Тайном приказе.

– Его там видели с девицами из борделя, – продолжил докладывать дьяк.

– Одними и теми же или разными? – решил уточнить князь.

– Об этом мне неведомо.

– Уточни как можно быстрее. Если девка была одна, немедля взять ее в оборот.

– Думаешь, использовал ее как гонца?

– Исключать того нельзя, сие весьма удобно. В таких притонах народу бывает немало.

– Сделаем, князь.

– Что по Посольскому приказу?

Боярин Деян Щелкалов состоял вторым помощником главы Посольского приказа. Сам он за границы Московии не выезжал, все время находился в столице.

– Там никаких зацепок. Деян поручения выполнял исправно, с иноземцами дружбы не водил, под подозрения не попадал.

– Плохо работаем, ежели нас сумели вокруг пальца обвести. А хуже того, что и гадалку, и самого Щелкалова убрали, а мы и намека не имеем, кто бы это мог быть.

– У Деяна имелся порученец с приметным шрамом на лице. О нем стало известно от дружинников Щелкалова. Убитым его никто не видел.

– Думаешь, такого можно сыскать? – Черкасский сосредоточил взгляд на собеседнике.

– Нет, князь. – Дьяк покачал головой. – Ежели не дурак, что вряд ли, то скроется в глуши и затаится, но ничего другого нам пока не остается.

– Вот и я о том же – плохо работаем.

Помощник доложил о прибытии отряда из Москвы, и дьяк отправился улучшать работу Тайного приказа, а Черкасский решил встретить вернувшихся. Вместе с Ладой, Творимиром и его рыкарем они сразу направились в трапезную.

После того как помянули погибших, князь принялся за расспросы:

– Жаль, что Яхман не заглянул ко мне в гости, очень жаль. Он мог бы многое рассказать.

– Мой брат рассудил, что мы можем задержаться, поэтому утром покинул отряд, – пояснила Лада.

– Что ж, может, он и прав, – не стал продолжать тему Далемир. – Как добрались? После боя в лесу ничего подозрительного больше не случалось? – обратился он к Творимиру.

– Господь миловал, – ответил тот. – А само нападение спланировали весьма добротно. И явно те же люди, что хотели похитить Зарину в Москве.

– Об том тоже ведаю, весточку получил. Но зачем душегубцам так нужна Зарина? Да еще та сумасшедшая гадалка: сперва увезти собиралась, а помирая, вдруг решила облагодетельствовать, особняк свой подарила со всеми слугами. Может, хоть напоследок чего ценного сказала? – Черкасский перевел взгляд на барышню.

– Об этом ничего не знаю. Сама Зарина просила передать, что жизнь Пожарского в серьезной опасности, и очень скоро враг нанесет новый удар. Она говорила о трюкачестве. Сказала, ты поймешь.

– Пойму, – кивнул глава Тайного приказа, а про себя подумал:

«Задумка хорошая, но как Пожарского в том убедить, чтобы под его личиной другой выступал? Он может и не согласиться».

– Вот и все, что должны были передать, – подытожила Лада.

– Это замечательно, – протяжно вымолвил князь. – А теперь скажите: не попадался ли на глаза один тип со шрамом от уха до носа?

– Видела его, как тебя, – сразу ответила девушка.

– Еще во Ржове?

– Да.

– Про то мне ведомо, а опосля?

– Мы с Гораном побеседовали с ним в Москве, – ответил Творимир. – А потом отпустили за ценные сведения.

– Вот про ту беседу и расскажи мне подробно. – Черкасский устроился поудобнее.

Зарина не особо поверила предсказанию бывшей хозяйки дома, однако проигнорировать его не рискнула. Утром она еще раз внимательно прочитала записку и позвала Горана:

– Вот что мне вручили, когда я впервые вошла в этот дом. – Боярыня передала лист бумаги здоровяку.

– Кто именно? – спросил здоровяк.

– Слуги гадалки. Она накануне того дня распорядилась передать это новой хозяйке.

– «Сегодня ночью тебя попытаются убить…» – сразу напрягся Горан, прочитав предсказание.

В просторной гостиной, где они беседовали, возле окна стояли два кресла. Зарина присела в одно из них, жестом приглашая мужчину располагаться рядом. Тот по сравнению с женщиной смотрелся чуть ли не великаном. Он осторожно опустился во второе, явно опасаясь его раздавить.