могли отрубить кисть руки, за мясо отрубали руку. А язык ребенку могли отрезать просто за то, что он смеялся, когда король ехал по городским улицам. Взрослых ждало ещё более серьезное наказание, чаще всего заканчивающееся смертью несчастного.

Когда документы проверили и пропустили, на город уже опустилась ночь. Копыта моей лошади цокали по мощеной мостовой, дома все тёмные, только редкие факелы освещали путь. Дождь размывал нечистоты, которыми обильно покрывали улицы столичные жители. Запах стоял мерзкий. «Наверно хорошо, что сейчас не солнечная жара. Как эти люди могут жить в таком свинарнике?» Наш путь был на другой конец города, там есть гостиница с кошкой на вывеске. Прохожих встречалось мало, пару раз прошли патрульные, они даже не взглянули на меня. Видимо, в столицу едут все, кому не лень и новые люди тут не в диковинку.

Примерно через полчаса плутания по узким улочкам, мы достигли гостиницы с вывеской в виде кошки. Света внутри не было, и я спрыгнул с лошади, прикрыл Нахмурку, и стал стучать в деревянную дверь. Только минут через десять, внутри послышались шаги и ругань. Засов отодвинули, и дверь открыл грязный мужик в засаленной одежде. На голове редкие грязные волосы, щетина грустила о бритве, дыхание не могло скрыть наличие алкоголя в желудке. В руке он держал свечу.

Мужик злобно оглядел меня с ног до головы и начал злобно ругаться. Я, молча, протянул ему свиток. Мужик замолчал и попытался развернуть его одной рукой. Было видно, что он будет ещё долго мучиться, а мне за шиворот текла дождевая вода. Я выдернул свиток из толстых пальцев хозяина гостиницы и развернул документ перед его носом. «Надеюсь, что не вверх ногами». Хозяин светил свечой и внимательно читал целую вечность. Наконец, он закончил, осветил мое лицо и отошёл от двери, значит, могу пройти. Я показал на лошадь, и мужик кивнул, понял. Мне пришлось снова вернуться на улицу, чтобы забрать вещи и моего спутника. Через пять минут, я уже снимал мокрую одежду в темной комнате. Хозяин пригнал слугу, который стал разводить огонь в очаге. Тепла хотелось. Я показал, что хочу есть, и побольше, слуга кивнул и убежал. Прикрыв дверь, я помог Нахмурке скинуть его промокшую одежду. Без неё, хранитель казался ещё меньше. Чтобы не задавали вопросы, я повесил маленькую одежду Нахмурки под свою. Теперь мы сидели у огня, кутаясь в колючее одеяло. Это казалось счастьем.

В дверь постучали. Пришел слуга и принес кувшин вина и немного сыра.

— Это не совсем то, что нужно моему телу сейчас, как бы оно не выглядело. — сказал я разочарованно.

— Надо еда, силы! — ответил мне Нахмурка и хлебнул вина. Ему явно нравилось.

Я тоже попробовал, мне показалось — слишком крепко. Тогда я пожевал сыр и стал укладываться на сон. Сумрачный хранитель взял меня за палец руки и подвёл к маленькому зеркалу. Сначала я испугался. Из темного кусочка стекла на меня смотрел бородатый и волосатый мужик.

— Волос убрать! — сказал мне Нахмурка.

— Как? Мне одиннадцать лет, я видел, как бреется папа всего пару раз в жизни.

— Так бандит! Завтра встреча! — маленький спутник сделал совсем хмурое лицо.

Надо что-то делать. Я позвал слугу и жестом показал, что мне нужно сбрить эту растительность с лица. Тот испуганно смотрел на меня, но вроде понял, ушел. Вернулся довольно быстро, принес странную бритву, которую я только на картинке видел, и кусочек мыла. Когда слуга удалился, из-под кровати вылез Нахмурка, взял мыло и умело замешал в стаканчике пену. Потом он протянул мне бритву.

— Не, я боюсь, может ты мне сбреешь?

— Фей, учиться, сам!

Я открыл бритву и подошёл к зеркалу. Нахмурка поднес свечу и руководил.

— Вода! — я помочил бритву и собрался скоблить щетину.

— Мыло! — визгнул хранитель и хихикнул. Я не уверен, что хранители хихикали когда-то ещё.

Я обляпал лицо пеной и стал похож на волосатого снеговика. Клянусь, Нахмурка с трудом сдерживал смех. Но все было хорошо, пока холодное лезвие не коснулось моей кожи. Первый же контакт закончился порезом. В бытность мою ребенком, я бы расплакался, но сейчас я взрослый мужик и тренированный боец. Придется брить дальше.

Эта пытка длилась бесконечно, расцарапано половина лица, пролиты литры крови и мужских слёз. Моему другу надоело наблюдать эту кровавую баню, и он забрал у меня бритву. В его ручках она смотрелась как серьезный кинжал. Но движения были легкие и умелые. Мне оставалось только послушно сидеть на корточках и ждать финала. Неужели, взрослые дяди добровольно делают это каждый день? Если кто-то увидел нас в этот момент, то явно удивился.

— Хорошо! — сказал Нахмурка, когда я смыл с лица остатки пены.

Я посмотрел в зеркало и увидел, что мои половины лица серьезно отличаются друг от друга. Одна вся в кровоточащих порезах, вторая — идеально выбритая. Но дело сделано, первый блин комом, хоть и наполовину.

Теперь можно и спать.

***

Утро началось со стука в дверь. Пришёл слуга, принес новый кувшин, половину хлеба и кусок вяленого мяса.

— Опять вино? — спросил я, когда слуга исчез.

— Нет, иди! — маленький хранитель уже стоял на стуле и наливал из кувшина молоко. Размеры кувшина по сравнению с моим другом, поражали.

Я быстро подскочил к столу, выхватил кувшин так решительно, что Нахмурка чуть не упал, и осушил добрую половину. Прекрасное молоко. Только потом, я отломил хлеба и извинился перед другом.

— Фей, дикий, управлять голова, управлять меч.

Когда мы поели, заскрипела дверь, хранитель только успел спрятаться под стол. В комнату вошла невысокая девушка в плаще, закрывающим лицо. Я хотел было возмутиться, что надо стучаться и всё такое, но она откинула капюшон, и мне предстало милое лицо старшей принцессы.

— Ти-мо-фей? — она смотрела на меня, как на Деда Мороза в июле.

— Да, это я, принцесса! — вряд ли она поняла слова, но мои жесты были очень красноречивые.

Лицо девушки залил румянец, она заметно смущалась. До меня не сразу дошло, что я голый. Совсем! Будучи ребенком в голове, я ещё не слишком много серьезности уделял обнажённости, но крупный волосатый мужчина перед юной девой смотрелся пошло. Хорошо ещё, что волосы к низу становились всё гуще, и многие мои подросшие особенности успешно скрывались от глаз. Я резко сорвал с кровати одеяло и прикрыл срам. Ситуацию спас Нахмурка, который вскочил на стол, церемониально поклонился, а потом, прямо оттуда обнял принцессу. Они были давними друзьями. Их непонятное щебетание я не понял и сидел, хлопая глазами, прикрыв одеялом то,