По правде говоря, она тяготилась тем, что ввязалась в такоеопасное дело в одиночку. Ей нужен был кто-то, с кем можно разделитьответственность, а возможно, и опасность. Галка с Денисом были далеко. Онимогли обеспечить ей, так сказать, информационную поддержку. Алиса подумала отом, чтобы позвонить Лэрри и все ему рассказать. Но что Лэрри сможет сделать?Конечно, Алиса вспоминала и о Гарри. Ведь формально они еще женаты. Интересно,как он отнесся к известию о ее гибели? Переживает ли он? Алиса почти несомневалась в этом. Представив скорбящего Гарри, она даже испытала мстительноеудовольствие.

Конечно, она не забыла Гарри. Но она больше не могладоверять ему. Один раз он предал, может предать и во второй. Чувства к Гарри досих пор разрывали ее сердце, но это были уже не те чувства, что прежде, этобыла боль, как после удачной операции, когда все самое страшное позади ипациент знает, что страдания идут на убыль.

Остаток дня Алиса не выходила из комнаты, задавая себе сотнивопросов. Почему Памела Хэммерсмит собирается заплатить за развод Элис с еесыном? Откуда Фред узнал, что я уехала из «Морской жемчужины» и меня надоискать не в центре Сочи, а в пригороде? Если он следил за мной, то почему жетогда взял вещи не из моего номера, а из номера настоящей жены Хэммерсмита?Какое расследование вела сестра вместе с Фредом? Кто такой и куда подевалсятаинственный Георгий, с которым Элис удрала в Россию? И куда подевалась самаЭлис?

В конце концов Алиса поняла, что одной ей ни за что несправиться со столь сложным делом. Ей нужен помощник — человек, которому онамогла бы безоглядно довериться. Этим человеком мог быть кто-то из ее прошлой,или вернее было бы сказать, настоящей жизни, или кто-то совершенно незнакомый,но понимающий толк в распутывании загадок. Профессионал. Алиса на секундузамерла, обдумывая только что пришедшую в голову мысль, затем широкоулыбнулась.

Денис Серегин открыл дверь своим ключом и, сбросив обувь,промчался в кабинет, где его жена корпела над очередным рекламным текстом.

— Как правильнее: не струшу или не перетрушу? —задумчиво спросила она мужа, появившегося на пороге.

— А почему ты не поинтересуешься у меня, как дела?

— Привет! Как дела? — очнулась Галка. — Тыбыл в роддоме?

— Ну. Я прямо оттуда.

— Вижу, ты не слишком-то доволен.

— Еще бы. Я столько не врал за один присест, наверное,с пятого класса.

— А выяснил хоть что-нибудь?

— Мизер. Только имя и адрес бывшей заведующей.

— И все? — Галка была откровенноразочарована. — Может быть, все-таки нанять частных сыщиков, как Алиска ипросила?

— Ты мне не доверяешь.

— Доверяю. Просто… Ты ведь не профессионал!

— Я когда-нибудь тебя подводил?

— Ладно-ладно, я тебя еще не уволила. А теперь расскаживсе в подробностях.

— Да рассказывать-то, в сущности, и нечего. Можешь себепредставить, что личные дела персонала никто столь долго не хранит. Сначала ихсвозят в общий архив, а потом уничтожают. Так что персонал роддоматридцатилетней давности — по-прежнему тайна, покрытая мраком.

— Прошло слишком много времени! — с сожалениемконстатировала его жена.

— Единственное, что мне сообщили, это имя и адресженщины, которая заведовала всем этим хозяйством раньше. Вот она-то — настоящийстарожил. Возможно, это наша ниточка.

— Как ее зовут?

— Все записано в моем ежедневнике. — Денис досталтолстую книжицу в мягком переплете и, быстро пролистав первые страницы,зачитал:

— Ее зовут Софья Аркадьевна Полевая. У меня есть ееадрес и даже телефон.

— Звони, — приказала Галка.

— Может быть, ты сначала покормишь меня ужином? —обиделся Денис. — Я набегался, как барбос.

— Подумай об Алиске, — покачала головойГалка. — Представляешь, в каком она состоянии? Наверное, кусок не идет ейв горло. А ты тут будешь набивать желудок.

Денис кисло поглядел на телефон и сказал:

— Может быть, напроситься на ужин к Софье Аркадьевне?

— Только попробуй!

— Ей, должно быть, лет двести.

— Это еще надо проверить. Кстати, — Галканахмурилась, — ты собираешься блефовать или будешь вести с ней осторожнуюигру?

— Посмотрю по обстановке.

Денис набрал телефонный номер и замер, ожидая ответа. Наженщину, которая должна была взять трубку, они оба возлагали большие надежды.Продвижение вперед сейчас зависело от ее желания быть искренней. Денис, какнормальный мужчина, все еще верил в женскую искренность. Галка, как нормальнаяженщина, естественно, нет.

Софья Аркадьевна Полевая оказалась дамой весьмасловоохотливой и доброжелательной. Она жила в одной квартире со своей дочерью,зятем и тремя внуками, и Денис решил, что это обстоятельство в большой мересодействовало тому, что старушка не превратилась в злобную каргу. Ейисполнилось 77 лет, и Денис молил бога, чтобы у Софьи Аркадьевны не былодосадных провалов в памяти.

— Вы могли бы вспомнить события, которые происходилидовольно давно? Больше тридцати лет назад? — спросил он, глядя на неепочти по-юношески пытливо.

— Молодой человек! — рассмеялась старушка. —Если бы вы спросили меня, что произошло две недели назад, я бы, возможно, и не рассказалавам нужных подробностей. А вот прошлое… Это мой конек. Я могу говорить об этомчасами. А что, собственно, вас интересует?

Софья Аркадьевна сидела на крошечном диванчике в просторнойгостиной. Она была маленькой, живенькой и подкрашивала свои короткие седыеволосы чем-то голубоватым. Денис устроился в кресле напротив. Хозяйкапредложила ему чаю, но он отказался — так был взволнован предстоящимразговором.

— Руководство журнала заказало мне материал о старейшихмедицинских работниках. Я решил: а почему бы не сузить тему репортажа достоличных роддомов? В общем, меня интересует ваша работа. Люди, которые быливместе с вами десятилетия назад на боевом, так сказать, посту, какие-нибудьинтересные события…

— А конкретнее? У вас ведь на уме что-то совершенноопределенное. Думаю, какая-то гадость.

— С чего вы взяли? — опешил Денис.

— Я же смотрю телевизор, молодой человек. Какомужурналисту сейчас позволят тратить время на столь некровожадную информацию? Я,конечно, старая, но не тупая.

— Ну ладно, ваша взяла, — после небольшой паузыДенис хлопнул себя ладонями по коленкам. — Дело тут вовсе нее репортаже.Это я немножко присочинил, чтобы придать всему делу солидности. На самом деле япишу книгу. Художественное произведение, — быстро добавил он. — Там,конечно, полно вымысла, но некоторые детали я просто не могу сочинить. Мненужна фактура.