Это была первая интернациональная свадьба вСосновом Бору, кабак сотрясался, родной комбинат приветствовал в понедельникпоздравительным транспарантом над проходной и выделил молодоженам трехкомнатнуюквартиру в новом доме для строителей.

Марина уволилась с работы, теперь она былазамужняя леди, грамотно и экономно купила мебель и стала считать дни доокончания контракта. По воскресеньям она ходила на рынок, ее там знали и замелкие презенты оставляли деликатесы, которыми она потчевала своего англичанина.Он слегка поправился, залоснился и расцвел.

Он был счастлив. Его тут все уважали. Он былперсоной грата. Он прекрасно питался. Они на неделю слетали в Сочи —миллионерский курорт! Он за бесценок купил «фиат» и ежемесячно откладывалприличную сумму.

Марина же методично и тщательно обрываластарые связи. Старая жизнь кончилась, наступала совершенно другая, сияющая,богатая, полная неограниченных возможностей: она штудировала каталогиевропейских универмагов и туристские проспекты!

Был когда-то в профессиональном боксе такойжаргонный термин, обозначавший сокрушительный вдребезги неожиданный удар; вбуквальном переводе это удар ломом.

Итак, срок контракта англичан подошел к концу,и наш англичанин заявил, что ему здесь так прекрасно, что он остается жить вСоветском Союзе.

Марина свалилась в обморок, а встав попросилаповторить, а то у нее что-то галлюцинации.

— Ты не понимаешь, в какой прекрасной страневы живете, — проникновенно и отечески сказал англичанин.

— Я-а-а не понимаю?! — изумилась Марина.

— Ты еще девочка, ты ничего в жизни не видела,— ласково сказал муж.

— О господи, — сказала Марина. — Что с тобой,Болтик? Может, мясо на ужин было несвежее?

— У вас очень дешевая жизнь, — сказалангличанин.

— Да уж ничего не стоит, — сказала Марина.

— У вас очень доброжелательные, открытые,общительные люди.

— Ну-ну. Пивка попить не хочешь в деньполучки?

Англичанин не понял смысла этого предложения ипродолжал:

— Здесь я чувствую себя нужным, полезным.

— Кому ты нужен, скажи?! Кому, кроме меня?! Нукакая, какая с тебя польза!

— Я строю огромный современный комбинат, —сказал англичанин, явно переоценивая роль своей личности в истории.

— А кому нужен твой комбинат?

— Людям, — гордо ответствовал британец.

— Все люди как люди, а ты как х… на блюде, —неожиданно для себя ляпнула Марина нервно.

Англичанин опять не понял и поинтересовался,что это значит: насколько он слышал, это неприличное слово, не имеющее ничего общегос тарелками и подносами.

— Да уж под нос… — непонятно отозвалась жена,соображая, насколько всерьез эта напасть и как укрепить поехавшую крышу этомуидиоту, жертве ее профессионального умения и советской пропаганды.

Нашла коса на камень. Англичанин тоже решилначать новую жизнь — в новой стране, с новой женой. Поистине, родственные душинашли друг друга.

Терпеливая, вытренированная жизнью, Марина нерасцепляла мертвой хватки, рассчитывая укатать его мелкой сапой. Ничего,осмотрится — одумается.

А англичанин увлекся коммунистическимиидеалами и с энтузиазмом готовился внести лепту в построение светлого будущего.

Его друзья пожимали плечами, а он звал ихзимой в гости, охотиться в Сибири на медведя. Поистине, российскаядействительность отрицательно сказывается на умственных способностяхпредставителей даже трезвейших наций.

Он сообщил о своем решении руководству, ониего радостно обнимали, а после его ухода крутили пальцами у виска, на кой чертон им сдался, и звонили в Москву за указаниями.

В конце концов ему сказали, что раз срокконтракта с фирмой истек, они не могут, по нашим законам, нанимать на работуиностранцев.

— Почему? Разве вы не довольны моей работой?

— Что вы, вполне довольны. Но тут массасложностей с законом.

— И что же мне делать?

В конце концов оказалось, что проблемарешается очень просто: нужно иметь постоянную прописку, а для этого нуженсоветский паспорт, а для этого нужно советское гражданство.

И этот идиот принял советское гражданство исдал английский паспорт.

С Мариной была истерика. Она напилась в лоск,набила морду англичанину, переколотила посуду, которая подешевле, и отправиласьночевать к подруге.

— Да плюнь ты на него, — утешила подруга. —Дурак — он и в Англии дурак. Может, все еще утрясется.

И все действительно утряслось, но не так, какхотелось бы: трясучка была специально обученная, советская.

Во-первых, вдвоем в трехкомнатной квартире ихне прописали, а выперли в комнату в коммуналке: откуда ж, знаете, средствакаждому рядовому инженеру на двоих с молодой женой давать трехкомнатную-то.

Совершенно сбитый с толку англичанин помогалМарине перевозить мебель и втискивать ее в тринадцатиметровую комнату, пытаясьпостичь, что такое «соседи», когда эти «соседи» готовят и обедают в твоейкухне, гадят в твой унитаз и моются в твоей ванной, а тебе мешают спать своеймузыкой. Ему пытались объяснить, что на отдельные квартиры очередь, и когда онуслышал, что эта очередь — на двенадцать лет, он пошел в управлениедоброжелательно разобраться в этой странной ошибке и сообщить, что он хочеткупить квартиру сейчас, на собственные деньги.

Оказалось, что очередь на покупку квартир, тобишь кооперативов, пять лет, но раньше надо десять лет тут прожить, чтобполучить право покупки, а кроме того, покупать-то ему не на что не толькоквартиру, но и собачью будку.

Потому что зарплата его оказалась равной стасорока рублям, согласно тарифной сетки, как специалиста с высшим образованием истажем работы меньше пяти лет.

Два месяца дурной британец жил в своейкомнатухе, получал свои сто сорок, страдал из-за Марининых скандалов и слез ипитался черной магазинной картошкой и склизкими макаронами.

Вечера он посвящал финансовым расчетам, делалквадратные глаза и пересчитывал.

— Годдэм! — завопил он наконец на веськвартал. — Но ведь на такие деньги невозможно жить!!!