Бакалавру было очень приятно гостеприимство аптекаря. Он уселся и, когда Эльза протянула ему бокал, быстро выпил темное вино, молча и не глядя на девушку. Давно не приходилось ему сидеть в такой комнате! Большая зеленая изразцовая печь, мебель, украшенная резьбой, небольшое зеркало с воткнутым за ним павлиньим пером, старые потемневшие фамильные портреты с венками из иммортелей, горшочки с желтофиолью на окнах и опрятно накрытый стол перед ним, — все это пробудило в нем воспоминания о родительском доме, о счастливом детстве… Горячая слеза покатилась по его щеке, и глубокий вздох вырвался из груди.

— Все в прошлом, все потеряно навсегда!

Эльза молча сидела напротив и с нетерпением ждала возвращения отца: ей было жутко видеть волнение молодого человека. Наконец, аптекарь вернулся, сел в кресло и стал считать перед собой на столе золотые монеты. Фриц Гедерих сидел неподвижно. Аптекарь вытащил из кармана маленькую монетку и протянул ее бакалавру.

— Вот вам за труды!.. В чем дело? Почему вы не берете денег?

— Господин аптекарь! — проговорил Фриц Гедерих тихим голосом. — Вас обманули: корень, который вам продал доктор, — не Альраун.

Аптекарь так порывисто вскочил с кресла, будто под ним оказалось раскаленное железо.

— Что вы говорите? Не Альраун? Но что же это, в таком случае?

— Это корень особой репы, — сказал Фриц Гедерих. — У доктора более сотни таких корней в запасе; они очень похожи на корни Альрауна. Верьте мне, он вас обманул.

— Черт возьми! — вскричал господин Томазиус и так ударил кулаком по столу, что зазвенела посуда. — Подлый обманщик! На виселицу его надо с его сотнями поддельных висельников, на виселицу!

— Отец! — испуганно остановила его Эльза.

Аптекарь понемногу пришел в себя. Он поглядывал то на человечка в гробике, то на бакалавра. Мало-помалу на его лице появилось опять обычное выражение.

— С вашей стороны очень похвально, что вы вывели негодяя на чистую воду. Вы, кажется, честный парень, дайте пожать вашу руку!

Фриц протянул аптекарю руку и в голове его блеснула мысль: «Этот человек может меня спасти».

— Возьмите корень с собой, — сказал господин Томазиус, уже совершенно успокоившись. — Или нет, стойте, — я лучше сам пойду к вашему хозяину и выскажу ему свое мнение!

Он надел шляпу и взял длинную трость.

— Пойдемте!

— Господин аптекарь! — робко промолвил Фриц Гедерих. — Будьте любезны, не откажите мне в разговоре с глазу на глаз!..

— Вы хотите еще что-нибудь сказать? — удивленно спросил аптекарь. — Так как вы избавили меня от лишнего расхода, то будет справедливо, если я сделаю вам одолжение, которого вы просите. Войдите сюда!

Эльза осталась одна. Теперь, на досуге, она хорошенько рассмотрела поддельного человечка, потом вынула его из гробика и рассмеялась, когда человек из корня кувырнулся, будучи поставлен ею на ноги. Скоро эта забава ей надоела, она положила вещицу в ящичек и закрыла его крышкой. Незнакомец что-то долго остается у отца; что бы такое мог он ему сообщать? А каким болезненным показался ей бедный юноша! Может быть, отец сумеет ему чем-нибудь помочь. Ведь он — это все говорят — понимает в медицине больше, чем целая дюжина докторов! Эльза подошла к двери. Подслушивать? — нет, это было бы неприлично, но если услышишь случайно словечко из разговора, это не такое уж большое несчастье! Она откинула назад свою тяжелую косу и приложила свое маленькое розовое ушко к замочной скважине. Незнакомец рассказывал поразительные вещи. Он говорил о чертях, о смерти и о палаче. Эльза похолодела от страха. Затем она услыхала голос отца:

— Дураки же, кто думают, что черт изготовляет эти ядовитые испарения.

Эльза нагнулась и, прищурив один глаз, заглянула в замочную скважину. Незнакомец вынул из кармана небольшой сверток, снял платок, которым он был обернут, и, развернув пергамент, подал его отцу. Тот стал читать, покачивая время от времени головой.

— Я помогу вам, — сказал он наконец. — Вот вам моя рука, господин бакалавр!

Он произнес это так громко, что Эльза испуганно отскочила. Когда затем господин Томазиус вошел в комнату, Эльза стояла у стола спиной к двери и внимательно рассматривала ящичек с человечком. Отец показался ей сейчас особенно высоким, и шагал он, не сгибаясь, прямой как свеча; за ним вошел в комнату Фриц Гедерих, лицо которого покрылось легкой краской, и глаза блестели. Господин Томазиус взял черный гробик и поручил дочери убрать со стола дукаты. Затем он захватил трость и удалился со своим спутником. Внизу, в аптеке, он открыл один из ящиков и протянул бакалавру горсть сухой травы.

— Что это такое?

— Торментилль.

— Хорошо, а это что?

Фриц Гедерих снова назвал растение. Экзамен продолжался, и все ответы были правильны.

— Вы, кажется, ничего не забыли! Теперь будьте внимательны, — что это такое?

Фриц Гедерих взял высушенные листья, понюхал их и ответил:

— Растение похоже на цикуту, но это не она, а телячий зоб.

— Optime! — сказал аптекарь и хлопнул бакалавра по плечу. — Мой прежний помощник дал себя провести и принял это растение за цикуту! Насколько вы сведущи по части рецептов, мы посмотрим потом. Прежде всего, нам предстоит рассчитаться с негодным Рапонтико.

Он взмахнул своей палкой, как полководец саблей перед битвой, и вышел с Фрицем Гедерихом на улицу. По дороге бакалавр признался своему покровителю, что опасается резкого выступления со стороны доктора; последний не захочет его отпустить и сделает его прошлое известным жителям Финкенбурга, что может сильно повредить ему в городе. Но аптекарь успокоил его:

— Я — сенатор города Финкенбурга, и бургомистр — мой близкий родственник. Было бы позором для меня, если бы я не смог вырвать вас из зубов этого подделывателя аль-раунов.

В это время они подошли к лавке Рапонтико и поднялись по лестнице. Доктор находился на галерее и низко поклонился аптекарю, когда тот взошел на площадку.

— Если вы думаете, что я принес вам деньги, то вы жестоко ошибаетесь, — начал господин Томазиус. — Вот вам Альраун или, вернее, ваша репа, а теперь отдайте мне обратно мои четыре дуката!

Доктор Рапонтико сделал изумленное лицо.

— Не знаю, чего вы хотите, — произнес он, — не думаете же вы…

— Негодяй! — прервал его аптекарь, — отдайте сию минуту мои деньги, не то будет плохо!

Доктор бросил на своего помощника взгляд, полный яда, и вытащил из кармана золотые монеты. Аптекарь внимательно осмотрел их и спрятал.

— Так, — сказал он, — одно дело сделано! А теперь будьте любезны, рассчитайтесь с этим молодым человеком: я беру его к себе.

Доктор стоял неподвижно, словно св. Георгий над рыночным колодцем города Финкенбурга.

— Да, хозяин, — сказал Фриц Гедерих, — позвольте мне взять