Спустя пятнадцать или двадцать минут мне все же удалось выбежать к нашей базе. Я все еще была довольно далеко, но сквозь деревья видела, как мои девочки вбегают в главную дверь. Мне захотелось закричать им, чтобы они подождали меня, потому что я не была уверена в том, что там достаточно безопасно. Вряд ли бы Карина или Даша услышали меня с такого расстояния, но я тогда совсем об этом не думала. Надо было помочь им. Я уже набрала в грудь побольше воздуха, но крик застыл у меня в горле, потому что в следующую секунду прогремел взрыв, а вся наша база взлетела на воздух.

***

Не могу сказать, сколько дней я бродила в полном одиночестве. Все сутки были похожи друг на друга, как если бы несколько часов поставили на постоянную перемотку. Когда хотелось есть, я находила грибы или ягоды. Когда хотелось спать, я спала, забираясь в самые укромные места, где меня никто бы не нашел. И, кажется, я даже ни о чем не думала в эти дни. Просто выполняла определенный набор действий, который необходим, чтобы тело продолжало функционировать.

Только спустя пару дней я начала медленно восстанавливать цепочку событий в своей голове. Почему я брожу по лесу в полном одиночестве? Зачем я здесь? Наверное, после подрыва нашей базы мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти. Да, думаю так и есть. После такого взрыва нет смысла искать выживших. Всего за долю секунды на моих глазах место, в котором мы прожили столько недель, разлетелось по щепкам, а мои знакомые перестали существовать. Просто так, в один момент. Но разве я не должна была заплакать тогда? Почему мне не захотелось рыдать от отчаяния? Я ведь просто молча наблюдала за тем, как все вокруг покрывается языками пламени.

Все эмоции разом пропали, будто у меня атрофировалась способность испытывать нечто подобное. Когда я раз за разом прокручивала произошедшее у себя в голове, то заставила себя думать, будто у меня просто не было другого выбора. Так было проще. Я размышляла о том, что если бы осталась на месте или пошла на другую базу в поисках помощи, то меня заставили заново крутиться в этой системе. Начальство бы вынесло соболезнования по поводу гибели моих товарищей, потом мне надо было бы написать кучу отчетов, в которых я должна все подробно описать, и, в конце концов, отправили бы на другую базу, с точно такими же отрядами, каким был наш. Мысль об этом невообразимо пугала. И, спустя пару дней моих блужданий, я убедила себя в том, что мне просто надо было найти Дениса. Только эта мысль, которую я намертво вбила в свое сознание, позволяла хоть как-то держаться на плаву.

Через пару дней я поняла всю бедственность своего положения: камуфляж, и без того не слишком новый, вконец износился, оружие осталось почти без патронов, обувь отсырела, а нож, который я всегда прятала в армейских сапогах, стал медленно покрываться ржавчиной. Я уж не говорю про свое лицо и волосы, которые теперь висели паклей до самых плеч. Было очевидно, что пройдет еще пару дней, и вот тогда я окончательно останусь без оружия и одежды.

Размышления о том, что мне необходимо предпринять в самом ближайшем будущем слишком отвлекли меня от настоящего. Где-то совсем рядом до моего слуха донеслось два выстрела. Я остановилась как вкопанная. Пришлось напрячь слух, чтобы понять, с какой именно стороны раздался звук. Справа от меня, буквально в тридцати метрах, проревел мужской бас. Ему кто-то ответил, но совсем слабо. Видимо, между этими двумя была достаточно большая дистанция. Я инстинктивно спряталась за деревом и стащила автомат с плеча.

Обычно я бы просто развернулась и пошла дальше в лес, избегая встречи. Но в этот раз казалось, что надо немного задержаться и посмотреть, что будет дальше. Я медленно двинулась к тому месту, откуда последний раз слышала голос. Аккуратно, стараясь не издавать лишний шум, мои ноги перемещались по сырой земле минуя упавшие ветки. И я чуть не подпрыгнула на месте, когда впереди меня раздался хохот. Потом к нему присоединился еще один голос и еще.

По мере приближения к веселой компании деревья передо мной начали расступаться, а впереди мелькнул золотистый цвет. Лишь спустя несколько метров я поняла, что это поле, усеянное одуванчиками и заключенное деревьями в золотое кольцо. У самой кромки леса, в тени деревьев, расположилась компания смеющихся людей. Все три человека были облачены в форму вражеской армии Акры. Мужчины что-то живо обсуждали и активно жестикулировали, словно изображая то, о чем говорили. Но я уже не вслушивалась. В голове забила одна единственная мысль — бежать. Надо бежать так долго, как только смогу. И я уже собиралась повернуть в обратную сторону, как мое внимание привлекло кое-что необычное. Аплодисменты. И настолько этот простой, казалось бы, звук был тут неуместен, что я застопорилась. Сама того не желая, я повернула голову, чтобы проследить за причиной столь бурной радости.

На поле появилось еще четверо человек, трое из них носили не нашу форму, а вот четвертый… Вся его одежда состояла сплошь из черного цвета, даже лицо было скрыто за темнотой капюшона. Вряд ли этот человек был одним из них, в таком случае он носил бы ту же форму или хотя бы нашивку с флагом на правом плече. Я решила немного задержаться, больно подозрительной казалась вся эта история.

Компания, которая стояла недалеко от меня, двинулась навстречу второй, что шла со стороны поля. И тут я заметила, что все свое оружие и рюкзаки первая группа оставила на месте привала. Было бы неплохо втихаря стащить чью-нибудь винтовку и улизнуть незамеченной. Но тогда я вряд ли увижу, что тут происходит. Я не успела подумать об этом как следует, потому что обе группы вдруг остановились на расстоянии двадцати шагов друг от друга. Мужчина, что раньше смеялся громче всех, махнул рукой, подавая условный знак. Кто-то из второй группы согласно кивнул, и в следующую минуту схватил человека в черном за плечо, резко швырнув того вниз и вынуждая его встать на колени. Тут же двое других схватились за свои винтовки, направляя их на пленника. Мужчина в черном не дрожал, не умолял о пощаде, не огрызался. Просто молча стоял спиной к оружию, с головой, опущенной вниз.

Я понимала, чем все закончится и уже собиралась отвернуться, как один из солдат вдруг выругался и плюнул себе под ноги. Он быстрым