Рут схватилась за голову: Лорен ждет еще один удар, последняя надежда испарилась. Почему все обстоятельства этого мира всегда против нее? Ей становится все хуже и хуже. Рут испугалась, что однажды у нее случится нервный срыв. Сначала она решила позвонить Алекс и рассказать ей, а потом приехать в Брокли, чтобы быть рядом с Лорен, когда она об этом узнает. Но все же Рут решила, что не стоит вмешиваться. Они обе огорчатся, и пусть лучше Алекс поддержит Лорен: ей будет проще подобрать нужные слова и не настроить сестру против себя.

Рут уставилась в экран: она просто обязана что-то сделать. Должен же быть какой-то выход! Она сосредоточенно нахмурилась: нужно найти женщину – здоровую, ответственную и надежную, – которая уже обзавелась детьми и согласится родить еще одного ребенка для Лорен. Нужно вспомнить всех знакомых. Кто-то же должен быть! Неожиданно Рут почувствовала, как в глубине ее разума возникла идея и поднялась на поверхность – вот она, почти осязаема. Рут призадумалась и медленно напечатала: “бабушка суррогатная мать”.

Их были сотни – женщин всех возрастов, которые родили для своих детей и рассказывали об этом в телеинтервью, в эксклюзивных материалах таблоидов и в книгах, которые распродаются как горячие пирожки в каждом супермаркете. Больше всего таких историй из Штатов, но есть несколько случаев и из Британии. Некоторым женщинам было по шестьдесят или даже по семьдесят лет. Схема кажется очень простой: несколько месяцев гормонального лечения заставляют биологические часы возрастных суррогатных матерей идти вспять и готовят матку к появлению в ней эмбриона, которого подсаживают туда с помощью быстрой операции, которая даже не требует анестезии. Таблоиды называли суррогатных матерей “пузомамочками” и “наседками”: как курочки, они откладывают яйца, высиживают их и отдают малыша родителям, как только он вылупится.

Вечером того же дня, пока Адам совмещал ужин с рабочей встречей, Рут устроилась поудобнее на кухонном диване с айпэдом в руках и погрузилась в мир суррогатного материнства. Она невольно всхлипывала, смотря американские дневные телешоу, в которых героические пятидесяти- и шестидесятилетние женщины сидят рядом с сыновьями и дочерями, укачивающими своих чудо-деток. Кадры, запечатлевшие их беременность, служат доказательством того, что им полностью удалось вернуть себе удивительную способность к деторождению. Рут была потрясена их счастливыми лицами, сияющими глазами и поразительной силой. “Интересно, каково это вновь получить способность к деторождению и привнести в мир новую жизнь?” – думала она. Благодарные родители благоговейно кладут руки на раздутые животики бабушек, теряя дар речи перед лицом безмерного великодушия. Ведущие ток-шоу не могут сдержать слез, глядя на мониторы. Несомненно, это триумф науки и альтруизма – разве может что-то вдохновить сильнее?

Рут высморкалась и включила режим исследователя: просмотрела блоги, присоединилась к обсуждениям в чатах и прочитала последние новости о суррогатном материнстве. Ее накрыло волной радостного нетерпения: ребенок перевернет жизнь Лорен, и именно она может ей его подарить. Она готова пойти на жертвы, и ей показалось, что это цель всей ее жизни. А еще в процессе поисков Рут выяснила, что в субботу на другом конце Лондона начнется конференция, посвященная деторождению. Специалисты из Великобритании и со всего мира нахлынут в маленькие залы, чтобы пообщаться с глазу на глаз, ведущие эксперты в области фертильности продемонстрируют последние разработки, а на научных семинарах будут затронуты все аспекты лечения. В программе также запланировано обсуждение постменопаузальных родов и суррогатного материнства. Рут загорелась желанием посетить конференцию, но, заглянув в записную книжку, вспомнила, что согласилась поехать на холм Саут-Даунс, чтобы совершить шестичасовое восхождение, о котором Адам так долго мечтал. Она уже переносила эту поездку, поэтому в этот раз отказаться от нее невозможно.

* * *

Звонок Алекс ударил по Лорен едва ли не сильнее, чем очередной выкидыш. Когда плакать уже не было сил, она позвонила Дэну.

– Привет, – сказал он тихо и неуверенно: в офисе открытая планировка, а голос Лорен в трубке может оказаться любой громкости и интенсивности. – Как ты там?

– Алекс не сможет быть суррогатной матерью, потому что у нее нет детей и она не гражданка США. Она обзвонила кучу клиник – везде одно и то же!

– Ясно.

Лорен ждала, что он скажет дальше.

– Дэн?

– Я иду на лестницу, там сможем нормально поговорить… Все, я здесь. Прости, Лори, представляю, как тебе больно… – Он немного замешкался. – Но может, это к лучшему?

– Ты сказал “к лучшему” или я не расслышала? Если так и сказал, то…

– Пойми меня правильно, – перебил он, – мне тоже плохо, просто я хотел сказать, что… Может, не стоить вмешивать в эти дела родственников?

– Ну и что нам теперь делать?

Дэн вдохнул.

– Мы потеряли ребенка меньше недели назад, и я чувствую себя так, будто меня грузовик переехал. Пока что я не знаю, что тебе ответить.

– Если мы не сможем иметь детей, я не выдержу.

– Лори, мы же друг друга отлично понимаем в принципе, но…

– Правда, Дэн. Я уже всерьез подумываю о краже, и меня это пугает…

– Так, успокойся, – Дэн заговорил медленно. – А теперь сделай глубокий вдох и потяни браслет. Давай вместе: вдо-о-ох, раз, два, три. Вы-ы-ыдох, раз, два, три…

Несколько минут они дышали одновременно, пока Дэн не услышал, как Лорен вздохнула.

– Лучше? – спросил он.

– Да.

– Мы справимся, обещаю.

– Знаю, – ответила Лорен. – Прости, что сорвалась на тебя.

– Мне пора, – сказал Дэн. – Меня ждут в переговорной, больше не могу задерживаться. Все будет хорошо, Лори. Мы столько всего вместе пережили и стали только сильнее. Помни об этом и жди, я скоро приеду.

* * *

После очередного дня поисков в интернете Рут поняла, что конференция по деторождению – возможность, которую ни в коем случае нельзя пропустить: там она раз и навсегда узнает, сможет ли помочь Лорен. Адам не в восторге от идеи суррогатного материнства и решит, что это полнейшее безумие, поэтому, пока ничего не известно наверняка, не стоит его в это посвящать. Когда в пятницу вечером он пришел домой, она решила немного приврать для его же блага.

– Дорогой, прости, но завтра мне очень нужно на работу, – чтобы заглушить чувство вины, она разбавила ложь капелькой правды. – Американские сопродюсеры хотят внести кучу изменений в ту версию “Боли”, которую мы сняли для Би-би-си. Белла как раз сейчас этим занимается. Аня из Лос-Анджелеса требует новую заставку к каждому эпизоду, и мы сильно рискуем выйти из бюджета, если я не вмешаюсь. Прости, мне очень жаль.

Адам снисходительно посмотрел на нее и ответил:

– Не переживай, я почти не сомневался, что так и будет. Каждый раз, когда ты говоришь, что все закончила, появляется что-то еще. Да и в любом случае лучше поехать туда весной, когда дни длиннее, чтобы не пришлось слишком рано вставать.