После стресса, перенесенного им в многочисленном собачьемобществе, а также горького разочарования от упущенного почетного звания «Бизнесменгода» и неудавшейся бесплатной рекламы Волопасову немедленно требовалисьутешение и моральная компенсация. А самым лучшим утешением служило для АртемияВасильевича общение с его любимыми азалиями.

Он торопливо открывал многочисленные замки своей квартиры,предвкушая, как будет пересчитывать распустившиеся цветки на белоснежной«невесте» и любоваться бутонами на готовом расцвести штамбовом экземпляре.

Руки Артемия Васильевича все еще дрожали от пережитогостраха, и оттого ключ не сразу попал в замочную скважину. Когда же он справилсяс этой неприятной дрожью и повернул ключ в замке, ему показалось, что замокоткрылся не так охотно, как обычно. Как будто он немного сопротивлялся ключу.

Это был очень хороший швейцарский замок, фирма гарантировалабезупречную работу в течение пятидесяти лет, и Волопасов подумал, что всемувиной его нервы.

Он вошел в квартиру и, не раздеваясь, как был в смокинге,устремился к своим азалиям.

То, что он увидел в комнате, повергло его в ужас.

Его любимое деревце, «невеста», или, по-научному, ВайсеШеме, которое еще утром было покрыто сплошным убором трогательных белоснежныхцветов, наполовину облетело. Опавшие белые цветки покрывали ковром широкийподоконник, и еще несколько валялись на полу. Да и те, что оставались на ветках,уныло поникли и явно намеревались упасть в самом ближайшем будущем.

В общем, несчастная «невеста» выглядела поруганной иопозоренной.

– Боже! – воскликнул Волопасов, подбегая казалии. – Девочка моя, что с тобой случилось?

Азалия, как и полагается уважающему себя растению, ничего неответила, но в самом ее молчании Артемий Васильевич, который относился к своимцветам как к одушевленным существам, услышал горький укор и глубокую обиду.

Он торопливо пересчитал уцелевшие цветки.

Только утром их было сорок семь, а сейчас... сейчас наветках осталось всего девять цветков... И не успел он сосчитать их, как один изэтих девяти сорвался с ветки и упал на подоконник.

Но на этом трагедия не кончилась!

Волопасов перевел растерянный взгляд на соседний горшок, вкотором росло чудесное штамбовое деревце, раз в году покрывавшееся крупныминежно-розовыми цветами. Оно как раз собиралось расцвести, и минувшим утромАртемий Васильевич с нежностью разглядывал покрывавшие растение бутоны.

А сейчас... сейчас почти все бутоны засохли, и не былоникакой надежды, что они когда-нибудь раскроются! Больше того, листья этогодеревца печально поникли, а несколько из них даже пожелтели, так что саморастение могло погибнуть!

Встревоженный Волопасов бросился к другим растениям.

Все они выглядели ужасно. Цветущие экземпляры в лучшемслучае потеряли половину цветов, на распускающихся засохли бутоны, все листьяпоблекли и поникли.

Волопасов издал вопль раненого животного.

Он расстегнул смокинг, потому что ему не хватало воздуха...

И только тогда понял, что в квартире действительно оченьдушно, душно и жарко.

Каждый уважающий себя цветовод знает, что азалии любятпрохладу и свежий воздух, и поэтому Волопасов всегда держал открытым большоеокно в комнате с растениями. Сам он давно привык к прохладе и не замечалсквозняков. Надо сказать, что это благотворно влияло на здоровье АртемияВасильевича. Благодаря постоянной прохладе и свежему воздуху он практически неболел простудными заболеваниями, а также никогда не страдал бессонницей.

Сейчас же окно было плотно закрыто, и температура в квартиреподнялась до совершенно неприемлемого уровня в двадцать пять градусов. Понятно,что азалиям такая жара не понравилась и они были близки к гибели.

Первым делом Волопасов распахнул все окна, впустив вквартиру прохладный осенний воздух, затем бросился отпаивать гибнущие цветыталой водой. Через несколько минут, когда первая помощь растениям была оказана,он смог наконец перевести дух и подумать о причине трагического происшествия.

Сам он, конечно, не мог закрыть окно перед уходом. Это былопросто невозможно. Этому воспротивились бы все его инстинкты опытногоцветовода.

Значит, в его отсутствие кто-то проник в квартиру! Проник ипохозяйничал в ней!

Артемий Васильевич вспомнил, как неохотно открывался швейцарскийзамок, и подумал, что причиной этого могла стать отмычка или еще какой-нибудьзлодейский предмет, которым воспользовались грабители.

К этому прибавилось и горькое разочарование, постигшее егово дворце князей Кировско-Выборгских. Кто-то наверняка подделал приглашение,чтобы выманить Волопасова из дома и безнаказанно проникнуть в его квартиру...

– Простите, – перебила рассказчика Лола, – а немогла закрыть окна ваша домработница, эта... как ее... Антонина?

Волопасов взглянул на Лолу недоуменно.

– Во-первых, она работает у меня уже несколько лет и,конечно, усвоила самые простые правила ухода за азалиями. Закрыть окна? Нет,этого Антонина никогда бы не сделала! И во-вторых, она прибирается в квартиретолько в моем присутствии, у нее даже нет собственного комплекта ключей!

Лола безмолвно развела руками, признавая неоспоримость такихаргументов, и приготовилась слушать продолжение рассказа.

Придя к мысли об ограблении, Волопасов торопливо обошел своежилище, чтобы выяснить, что именно у него пропало.

Первым делом он проверил домашний сейф.

Все серьезные финансовые документы Волопасов хранил в офисесвоей фирмы, там же он держал печать, значительных денежных сумм он дома тожене держал, предпочитая пользоваться пластиковыми банковскими карточками, а та небольшаясумма, которая была в сейфе, осталась на месте. Хотя все же у него создалосьвпечатление, что сейф открывали и в его содержимом ктото рылся.

Затем он проверил свой рабочий стол.

Здесь его в первую очередь волновали перспективныеразработки: самоотстегивающаяся скрепка и карандаш, соединенный с ластиком,тотчас стирающим все написанное. Эти образцы канцелярских товаров принесВолопасову один постоянный поставщик, который уверял, что именно за нимибудущее.

Эти уникальные образцы остались на месте, в верхнем ящикестола, хотя, опять же, Волопасову показалось, что они немного сдвинуты ипереложены.

Так и все в его квартире было переложено, переставлено,сдвинуто, но ничего не пропало.

Это показалось Артемию Васильевичу особенно неприятным,потому что он ничего не понимал, а его пугало и настораживало все странное инепонятное.

По возможности успокоившись, он обдумал все событияпоследнего времени, припомнил слежку, добавил к этому недавнее нападение нанего бородатого бомжа и пришел к выводу, что столкнулся с какой-то таинственнойи враждебной силой и справиться с этой силой в одиночку он не сможет.