Лоут поднялся с места и стал мерить небольшое пространство комнаты широкими шагами, разговаривая будто бы сам с собой. Признаться, я мало что поняла из его отрывистых тихих фраз.

— Гордас будет очень рад твоему появлению. Для него это словно бесценный дар. Он добрый, пожалуй, излишне добрый и открытый ребенок. Я начинаю бояться, что Маракх сильно его изменит, если не сломает совсем. Гордас ежедневно тренируется, но при сильном теле ему не достает духа и воли к победе. В нем нет злости, понимаешь, нет ярости и потому шансы вернуться ничтожно малы. А я не хочу его потерять, Соня. Ради него я готов на все. Кажется. Или я ошибаюсь. Посмотрим.

Потом мужчина неожиданно резко повернулся ко мне.

— Что еще тебя может беспокоить в нашем союзе? Да, у меня уже есть белые волосы, я не могу иметь детей. Но это обстоятельство можно легко разрешить.

Подобная тема вот прямо сейчас меня волновала мало. Какие там младенцы, самой бы уцелеть. Но я попыталась из вежливости поддержать разговор:

— Ты говоришь о врачебном вмешательстве? Искусственное оплодотворение? Знаешь, я даже не думаю…

— Нет! Никаких вмешательств в сокровенные таинства зачатия! Пусть на Сиане роботы-матки рожают новых людей из биоматериалов. Мы категорически против подобной ереси. И если тебе нужен ребенок, ты можешь получить его самым обычным путем, соединившись с подходящим мужчиной. По нашему закону, если муж недостаточно радует женщину, она вправе иметь друга. И даже не одного.

— Боже, какая дикость!

Лоут смотрел на меня холодными потемневшими глазами:

— Также ты сможешь уйти от меня после трех лет совместной жизни, если найдешь более достойного человека. И поверь, в них не бывает недостатка.

Я закрыла рот ладонью и только глазами хлопала. Он, что серьезно? Не удержаться от иронии:

— И часто у вас бывают такие «миграции»? А если в семье есть дети, тогда как? Женщина их забирает с собой и скачет от мужика к мужику со всем потомством? И это в порядке вещей, да?

— Особенность нашей расы такова, что в семьях появляется только один ребенок. Да, нас мало. А Мариона — лакомый кусочек для захватчиков вроде Сианы. И потому мы с детства учимся защищать свой мир. Развиваем военную отрасль, учимся сражаться всеми возможными способами. И Корона. Конечно, нас оберегает Корона.

— Я так поняла, что речь идет о каком-то огненном облаке вокруг вашей планеты, правильно?

— Корона состоит из трех колец: огненного, ледяного и газового. Подобные линии обороны не по зубам даже ненасытной Сиане. Только марионский корабль имеет маркеры, способные распознавать «щели» и посылать сигнал для открытия Врат. Только инспектора с Марионы могут решать — впустить ли в "домашние" слои атмосферы летательный объект или распылить его на микрочастицы, если это чужак.

— Да уж, Вселенная здорово позаботилась о вашей безопасности. Но это вечный закон природы — если вид малочислен, то должен быть великолепно защищен и приспособлен, иначе его сомнут в цепи эволюции.

— Вселенная? Может быть… Но мы верим в Создательницу. Она дала нашим предкам законы и поныне вершит наши судьбы.

— Ммм… ты имеешь в виду какую-то вашу мифическую богиню?

— Она одна и совершенно реальна. Ее имя — Мариона. И она хочет, чтобы ты жила на ее земле.

«Вот это сюрприз! Неужели они все там верят в подобные сказки… И личные отношения у них странные. Жена может свободно иметь любовников, рожать от них детей. Вот только не понятно, почему всего один ребенок в семье, неужели таковы особенности их расы?»

Я уткнулась подбородком в колени, прижатые к груди, и сомкнула веки, желая хоть на минутку отрешиться от всей этой неразберихи. Совершенно нет сил обдумывать порядки на Марионе, чепуха какая-то получается, но ведь мне придется подстраиваться под столь нелепую систему, раз уж я оказалась здесь.

И я даже не стала спорить, когда Лоут отвел с моего плеча волосы и, придерживая за спину, уложил на постель. Только о дреме и речи не могло быть, над ухом тотчас раздался глубокий проникновенный голос:

— Ты устала. И я слишком много открыл тебе сразу. Боялся, что не успею. Соня, я не хочу тебя отдавать другим, понимаешь. Я все могу сделать для тебя сам. Ты не пожалеешь, Соня.

Ну, чего он ко мне пристал со своими предложениями… Ничего мне от них не надо. Я просто хочу оказаться дома, хочу, чтобы весь это кошмар с похищением стерся с памяти как дурной сон. Лоут целует мои закрытые глаза, мокрые от слез, заправляет за ухо прядку волос, щекочет губами мочку уха. Шепчу еле слышно соленым губами:

— Не надо.

— Я совсем тебе не приятен?

Пришлось открыть глаза, и я тут же окунулась в сине-зеленое «море» под темными бровями… Может, зря я так зациклилась на себе. Лоут выглядит как обычный мужчина, причем в совершенной физической форме. И проблем у него тоже хватает. Один сына растит. Измаялся без женского внимания. Весь в работе. А мальчик тогда с кем?

Решение пришло мгновенно. Раз уж так все случилось бестолково в моей жизни, надо о себе забыть и попытаться хоть что-то хорошее сделать для других. Попробую стать хорошей мамой. Ну, и женой… А что требуется от жены? Слезы мои моментально высохли и щекам стало жарко. А Лоут лежит рядом и будто читает все мои мысли, вон даже улыбается лукаво.

— О чем ты еще боишься меня спросить?

— Надо составить список вопросов. А среди них есть очень деликатные.

— Я слушаю.

— Выходит так, будто мы оба стоим перед обязанностью вступить в брак. Я так это осознаю. Тебе нужно заполучить мать своему сыну, а мне по вашим правилам нельзя оставаться одиночкой, раз кругом изнывающие без партнерши самцы. Но я привыкла считать… У нас так принято, Лоут, то есть я бы так хотела…

— Говори прямо. Я тебя пойму.

Набираю в грудь больше воздуха и ненароком ловлю дыхание марионца. Это смущает меня еще больше, и теперь я говорю торопливо и сбивчиво.

— В семье должна быть любовь. Между мужчиной и женщиной для начала. Это все очень тонко и не легко объяснить, но без этого трудно. Это как фундамент дома, как прочная основа. Иногда любовь вспыхивает мгновенно, а потом так же в раз угасает от каких-то слов или действий другого человека или вообще не известно почему. А порой люди живут вместе просто по привычке, потому что так удобнее, теплее, безопаснее. Можно и так.

— Ты считаешь, что я этого не знал?

Глупо, наивно… Господи, что на меня нашло, зачем я ему такие прописные истины толкую, он же меня старше и женат был, и ребенок у него, а тут я со своей допотопной моралью. Хорошо еще, что он не стал насмехаться и все понял правильно.

— Тебя тревожит, что мы не сможем полюбить друг друга? Я могу отвечать лишь за себя и не сомневаюсь, что уже на пороге этого чудесного события. Но тебя не стану торопить. Для начала я могу быть твоим другом, Соня. Просто не отталкивай меня и позволь быть ближе.