– Тогда все в полном порядке. Странное местечко этотКелль, и народец там необычный. Впрочем, долгая жизнь подле этой горушки хотького сделает странным... Если не возражаете, я поеду с вами до самого поворотана Баласу – это в нескольких милях отсюда.

– Чувствуй себя вполне спокойно, – сказалЗакет. – А почему ты не моешь золото? Сейчас для этого самое что ни наесть подходящее время.

– Я прошлой зимой крепко застрял в горах, –принялся объяснять старик. – Вскоре у меня вышли все припасы. И потом, ястосковался по беседам с людьми. Лошадка моя и мул – прекрасные слушатели, новот собеседники никудышные, а волки так быстро бегают, что и с ними разговоране получается. – Старик поглядел на волчицу и ко всеобщему изумлениюобратился к ней на ее языке: – Здорова ли ты, матушка?

Акцент его был ужасен, да и фраза выстроена не вполнеправильно, но говорил он, без сомнения, по-волчьи.

– Потрясающе! – Волчица слегка оторопела, ноответила на традиционное приветствие: – Волчица всем довольна.

– Брат рад это слышать. А как случилось, что тыпутешествуешь с двуногими?

– Сестра примкнула к ним некоторое время тому назад.

– А-а-а...

– А как удалось тебе овладеть языком волков? –спросил Гарион.

– Так ты его тоже понимаешь? – Старика этооткрытие отчего-то очень обрадовало. Он поудобнее уселся в седле и сказал: – Япочти всю жизнь свою провел поблизости от волков. А правила вежливости велятвыучить язык ближайших соседей. – Старик ухмыльнулся. – Честноговоря, поначалу я ни черта не понимал – но если долго вслушиваться, начинаешьв конце концов кумекать, что к чему. Лет пять тому назад я целую зиму прожил вволчьем логове. Это здорово помогло.

– И они вот так запросто позволили тебе жить вместе сними? – усомнился Закет.

– Звери довольно долго ко мне привыкали, –признался старик, – но я был им небесполезен, вот они и приняли меня.

– Небесполезен?

– В логове было тесновато, а у меня при себеинструменты. – Старик указал на переметную суму. – Я расширил пещеру,и волкам это пришлось по нраву. Ну, а позднее я приглядывал за щенками, покастаршие охотились. Чудные ребятки! Играли, словно котята. Позже я пыталсяполадить таким же манером с косолапым. Ничего из этого не вышло. Мишки –чересчур высокомерные создания. Предпочитают держаться особняком. А оленислишком легкомысленны, чтобы с ними дружить. Так что лично я предпочитаюволков.

Лошаденка у старика была не очень быстроногая, и вскоре ихнагнали остальные путники.

– Ну как, посчастливилось? – спросил Шелк, кивая всторону сумы с инструментами.

– Худо-бедно, – уклончиво отвечал седобородый.

– Прости меня, – извинился Шелк. – Я и недумал допытываться.

– Ничего, друг. Я сразу увидел, что ты парень честный.

Бархотка, услышав эти слова, презрительно фыркнула.

– Я ответил тебе по привычке, – продолжалзолотоискатель. – Не слишком разумно рассказывать всем и каждому, сколькозолота тебе довелось намыть.

– Вполне тебя понимаю.

– Я никогда не держу при себе много золота, когдаспускаюсь на равнины, беру ровно столько, чтобы хватило закупить всенеобходимое. А остальное надежно прячу в горах.

– Зачем ты этим занимаешься? – спросилДарник. – Ну, я имею в виду, почему ты всю жизнь посвятил поискам золота?Ты же все равно не сможешь потратить всего, что отыщешь. Тогда ради чего всеэто?

– Надо же чем-то заниматься, – пожал плечамистарик. – Человек распускается, не имея дела в жизни. – Он вновьхитро ухмыльнулся. – И потом, когда находишь в ручье самородок, чувствуешьтакое волнение... На золото просто приятно смотреть.

– В самом деле, – искренне согласился Шелк. Старыйзолотоискатель поглядел сперва на волчицу, потом на Бельгарата.

– По ее поведению можно заключить, что именно вы здесьглавный, – отметил старик, обращаясь к волшебнику.

Бельгарат был несколько удивлен.

– Ему знаком волчий язык, – поспешил объяснить емуГарион.

– Потрясающе! – Бельгарат, сам того не ведая,повторил то, что сказала волчица.

А старик продолжал:

– Я как раз собирался дать один совет этим двум юнцам,но, пожалуй, лучше мне поговорить об этом с вами.

– Со вниманием выслушаю.

– Далазийцы – народ странноватый, друг мой, и суеверияу них не вполне обычные. Было бы преувеличением сказать, что эти леса онисчитают священными, но все же относятся к ним очень почтительно. Я не советовалбы вам рубить здесь деревья – и пуще того, убить здесь кого-нибудь! –Старик указал на волчицу. – Она об этом знает. Вы, верно, уже заметили,что она здесь не охотится. Далазийцы не желают, чтобы лес этот был оскверненкровью. На вашем месте я бы это учел. Если вы оскорбите их верования, то можетечрезвычайно осложнить себе жизнь.

– Весьма благодарен за информацию, – ответилБельгарат.

– Никогда не вредно передать другому то, что сам ужезнаешь, – сказал старик. Потом поглядел вперед. – Здесь мы с вами ираспрощаемся. Отсюда дорога сворачивает на Баласу. Приятно было с вамипоболтать. – Он почтительно приподнял потрепанную шляпу, глядя наПольгару, потом взглянул на волчицу. – Удачи тебе, матушка, – сказалон и пришпорил свою лошаденку. Низкорослое животное припустилось рысью, ивскоре старик исчез за поворотом.

– Что за милый старик, – сказала Сенедра.

– К тому же весьма полезный, – добавила Польгараи, обращаясь к Бельгарату, сказала: – Лучше тебе предупредить дядюшку Бельдина,отец. Пусть оставит в покое кроликов и голубей – по крайней мере, пока мы едемчерез этот лес.

– Я про него совсем позабыл, – спохватилсяБельгарат, – но тотчас же это сделаю.

Старый волшебник поднял лицо к небу и закрыл глаза.

– А этот старикашка и впрямь может разговаривать сволками? – спросил Шелк у Гариона.

– Он знает их язык, – ответил Гарион. –Говорит, правда, не слишком хорошо, но все понимает.

– И сестра уверена, что он понимает много лучше, чемговорит, – сказала вдруг волчица.

Гарион уставился на нее, пораженный: она поняла человеческуюречь!