— Доброе утро, — неприятно усмехнулся Хеккет.

— Вы напрасно думаете, что мне так приятно васвидеть, — заметил Дронго, — или вы собираетесь надоедать мне все тридня, пока мы здесь будем?

— Я хотел с вами поговорить, — сказалХеккет. — Я считаю вас самым разумным среди наших придурков.

— Буду считать, что это комплимент. Заходите. Толькоучтите, что я собирался идти на завтрак.

— Всего пять минут. — Хеккет вошел в номер,огляделся. — Думаете, семейка Чапменов не установила здесь своихмикрофонов?

— Даже если установили, мне нечего бояться, —ответил Дронго. — Зачем вы пришли?

— Не спешите, Дронго, не торопитесь. — Хеккетпрошел в номер и сел на диван. — Я хочу предложить вам сделку.

— С таким типом, как вы, у меня не может быть никакихсделок! — отрезал Дронго.

— А я считал вас гораздо умнее! — разозлилсяХеккет. — Послушайте, что я вам хочу сказать. Все прекрасно знают, что мыс вами в натянутых отношениях. Всем известно о нашем прошлогоднем конфликте.Такие вещи скрыть невозможно. Никто не поверит, что мы с вами можемдоговориться. Судя по всему, старый придурок сэр Энтони готов выплатитьогромный гонорар за успешный розыск. И никто, кроме нас двоих, с этим несправится.

— Вы о себе слишком высокого мнения, — усмехнулсяДронго.

— И о вас тоже, — огрызнулся Хеккет. —Посмотрите на наших экспертов. От Людвига Квернера веет скукой. Он привык иметьдело со шпионами, а не с убийцами. Там все немного иначе. Про стариков МишеляДоула и комиссара Брюлея я вообще не говорю. Им давно пора в дом престарелых.Самоуверенный Анджей не в счет, он просто пустое место. Меня немного смущаютХашаб и Симура, но их тоже нельзя принимать за серьезных экспертов. Один —араб, другой — японец. Что они понимают в наших делах? Другая ментальность,другой образ жизни. Значит, остаемся мы двое.

Дронго молча смотрел на своего гостя. Хеккет, воодушевленныйего молчанием, продолжал:

— Мы могли бы помочь друг другу, объединив наши усилия.Вы меня понимаете, Дронго? Два таких выдающихся человека, как мы, могли быпровести это дурацкое расследование. Я не сомневаюсь, что кто-то из наших«специалистов» помог убийце убрать Роберта Чапмена. Трюк с собаками, которыйпридумал Доул, меня, конечно, не убедил. Возможно, что убийцей была все-такиэта молодая женщина. Она ведь ждала ребенка, а он, судя по всему, и несобирался на ней жениться. Согласитесь, что если женщина на седьмом месяцебеременности является без приглашения в дом отца своего ребенка, то она вряд лиделает это для того, чтобы рассказать о своей любви. Как вы считаете?

— Вы не доверяете Доулу?

— Я никому не доверяю, — улыбнулся Хеккет. Егомохнатые брови выразительно приподнялись. — И вы прекрасно знаете, что яправ. Если я начну доверять всем направо и налево, то у меня ничего неполучится.

— Боюсь, что вы недооцениваете остальныхэкспертов, — заметил Дронго, — особенно стариков. Мистер Доул ужедоказал, что он выдающийся специалист, сумев установить невиновность несчастноймолодой женщины спустя несколько лет после совершенного убийства. А комиссарБрюлей не нуждается в рекомендациях. Это лучший профессионал среди нас. Онвсе-таки полицейский, а у них всегда особый взгляд на любое преступление.

— Мне кажется, вы не хотите меня понимать, —вздохнул Хеккет.

— Не хочу, — признался Дронго. — У меня неттвердой уверенности, что вы не принимали участия в организации этого убийства.Зная вашу специфику…

— Вы с ума сошли! — вскочил Хеккет. — Выненормальный! Неужели вы действительно полагаете, что я мог так глупоподставить женщину. А потом так проколоться с собаками…

— Но вы уже однажды прокололись с пленкой, —напомнил Дронго.

Оба знали, о чем именно говорил Дронго. В прошлом годуХеккет попытался подставить известного российского бизнесмена, якобы сняв напленку в отеле «Метрополь» сцену убийства им женщины. Он все рассчитал вдеталях, но не учел восхода солнца, которое не могло появиться в комнате послеполудня. Именно об этом досадном сбое в операции Хеккета напоминал Дронго.Хеккет намек понял. Он вскочил и с громкими проклятиями выбежал из комнаты.

Дронго уже в более хорошем настроении вышел следом. Онспустился вниз и прошел в зал ресторана. Многие уже сидели за столиками. Онобратил внимание, что все эксперты предпочитали сидеть в гордом одиночестве. Влевой части зала, ближе к кухне, расположился тучный господин лет пятидесяти.Судя по мясистым щекам, это был повар Арчибальд. Рядом с ним сидели двеженщины. Одна лет пятидесяти, другая была значительно моложе. Они молчазавтракали, явно напуганные столь солидной компанией. Никита Полынов сидел застолом с Элизой Холдер. Они о чем-то говорили. За соседним столиком находилисьТиллих и Сюзан Бердсли. Никого из семейства Чапменов в ресторане не было видно.

— Идите ко мне, — позвал Дронго комиссар Брюлей,уже дымивший своей трубкой.

Дронго подошел к нему и сел за его столик.

— Кажется, еще не все проснулись, — сказал он,оглядывая ресторан.

— Да, — кивнул комиссар, — я уже полчаса какспустился, но троих наших экспертов все еще нет. Раньше меня здесь были Симураи Квернер. Бармен говорит, что немецкий эксперт сидел в баре уже с шести часовутра. Вы не знаете, когда он вчера лег спать?

— Знаю! — засмеялся Дронго. — Как только мывернулись в свои номера. Он, очевидно, любит все делать по строгому плану. Мнев Германии всегда было интересно, почему они так рано ложатся спать и так рановстают? Может, поэтому они самая динамичная страна Европы.

— Вы могли бы не говорить этого французу, —пробормотал, пыхнув трубкой, Брюлей.

— Я надеюсь, что вы не обиделись, — улыбнулсяДронго. — Чай, пожалуйста, — попросил он подошедшую официантку.

В ресторан вошел мистер Доул. Он был одет в темный костюм.Пройдя к столику, стоявшему у окна, он чуть поколебался и двинулся в глубьзала. Следом за ним в зале появился Анджей Важевский. Он сразу прошел к столикуу окна. И наконец, последним вошел Хашаб. Он, не колеблясь, прошел к столу, гдесидели Тиллих и Сюзан Бердсли. Ему явно нравилась молодая женщина. Он попросилразрешения сесть рядом с ними, и Сюзан благосклонно кивнула головой, явноопередив Тиллиха, который хотел возразить.

— Вот и все в сборе, — прокомментировалкомиссар, — за исключением Чапменов, которые должны, очевидно, появитьсяпозже.

— Врач, — напомнил Дронго. — Он вчера поздноприехал из города. Позже всех.

Комиссар достал трубку. Взглянул на Дронго, нахмурился:

— Вы думаете, что он замешан в этой истории?

— Ничего не думаю, но угрожали некоторым из нас. А он —единственный, кто приехал позже всех остальных.

— Я тоже об этом подумал, — сказалкомиссар, — но он не сам поехал в Лондон. Его послал туда сэр Энтони.