– У меня нет бывших поклонников! – гордо ответствовалаЛайма. Вера взглянула на нее укоризненно, и она тут же поправилась: – Вернее,они, конечно, есть, но не настолько сумасшедшие, чтобы затевать целую операциюпохищения. Эти люди… Ну, как бы тебе объяснить?

– Конечно, я тупой, как мне объяснишь? – свирепоспросил Травин и сложил руки перед грудью.

Неожиданно в их бурные объяснения вмешался шофер.

– Так мы едем сочетаться браком или не едем? –крикнул он, обернувшись. – Еще можем успеть, если поднажмем…

– Едем! – рявкнул в его сторону Травин. И ехиднопоинтересовался у Лаймы: – Надеюсь, пока ты бегала от похитителей, ты непередумала, дорогая?

Мерзкое словечко «дорогая» Лайма терпеть не могла. И Травинэто прекрасно знал. Интересно, если первые же трудности заставляют его вымещатьсвое настроение на женщине, то что будет потом? Ведь семейная жизнь – это какмешок с подарками. Каждый подарочек достаешь вслепую и даже не знаешь,понравится он тебе или нет.

Тут снова подала голос Вера, задавшая вполне резонный исвоевременный вопрос:

– А как ты в таком виде замуж выходить собираешься?

– Не знаю, – ответила Лайма, с грустью осознав,что поцелуй перед алтарем вряд ли будет таким же чудесным, как в фильмах овечной любви.

– Может быть, отложить свадьбу? – пробормоталБорис, откровенно потрясенный растерзанным видом невесты.

– Отложить?! – взревел жених. – Да ты в своемуме? Там столько народу задействовано, я все распланировал. И еще медовыймесяц! Нет, никаких «отложить». Я решил сегодня жениться, и я женюсь, даже еслимоя невеста выглядит как пугало.

Лайма сузила глаза, и Вера быстро спросила:

– Может, тебе мое платье попробовать? Конечно, оно непо размеру, но другого все равно нет.

Нельзя сказать, чтобы Лайма возрадовалась. Подруга была ниженее и гораздо шире в талии. Кроме того, у Веры не было травинского размаха,поэтому свой наряд она покупала очень далеко от Лондона, на Черкизовском рынке.

Женщины удалились вглубь лимузина и долго возились там,ойкая и попискивая. Верина косметичка, влажные салфетки и расческа сотвориличудо. Впрочем, когда подруги выбрались из автомобиля, стало ясно, что чудовесьма относительное. Вера была стиснута грязным платьем так, что казаласьгусеницей в перетяжках и волочила по полу матерчатый хвост. Из-под рукавов быливидны только красные ногти. А Лайма с открытыми коленками напоминала девочку,которой из наволочки сшили карнавальный костюм – платье висело на ней мешком иказалось равносторонним.

– Ну как? – спросила она Травина, который смотрелна нее с напряженным вниманием.

– Да уж, Лагерфельд бы обзавидовался…

– Ты на себя посмотри, – беззлобно огрызнуласьЛайма. – Без бабочки, пуговица оторвана, смокинг мятый!

– Так я же без претензий, – более миролюбивоотозвался Травин. – Да, кстати, а ты так босиком и пойдешь?

Лайма даже застонала – какая же дура, совсем забыла прообувь, расхаживает, как селянка во время сенокоса.

– Как быть? – жалобно спросила она у Веры.

– Не знаю. Мои не подойдут точно, минус два номера, тыже знаешь.

И это была горькая правда.

– Вы извините, что я вмешиваюсь, – заговорилводитель лимузина, смирившийся с тем, что у него сегодня экстремальныйвыезд. – Просто у меня во время одной свадьбы дамочка в машинепереобувалась, попросила свои туфли в багажник положить. Забрать забыла, так ивожу их с собой уже месяца два – вдруг вспомнит. Попробуйте, может быть,подойдут.

Он принес мягкие туфли без каблука ядовито-зеленого цвета,которые Лайма натянула без ущерба для здоровья.

– Ну как? – победоносно поинтересовалась она ипритопнула ногой.

– Гармонично, – одобрил Травин. – Особенно всочетании с розовым платьем, которое явно тебе мало.

– Не мало, а коротко. Платье мне на самом деле велико.Надо же понимать разницу.

– Прекратите обсуждать мое платье! – напустиласьна них Вера. – Мне и так плохо.

– А почему мы подъехали ко дворцу бракосочетаний стыла? – сердито спросил Андрей у водителя. – Высаживаете нас назадворках, а у нас все-таки важный день. Кроме того, мы опаздываем.

– Дык… Вы же видели – там все перегорожено! –начал оправдываться тот. – Не знаю уж, почему. А по-другому никак непробраться! Здесь ближе всего.

Борис побежал на разведку – искать родственников и гостей ипроверять, не пропустили ли Травин и Лайма свою очередь. По времениукладывались тик в тик, но все равно беспокоились.

Вера с Лаймой еще некоторое время поправляли друг другупояски и прически, а Травин разговаривал по мобильному.

– Ладно, примерка обновок закончена, – наконецсказал он, тревожно поглядывая в сторону дворца бракосочетаний. – Что-томне не нравится здешнее оживление. Кажется, я вижу милицейские фуражки. А ониникогда не украшали торжественных мероприятий.

В этот момент появился Борис, бегущий вприпрыжку, словношкольник. То, что он несет сногсшибательную новость, было написано у него налице.

– Что там случилось? – настороженно спросил Андрейеще издали.

– Слушайте, там такое происходит – с ума сойти.

– Что?! – хором спросили все.

– Дворец оцеплен милицией, из здания вывели всехсотрудников и посетителей, никого близко не подпускают. Ищут бомбу.

– Бомбу? – переспросила Лайма, почувствовав, чтоее пульс начинает набирать обороты.

– Ну да. Вроде кто-то заминировал здание. Говорят, этотбардак по меньшей мере два часа продолжается. Когда наши гости сталиподтягиваться, уже милицейские кордоны стояли, и в матюгальники всехпредупреждали, что свадеб не будет, пока они не обеспечат безопасность.

– А когда они ее обеспечат? – растерянно спросилаВера. Она была расстроена. Еще бы. Только дурак мог игнорировать такие знакисудьбы. Свадьба подруги не заладилась с самого начала, и ждать благополучногоее завершения просто смешно.

– Саперы уже работают, – отрапортовалБорис. – Так мне наш Гришка сказал. И еще он сказал, чтобы мы неторопились – история долгая. Там ведь очередь скопилась из тех, кто должен былраньше расписываться.

– А он ничего не перепутал, ваш Гриша? Может быть,ребята уже выпили и теперь шутят? – со слабой надеждой в голосепоинтересовалась Вера.

– Гриша вообще не пьет, – отрезал Борис.

– И не шутит, – добавил Андрей. – Онруководит службой безопасности одного известного казино.

– Я сейчас тетке дозвонюсь, может она чегознает, – неуверенно бросила Лайма, протягивая руку за его телефоном.