– Давайте, только быстрее, а то могут серьезныенеприятности случиться, – поторопил он ее.

– Да? – вяло удивилась Лайма. – Я-то думала,на сегодня лимит неприятностей исчерпан. Но, оказывается, еще есть в запасе.

– Послушайте, дамочка! – рассердился вдруг человекс мегафоном. – Счет идет на минуты, а вы шуточки шутите.

Несите документ, а то не ровен час, здесь все на воздухвзлетит из-за вас!

– Из-за меня? – оторопела Лайма. – В какомсмысле?

– Вам все объяснят. Идите уже!

Терзаемая неизвестностью и неясными предчувствиями, Лаймабыстро направилась к белому лимузину.

Андрей, его родственники и друзья сгруппировались околомашины и возбужденно переговаривались. Проигнорировав вопросительные взгляды ине вступая ни с кем в разговоры, Лайма оттащила Травина подальше от них итрагическим шепотом спросила:

– У тебя случайно нет моего паспорта?

– У меня, – скорбно промолвил Андрей, – вотличие от некоторых, случайностей почти не бывает. Я стараюсь всепредусмотреть. Твой паспорт я держу при себе уже несколько дней. Так, дляполного порядка. Да и тебе некуда было бы его положить – не сумочку же с собойбрать. Вот мы и решили – пусть он будет у меня. Вспоминаешь?

– Естественно, – тут же кивнула Лайма, словноиначе и быть не могло. – Дай-ка мне его быстренько.

– Зачем? – с подозрением спросил Андрей.

– Милиция просит. Хочет убедиться, что Лайма Скалбе –это я.

– Зачем? – снова спросил Травин, словно другиеслова были ему неизвестны.

– Это, кажется, как-то связано со взрывом, –неохотно объяснила Лайма.

– А… Да-да-да! – ернически подхватил тот. –Дела государственной важности. Бомбы, лимузины, шпионы…

Он выдал ей паспорт и, надувшись, отвернулся.

Провожаемая многочисленными любопытными взглядами, Лайма всопровождении милиционера с мегафоном прошла через оцепление. Еще через минутуона уже сидела внутри большого автобуса с наглухо занавешенными окнами и былапредставлена пожилому мужчине с погонами полковника. У мужчины было усталое,неприветливое лицо.

– Меня зовут Владислав Петрович. Я начальникоперативного штаба по предотвращению террористического акта во дворцебракосочетаний. А вы – Лайма…

– Можно без отчества, – пискнула Лайма, у которойот волнения что-то случилось с голосом.

– Хорошо. Скажите, Лайма, вам знаком человек поимени… – тут Владислав Петрович затянулся сигаретой и задумчиво уставилсякуда-то в потолок. В итоге пауза у него получилась прямо-таки классическая.Пока она тянулась, Лайма лихорадочно перебирала в уме возможные варианты. Срединаиболее вероятных были Иван Медведь, Евгений Корнеев, а может, даже сам ИгорьТагиров, куратор группы «У». Или тот очкастый, имя которого так и осталось длянее тайной. По крайней мере, эти люди были способны на масштабную авантюру. «Авдруг мое похищение и этот террористический акт – звенья одной цепи? –подумала Лайма. – Я сбежала, и они решили таким диким способом сорвать моюсвадьбу? Несолидно как-то…»

Но тут полковник наконец окончил фразу:

– Афиноген Беседкин.

Лайма подумала, что ослышалась.

– При чем тут Беседкин? Я полагала, вам нужен кто-то,связанный с террористическим актом, и вы хотели меня спросить, не знаю ли я…

– Я и спросил, – раздраженно бросил ВладиславПетрович. – И по-моему, вы его знаете.

– Кого? – уставилась на него Лайма.

– Беседкина! – рявкнул полковник. – Знаетеведь?

– Конечно, – кивнула Лайма. – Это мойпоклонник. Бывший. Но простите, какое отношение он имеет к тому, что здесьпроисходит?

– Прямое. Он все и организовал.

– Да не может быть, – рассмеялась она. –Афиноген – уважаемый человек, дипломированный архитектор, входит в составкомиссий по…

– Дело в том, – сурово перебил ееполковник, – что этот Беседкин позвонил сегодня утром в милицию, МЧС, атакже пожарным и сообщил, что заминировал дворец бракосочетаний. И если кто-то,особенно невеста по имени Лайма Скалбе, попытается туда войти, он разрушитздание. Наши специалисты все проверили, однако бомбы не обнаружили. После чегопреступник снова позвонил и сказал, что наблюдает за нашими действиями, что мывсе равно ничего не найдем, так как никакой бомбы в самом здании нет.

– Хорош преступник! – вырвалось у Лаймы. – Онже просто кретин, поверьте мне. И наверняка безобидный. Так, значит, на самомделе в здании бомбы никакой нет?

– Он сказал, что вырыл где-то подкоп и притащил тудастолько тротила, что взлетит на воздух не только дворец бракосочетаний, но ипарочка окрестных домов. То ли блефует, то ли нет – непонятно. Мы уже былиблизки к тому, чтобы эвакуировать жильцов близлежащих домов, однако нам удалосьвычислить местонахождение террориста.

– А как удалось? – заинтересовалась Лайма.

– Оперативным путем, – отрезал полковник. –Детали вам знать необязательно. Хотя он каждый раз звонил с разных телефонов,мои ребята все равно его обнаружили. Им не впервой, и не таких находили.

Глупый, несчастный Беседкин! Устроить такой балаган, и всеиз-за нее. Теперь ей вдруг стало бесконечно жаль несчастного влюбленного.

– Где же он сейчас? – Голос у Лаймы предательскидрогнул.

– На столбе висит.

– Уже?! Как вы могли? – ахнула она. – Нельзяже вот так, без суда и следствия вешать на столбах! Он никакой не террорист, онсовершенно безвредный! Просто свихнулся на почве страсти.

Полковник посмотрел на нее с подозрением, будто не верил,что люди еще могут испытывать друг к другу страсть. А потом вяло махнул рукой:

– Да успокойтесь вы. Никто его не вешал. Мы собиралисьего схватить, а он, как обезьяна, вскарабкался на фонарный столб и теперь виситтам. Причем весь опутанный проводами.

– Так снимите его, – потребовала Лайма, котораяощущала ответственность за судьбу своего поклонника.

– Не можем. Он грозит, что взорвет не только дворецбракосочетаний, но и себя вместе со столбом. А мы ведь не знаем точно, что таму него за провода, поэтому рисковать не будем. Зато он настойчиво требуетсвидания с вами. Попробуйте убедить его прекратить сопротивление и сдаться.

– Попробую, – тяжело вздохнула она.

Когда Лайма в сопровождении хмурого Вячеслава Петровичаобошла здание дворца и свернула за угол, ее взору открылась сногсшибательнаякартина. Вокруг фонарного столба, одиноко и гордо торчащего посрединежно-зеленого газона, сосредоточилось несколько десятков людей в форме и вштатском. Большая часть из них охраняла объект, то есть следила, чтобы к столбуникто из посторонних не приближался, а со столба никто не слез и не скрылся.