– В общем, командир, – прогудел Медведь, который вособо ответственные моменты любил обращаться к Лайме по-военному, – туттакие дела творятся! Женьке здорово досталось за то, что он помчался тебя предупреждать.

Иван Медведь, огромный и мощный, с добрыми глазами цветаирисок, как-то уж очень откровенно радовался тому, что Лаймина свадьбарасстроилась. Он напускал на себя мрачный вид, озабоченно хмурил лоб, носправиться со своим хорошим настроением не мог. А может быть, ему нравилосьбыть спецагентом и просто не терпелось ввязаться в очередную схватку? Лайматочно не знала. Как бы там ни было, но при виде Ивана ее ожесточившееся сердценемного смягчилось. Медведь принадлежал к тому сорту мужчин, рядом с которымине хочется быть стервой.

– Со мной ведь у них тоже была неувязочка, елеразобрались.

– Неувязочка? – криво ухмыльнулся Корнеев. –В Баренцевом море сегодня случилась Трафальгарская битва. Точнее – в акватории…залива.

– Выходит, битвы сегодня повсюду, – мрачнозаметила Лайма.

Все трое членов группы «У» находились в большой, официальнообставленной комнате с тяжелыми шторами, которые помогают забыть о том, что насвете существует солнце, небо и большой мир, полный цветов и кузнечиков.

– Я честно хотел спасти твой брак, – сочувственносказал Корнеев. – Но в ближнем бою подкачал.

– Хорошо, что не спас, – заметила Лайма. –Получилась такая небольшая проверка на вшивость. Я имею в виду моего жениха. Тоесть бывшего жениха.

Все трое скорбно помолчали, прощаясь с идеей выдать Лаймузамуж этим летом. Наконец Корнеев очнулся и заговорщическим тоном сообщил:

– Я тебе сейчас кое-что расскажу, и ты поймешь, что всемы – жертвы обстоятельств.

– Каких еще обстоятельств? – насторожилась Лайма.

– Ну, как мне объяснили, обстоятельств непреодолимойсилы. Значит, дело было так. Когда мы встречались последний раз, в ресторане,ты мне отдала на хранение секретный мобильный. Ну, по которому с намисвязывается куратор. Помнишь?

– Еще бы я не помнила! Хотела замуж спокойно выйти,поэтому и просила его выключить. Во избежание всяких недоразумений. Думалазавязать с приключениями. Наивная…

– Я его честно выключил. Потому что тоже решилвернуться к нормальной жизни, – патетически заявил Корнеев.

Разумеется, он лукавил. Нормальной жизнью он никогда и нежил, сутками пропадая в виртуальном пространстве. Самое удивительное, чтобудучи «повернутым программером», он ухитрялся замечательно выглядеть и кружитьголовы хорошеньким дурочкам, терявшем остатки разума при виде егосногсшибательной физиономии. – Я вообще забыл про этот мобильный! Сколькоон молчал, как простой кусок железа? Месяцы! Годы!

– Жень, ты того, – напомнил ему Медведь, –рассказывай давай по делу.

– Так вот, – продолжил Корнеев. – Вчера приходитмне на почту сообщение: «Включи телефон». Три восклицательных знака в конце, аподписи нет. Я сначала не понял, в чем дело. Адрес отправителя мне неизвестен,поэтому решил, что это глупая шутка или недоразумение. Опять приходит письмо –текст тот же, только восклицательных знаков больше, семь штук.

– Зачем ты их считал? – удивился Иван.

– По инерции. Почему-то ведь их стало больше? Но не вэтом дело. Через час снова письмо – количество восклицательных знаков всеувеличивается.

– А подписи все нет? – уточнила Лайма.

– Нет. Меня все это уже завело – попробовал пробитьадрес. И – ничего. На всякий случай проверил свой мобильник, потом городской –работают. Тут-то я и догадался, в чем дело.

– Но как они узнали, что аппарат у тебя? –нахмурился Медведь.

– В принципе это осуществимо. Ведь местонахождениемобильного можно отследить, есть технологии, а я, когда принес его домой, несразу вырубил. Тогда меня, наверное, и засекли.

– Не наверное, а точно, – сказал Медведь. –Телефон как пить дать на постоянном контроле.

– Угу, – согласился Корнеев. – На контроле –так на контроле. В общем, включил я телефон – проверить, правильно ли я понялэти сообщения. Через некоторое время – звонок. И слышу – знакомый голос.

– Тагиров? – коротко спросила Лайма.

– Он самый. Пришлось ему объяснять, почему секретныйсотовый оказался у меня. Тагиров говорит – завтра срочный сбор группы. А мнеприказал вам передать информацию, когда и где.

Я ему пытаюсь объяснить, что у тебя завтра свадьба и ты незахочешь даже разговаривать о каких-либо заданиях, а Иван вообще уехал рыбуловить на Кольский полуостров. Так он – ни в какую. Группу необходимонемедленно собрать, и точка! Любыми путями. Я говорю – у человека свадьба,давайте немного отложим задание, а он как раскричался! Свадьбу, говорит, можноперенести, рыбалку – тем более. А задание отложить нельзя, настолько всесерьезно. Я опять объясняю ему, что ты, Лайма, даже разговаривать с ним небудешь и, в общем, правильно сделаешь. Ты же присягу не принимала.

– Вы тоже не принимали, – напомнила Лайма. –Мы с вами вообще, если разобраться, не пришей кобыле хвост. – В ее глазахвспыхнула обида. – Значит, Тагирову было наплевать на мою свадьбу?

– Тагиров заявил, что приказ не обсуждается, что онназначит ответственного за своевременную доставку всех членов группы «У» вусловленное место. Вот и назначил… Этого Штирлица.

Лайма поняла, что Корнеев имеет в виду очкастого.

– Почему Штирлица? – удивился Иван.

– Потому что зовут его Максим Максимович. Полный тезканашего штандартенфюрера.

– Отвратительная рожа, – скривилась Лайма. –И посмотри, какой коварный! Лимузин к моему дому пригнал с ленточками… Стратегхренов…

– Операцию по захвату Ивана тоже разрабатывал он.

– А что это еще за операция по захвату? –заинтересовалась Лайма.

– Такая эпопея, доложу я тебе, – оживился Корнеев,поняв уже, что командир группы «У» не будет биться в истерике и оплакивать свойнеудавшийся брак. – Иван с приятелями-моряками вышли в море на катере.Причем успели не только рыбку поймать, но и широко отметить это дело. А тут –спецназ на вертолете за Медведем прилетел. Они хотели его мирно доставить наберег для дальнейшего препровождения на самолете из Мурманска в Москву. Дапусть он сам рассказывает!

– Чего рассказывать, – проворчал Иван. – Немогли спокойно все объяснить! Спустили лестницу и стали сверху орать, чтобы яподнимался. На море качка, волны, ветер, вертолет жужжит, эти чудики орутчто-то сверху, разобрать невозможно. Кстати, приятели мои, с которымирыбачил, – морские пехотинцы, каждый по две-три войны прошел. Они нервные,на крики реагируют плохо. А тут еще на палубу вдруг стали прыгать люди вкамуфляже – видимо, хотели объяснить, зачем прилетели, но мы ведь не оченьтрезвые были и как-то неправильно их поняли.