генералы; Благовещенский - бывший генерал Красной Армии; Калмыков - доктор технических наук; Дубин - инженер, до войны работавший в штабе Киевского Особого военного округа.

- Как рвется предательская гниль в правители России, - в голосе Сталина прозвучала презрительная нота. - У вас есть предложения по делу? - спросил Сталин.

У «шефа НКВД» было такое предложение:

- Экипаж самолета пленен, и я предлагаю завязать с «Цеппелином» радиоигру, используя радистку Шилову.

- Используйте, - согласился Сталин и добавил: - А какое решение предлагается вообще в отношении диверсантов?

- Никаких мер против них пока приниматься не будет. Возможно, на них выйдут новые вражеские агенты…

Ночью 19 октября в радиоцентр «Цеппелин» полетела радиограмма Таврина: «Познакомился врачом. Женщиной. Имеет знакомых Кремлевской больнице. Обрабатываю».

Освобождение Дебрецена и Белграда 20 октября Верховный воспринял с удовлетворением. Когда генерал Штеменко сообщил ему об этом, Сталин тут же переговорил с маршалами Малиновским и Толбухиным.

Малиновский воспользовался этим звонком, попросил:

- Войска 2-го Украинского фронта, товарищ Сталин, выходят на важное, Тисафюредское направление. Но прорыв в направлении Хатвана представляется очень трудным делом. Учитывая наши угрозы, противник перебрасывает сюда подкрепления, танки.

- А вы, товарищ Малиновский, противопоставьте немцу наши танковые силы. Разве у вас нет такой возможности?

- В ходе сражения за Дебрецен группа армий «Юг» потеряла четыреста танков. Но и мы потеряли триста машин. Свои танковые дивизии противник пополняет за счет переброски с Балканского полуострова. У меня же нет возможности пополнить 6-ю гвардейскую танковую армию за счет фронтовых резервов.

Сталин попытался найти выход.

- А вы, товарищ Малиновский, - предложил Верховный, - ударьте на тех участках, которые обороняют венгры.

- Нет, товарищ Сталин, - возразил Малиновский, - этот вариант не подходит. Венгерские войска держат оборону у Ньиредьхазы и Надькалло, а на Тисафюредском направлении Фриснер держит только немецкие соединения, которым полностью доверяет.

Заканчивая разговор, Верховный поручил:

- Пришлите мне свои письменные соображения по Будапештской операции, товарищ Малиновский.

В разговоре с Толбухиным Верховный порекомендовал быстрее продвинуть войска 3-го Украинского фронта хотя бы до Шабаца, чтобы разорвать связь между войсками групп армий «Юг» и «Ф» Фриснера и фон Вейхса.

Получив донесение командарма 14-й, генерал армии Мерецков позвонил в Ставку:

- Войска Карельского фронта вышли на границу с Норвегией. Прошу разрешения, товарищ Сталин, на ее переход для нанесения удара по базам фашистов в районе Киркенеса.

- А сил у вас хватит, товарищ Мерецков, - уточнил Верховный, - чтобы до начала ноября завершить эту операцию?

- Наземных сил хватит. Прошу вас отдать приказ командующему авиацией дальнего действия о нанесении ударов по вражеским аэродромам в Бухольмене и Бьерневане.

- Желаю успеха. Командующий АДДполучит такой приказ, товарищ Мерецков, - закончил разговор Верховный.

После завершения Дебреценской операции Ставка решила без всякой паузы наступать на Будапешт. Такие действия диктовались выгодными оперативными условиями. Основные силы группы армий «Юг» оборонялись на Ньиредьхазском направлении. В то же время юго-восточные подступы к Будапешту на Кечкеметском направлении обороняла потрепанная в боях 3-я венгерская армия Хеслени, усиленная двумя подвижными немецкими дивизиями.

Обдумав соображения Генштаба по поводу проведения Будапештской операции, Верховный вечером 28 октября позвонил Малиновскому и потребовал, чтобы войска 2-го Украинского фронта овладели столицей Венгрии в самое ближайшее время, буквально на днях. Малиновский попросил Верховного отпустить ему на выполнение масштабной задачи пять дней, но приказ Сталина был категоричен: «Завтра же перейти в наступление на Будапешт».

Вечером 4 ноября в Ставку позвонил маршал Малиновский, доложил оперативные данные:

- Сегодня, товарищ Сталин, войска 2-го Украинского фронта выбили противника из городов Сольнок и Цеглед.

- Это хорошая весть, товарищ Малиновский, но Ставка ожидает от вас не частных оперативных успехов, а доклада об овладении столицей Венгрии Будапештом, - голос Верховного все-таки выдавал его неудовольствие.

- 2-й и 4-й мехкорпуса, товарищ Сталин, удерживают позиции в десяти километрах от столицы Венгрии, но ворваться в город не могут. Командующий группой армий «Юг» генерал Фриснер перебросил из района Мишкольца к Будапешту четыре танковых дивизии.

- Раз с позиций у Мишкольца сняты четыре танковые дивизии, то вы должны, товарищ Малиновский, потребовать от командующих 40-й, 27-й, 53-й и 7-й гвардейской армиями, чтобы они перешли в наступление и помогли южному крылу фронта разгромить Будапештскую группировку немца.

- Ясно, товарищ Сталин, такой приказ будет отдан войскам немедленно, - согласился маршал Малиновский. - Столицу Венгрии мы возьмем в самое ближайшее время.

В директиве Ставки от 4 ноября, помимо согласованных в телефонном разговоре решений, отдельная боевая задача была поставлена для подвижной группы Плиева: «Не позднее 7 ноября нанести удар из района Сольнока на север и вывести правое фронтовое крыло на западный берег Тисы».

Ожесточение боев на Будапештском направлении в конце первой декады ноября нарастало с каждым днем. Войска маршала Малиновского теснили позиции 8-й и 6-й армий Велера и Фреттер-Пико, северо-восточнее венгерской столицы. К исходу 10 ноября они пробились на рубеж Домбрад - Тиса - Доб - Уйсас - Демшед. Подвижная группа Плиева перерезала 11 ноября важнейшую рокадную коммуникацию Будапешт - Мишкольц восточнее Дьендьеша. 12 ноября правофланговая 53-я армия Манагарова освободила от оккупантов города Мезекевешд и Монор.

Завершалась работа над планом операции 1-го Белорусского фронта. В полночь 12 ноября Верховный, Жуков и Антонов в очередной раз анализировали ситуацию на Варшавском направлении. Дискуссия получилась жаркой, потому что и теперь Сталин упорно пытался склонить военных к варианту лобового фронтального удара на Варшаву через Вислу. Но Жуков столь же категорично выступил против него, об основывая свои «концентрические удары» севернее и южнее польской столицы убедительными оперативными преимуществами. Вопрос оказался исчерпанным лишь тогда, когда «испольняющий начальника Генштаб» совершенно определённо высказался в поддержк у плана маршала Жукова.

С планом операции, наконец, справились, но спустя всего несколько часов Верховный вновь пригласил маршала Жукова в Кремль. Сталин был один в кабинете, негромко сказал:

- 1-й Белорусский фронт находится на важнейшем, Берлинском направлении. Политбюро ЦК решило поставить вас, товарищ Жуков, во главе этого фронта.

Неожиданность объявленного Сталиным решения не выбила заместителя Верховного из «достойной колеи». Он, не задумываясь, ответил:

- Я готов командовать любым фронтом, товарищ Сталин. Для меня это привычное дело.

- Вот и хорошо, - еле заметно кивнул Верховный и продолжил: - Но вы и впредь остаетесь моим заместителем, а я сейчас переговорю с товарищем Рокоссовским.

Поздоровавшись и исключив на этот раз подробные расспросы об обстановке, Сталин сказал:

- Политбюро ЦК решило назначить вас, товарищ Рокоссовский, командующим 2-м Белорусским фронтом.

Маршал Рокоссовский искренне удивился:

- За что такая немилость, товарищ Сталин, что меня с главного направления переводят вдруг на второстепенный участок? Я,