– Я заметила это с первых дней. Никогда. И он – никогда.

Елена встает, оставляя бокал на столике, и подходит к Диане. Их взгляды встречаются.

– Стань известной певицей, – тихо-тихо говорит она, глядя в сад. – Стань ею и избеги моей участи.

Эти слова – словно удар под дых. Дыхания не хватает.

– Я не могу... – Под влиянием странного порыва Диана хочет признаться Елене, но в это время в дверь стучатся, и в следующее мгновение в ее спальне появляется Аарон. Он ищет жену.

– Вот ты где, дорогая, – говорит брат и подходит к ним. – Прости, что прервал вашу беседу, Диана, нам пора.

– Уже? – спрашивает она, видя, как тухнет взгляд невестки. – Мы так здорово болтали. А можно Елена останется у меня ночевать?

Это ее маленькая дерзость. За то, что он обсуждал с отцом ее – подумать только -замужество.

Аарон смотрит на младшую сестру как на глупого ребенка. Хотя он никогда и не воспринимал ее иначе.

Разумеется, нельзя.

– Прости, Диана, завтра утром у нас съемка для журнала. Елена должна выспаться, – говорит он.

– Ох, жаль, – в голосе Дианы слышится сожаление. – Кстати, а почему не было Виктора? Вопрос о младшем брате не слишком нравится Аарону. Они все прекрасно знают, почему.

– Я думала, они приедут, – вздыхает Диана.

– Они? – переспрашивает Аарон.

– Виктор и его семья, – ангельским голосом говорит Диана. – Хочу познакомиться со своим племянником. Это же мой первый племянник.

В глазах Аарона мелькает странное выражение, и Диана делает про себя вывод о том, что следом за отцом он вычеркнул брата из жизни. За то, что тот осмелился пойти против решения отца.

Нарушил заповедь святого Мунлайта.

– Диана, – укоризненно говорит Елена. – Эту тему лучше не обсуждать.

А в ее взгляде предупреждение. Диане не нравится в невестке одно – она слишком предана тому, кто на нее даже не смотрит.

Брат и его жена прощаются с ней и уходят. А она остается одна, погруженная в свои тяжелые мысли с головой.

Диана не успела сказать Елене, что петь ей нельзя. И она навсегда останется в этой золотой клетке. А значит, ее мечте не суждено сбыться. Зато ее ждет брак с Кристианом.

Едва она вспоминает об этом, как ее захлестывает волна ужаса, от которого мутится в голове и зашкаливает пульс. Диана падает на колени, зажимая руками виски и кусая губы, чтобы не закричать от переполняющих ее ненависти, страха и боли.

Она. Не. Сможет. Петь. Она...

Убила... Мечту... Сама... Себя.

Душа Дианы падает вниз, словно черная тяжелая глыба. Ее конечный пункт где-то в бездне. Она прокусывает губу, и по ее подбородку течет капля крови.

* * *

Если бы Диана смогла, в список семи смертных грехов она вписала бы восьмой, не менее тяжкий. Беспечность.

Именно беспечность – ее собственная беспечность – превратила жизнь Дианы в ад.

Когда она потеряла голос накануне выступления, ей казалось, что это – ненадолго. Вокалисты часто грешат тем, что перенапрягают голосовой аппарат, и какое-то время не могут ни петь, ни говорить. Диана была уверена, что это пройдет, – в ее распоряжении лучшие специалисты страны и деньги. А деньги, как считается в их официальной семейной религии, могут если не все, то очень многое. Кроме того, голос стал сам постепенно восстанавливаться. Поэтому Диана почти не волновалась и даже позволила себе пойти на свидание с Дастином и Кристианом. Однако когда на следующий день она встретилась со своим фониатром, тот был настроен не так позитивно.

Диана думала, что в тот проклятый понедельник ее ждут прием лекарств, уколы и какие-либо лечебные процедуры, однако она ошибалась. Ее ждало множество расспросов, обследований и неутешительный вердикт – в результате ангины и чрезмерной нагрузки на голосовой аппарат у нее появились большие проблемы со связками. Как объяснил доктор, на связках вследствие чрезмерной нагрузки и предшествующей болезни образовались плотные певческие узлы. По его словам, «еще немного, и произошло бы кровоизлияние в связки».

Из-за этого, а также из-за огромной психической нагрузки голос Дианы пропал прямо в день выступления. Узелки не вызывали осложнений при дыхании и глотании, но из-за них начались проблемы со звукоизвлечением.

Если говорить Диана могла почти так же, как и прежде, разве что в ее голосе появилась легкая хрипотца, то петь у нее получалось ужасно. Голос становился отвратительно-хриплым, а то и вовсе мог пропасть, его сила исчезла, верхние ноты не брались, и вокал был насквозь фальшивым.

Голос, тайная гордость Дианы, стал ее позором.

Если бы она была художником, или модельером, или балериной – да кем угодно! – Диана бы не слишком расстроилась. Но она всегда чувствовала себя певицей. Проблемы со связками были для нее настоящей трагедией. Трагедией, которая случилась по ее же вине.

Фониатра она слушала почти с ненавистью. А он, сидя в своем кожаном кресле, несколько заискивающе говорил о том, что сделает все возможное, что касается восстановления прежнего голоса, использует все ресурсы: медикаментозные, терапевтические и, если понадобится, хирургические.

Хотя оставим оперативное вмешательство на самый край, – добавил доктор. – Сейчас мисс Мунлайт необходим голосовой режим – ни в коем случае нельзя перенапрягать голос. Не петь, не разговаривать, не читать книги и не музыку – связки могут при этом напрягаться. А также определенное консервативное лечение – начнем его прямо с сегодняшнего дня.

– И как долго моя дочь не сможет петь? – обеспокоенно спросила Эмма.

– Думаю, на полное восстановление уйдет около восьми-десяти месяцев, – ответил фониатр задумчиво. – У вас довольно неплохой случай, мисс Мунлайт.

Его слова стали для Дианы оплеухой. Что? Почти год? Да этот докторишка спятил! Ей нужно начать петь в самое ближайшее время! Потому что отец собирается заняться ее карьерой в ближайшем будущем!

– Сколько? – переспросила недоверчиво Эмма. – Бред. Это всего лишь голос. Вы что, не можете вколоть ей какой-нибудь чудо-препарат, чтобы все восстановить?

Доктор покачал головой.

– Не меньше полугода, – с сожалением сказал он. – К сожалению, в нашей области еще не изобрели чудо-препарат. Вы можете обратиться к другим специалистам, хотя, надо признать, я – один из лучших в этой области и занимаюсь с самыми яркими представителями современной популярной музыки и оперы. И я знаю, о чем говорю. Если не взяться серьезно за здоровье, мисс Мунлайт, вы вообще больше не сможете петь.

Во взгляде Дианы в тот момент было столько ненависти, что она едва не сделала в докторе дырку.

– А если сделать операцию? – спросила Эмма. – Восстановление будет таким же долгим?

– Буду честен – оно может занять гораздо меньше времени, – ответил доктор. – А может навсегда лишить мисс Мунлайт голоса. К хирургическому вмешательству следует прибегать в крайнем случае. У вас есть замечательный и очень большой шанс начать петь как прежде, если вы будете следовать моим методам. Просто надо подождать.