«Круто, – ответил он, набирая сообщение одной рукой. – Отлично проведи время! Расскажешь потом, как оно было, крошка».

«Крошка» Крис написал на автомате, но тут же стер – это было одним из его привычных обращений к девушкам. После он убрал телефон и вновь стал рассматривать спящую Диану.

До своего пентхауса Крис тоже донес ее на руках, просто наслаждаясь тем, что может так легко и просто касаться Ди. Он уложил ее на свою кровать и ушел на крышу, с которой открывалась потрясающая панорама ночного города – его огни можно было поймать в ладони. И даже можно было иногда увидеть звезды.

Пентхаус Крис выбирал сам – ему нравились открытые пространства, воздух и высота. Сидя на крыше и наслаждаясь шикарными видами, он чувствовал ощущение полета, словно был птицей, парящей над огромным, никогда не засыпающим мегаполисом. Крису не слишком нужны были бассейн, зимний сад, смотровая площадка, стеклянные стены – ему важна была лишь терраса с газоном, с которой он мог разговаривать с небом.

С сигаретами, бутылкой черного рома со льдом Крис сидел на широкой и низкой лежанке с подушками и бездумно смотрел вперед, наслаждаясь покоем и слабым ветром, который теребил его светлые волосы. Пахло как на поляне – цветущей лавандой и горькими травами. И бледно светила луна.

Крис не слышал, как на крышу пришла Диана. И вздрогнул, когда на его плечо опустилась ее рука. Диана – растрепанная и потерянная – высилась над ним, держась за его плечо. Подол ее мятного платья развевался на ветру.

– Ты не спишь? – спросил Крис и чуть улыбнулся. Она покачала головой.

– Садись, – предложил он и похлопал по лежанке рядом с собой. – Отсюда открывается потрясающий вид на город.

Диана села рядом, сложив руки на коленях, и Крису почудилось, что в ее глазах с расширенными зрачками отражается сама луна. Это показалось ему восхитительным, и болезненное желание поцеловать Ди – как тогда, на берегу моря – усилилось, сделавшись почти невыносимым.

– Это твой дом? – спросила Диана.

– Да, – кивнул Крис и сделал большой глоток рома, обжигающего горло.

– Кто тут еще?

– Никого. Только ты, я и она.

– Она? – посмотрела на него мутным взглядом девушка.

– Она. Луна. Ты похожа на луну, – вдруг сказал Крис задумчиво.

Диана ничего не ответила, а вдруг взяла бутылку и тоже сделала глоток. Она тут же поморщилась и прикрыла губы тыльной стороной ладони. Слишком горько. Так же горько, как ее жизнь.

– Ты знаешь, какая музыка у луны? – спросила Диана, не отрывая от нее глаз.

– «Лунная соната»? – предположил Кристиан.

– Нет. Музыка луны – тишина. Тс-с-с, – приложила она указательный палец к губам. – Если долго смотреть на луну, можно услышать, как она молчит.

– В этом есть смысл? – переспросил Крис, стараясь не смотреть на Диану, которая тянула его к себе все сильнее и сильнее.

– Конечно. Если ты знаешь, как звучит тишина, ты познал музыку, – прошептала она, вдруг зачем-то поцеловала его в щеку и упала спиной на лежанку, продолжая смотреть в черное небо. Крис лег рядом – его рука под ее головой. Даже если бы он и хотел услышать тишину, то не смог бы – стук собственного сердца слишком сильно мешал ему.

– Теперь я тоже буду луной, – вдруг нарушила тишину Диана. Ее голос был хриплым, и Крис услышал в нем обреченность. Крис приподнялся и склонился над Дианой, опираясь на кулаки. Теперь она смотрела не на далекое небо. Она смотрела в его лицо.

– Ди, я не могу, – прошептал Крис, понимая, что больше не в силах сдерживаться. И склонился к ней еще ближе, – чтобы сомкнуть свои губы на ее губах, на которых все еще оставался слабый привкус алкоголя. Сначала Крис целовал Диану осторожно и мягко, так нежно, как только мог, будто боялся спугнуть. А потом – когда ее руки оказались на его плечах – жадно и требовательно, торопливо избавляясь от одежды.

Крис увидел ее татуировку под грудью, улыбнулся, провел пальцем по замысловатым узорам и стал целовать их, поднимаясь все выше и выше.

– Ты – Луна, ты – моя Луна, – шептал он в исступлении.

Диана запустила пальцы ему в волосы и все ближе притягивала к себе, чувствуя его дыхание на своей коже и упиваясь им.

Они оба не совсем понимали, что делали, но оба в одинаковой мере не хотели останавливаться. Прерывистое дыхание – одно на двоих, учащенный пульс – один на двоих, сковавшая руки и ноги страсть – тоже общая.

Желание быть друг с другом накрыло обоих с головой, словно темно-сапфировая вуаль июльской душной ночи, расшитая далекими звездами. Она облепила их тела, медленно проникая под кожу, то опаляя ее жаром, то обжигая порывами ледяного ветра. Косые лунные лучи падали на спину Криса, на лицо и руки Дианы, которая хваталась за подушки, лежащие рядом, так, будто падала в ночь и пыталась удержаться. И до самого рассвета – упоительного, маисово-медового, уходящего то в бледно-лиловый, то в розовый кварц – они не отпускали друг друга. А потом просто лежали на спине и смотрели, как солнце встает все выше и выше.

– Ты моя доля ангела, Ди, – уже в комнате с плотно занавешенными окнами прошептал Кристиан – его влажный горячий лоб касался лба Дианы.

– Что? – выдохнула она, все еще тяжело дыша и не в силах даже распахнуть ресницы.

– Доля ангела. Когда делают виски... Его переливают в бочку для созревания. Минимум – на три года. И за это время... . – Крис не удержался и поцеловал Диану в губы. – За это время небольшая часть спирта испаряется. Эту часть и называют долей ангела. Спирт испарился, ушел в небеса. А там живут ангелы. Все просто...

Просто и безмерно сложно.

Диана не поняла его слов, но сильнее сжала пальцы на плечах Криса.

Это был их персональный проклятый рай, о котором оба мечтали сейчас, но который оба постараются забыть уже этим днем.

Они оба не знали, что это было, почему произошло снова и повторится ли когда-нибудь вновь.

Зато Кристиан точно знал, что этой ночью он был счастлив. И Диана с ним – тоже.

А Диана... Диана хотела просто забыться. По крайней мере, она так говорила себе потом.

Днем, когда солнце поднялось, она боялась открыть глаза. Лежала неподвижно рядом со спящим Крисом, чувствуя жар его тела, и просто не могла распахнуть ресницы. Утром Диана полностью осознала, что натворила вчера, и ей было страшно – страшно от того, что она в очередной раз натворила. Как она могла повести себя столь неблагоразумно? Как могла напиться? Как могла позволить себе довериться Уилшеру? Как могла разрешить ему... дотронуться до себя? И как сама посмела быть с ним?

А когда Диана все же распахнула глаза, то первое, что увидела, – обнаженную широкую спину спящего Криса, на которую тонкими оранжевыми полосами падают пробивающееся через приоткрытые жалюзи солнце.

Диана хотела тихо встать и уйти, пока Крис спит, однако стоило ей опустить ноги на пол, как он проснулся – к ее великому смущению. И Диана тут же схватила одеяло, чтобы прикрыться им. Кажется, Уилшер не испытывал таких мук совести, как она. Напротив, был рад. Он улыбался, глядя на нее, и в его глазах была нежность, от которой Диану передергивало.