— Ты не веришь мне. — Поднял её со стула, усаживая к себе на колени. Прижал к себе.

Она обняла его:

— Верю… Буду тебя ждать…

— Таша… — Целовал её мокрые от слёз щёки. — Своими словами ты причиняешь мне боль. Не лишай меня радости видеть тебя, обнимать.

— Герард, пожалуйста, прошу… Не вынуждай меня бросить всё и уехать отсюда.

— Моё сердце найдёт тебя, под какой личиной и где бы ты ни спряталась.

— Я буду ждать тебя здесь. Всё будет хорошо.

Целовала его жадно, как после долгой разлуки, вдыхая его запах, чтобы запомнить навсегда, если судьбе будет угодно разлучить их навечно.

Тяжёлое дыхание и прокатившаяся по их телам дрожь выдали желание обоих.

Он не целовал её, а пил, сжимая до боли затылок, раздвигая языком податливые губы, оглаживая зубы, рот, заглядывая в затуманенные страстью глаза со слипшимися от слёз ресницами.

Она ощущала его желание, прижималась к нему всем телом, уговаривая себя: «Всё будет хорошо… Я так хочу… Мы так хотим». Отгоняла от себя дурные мысли, зная, что зачастую обстоятельства бывают сильнее желаний.

Холодные простыни не остудили жара сплетённых тел.

Они ничего не говорили.

Близость, нежная и до боли пронзительная, — как в последний раз — рождала поток новых ярких и острых ощущений.

Прикосновения жгли, даря чувственное наслаждение.

Неиссякаемое желание — жгучее, напористое, ненасытное — рождало новое, бросая их в головокружительную пропасть забытья.

Спустя время, обессиленные и опустошённые, они лежали в объятиях друг друга.

— Ты не передумала?

— Нет.

Он одевался.

Она видела его напряжённую спину со следами старых шрамов. Хотелось вновь коснуться их, погладить, поцеловать, словно они болели и она желала снять эту боль.

Он чувствовал её взгляд. Он всегда его чувствовал. Каждым дюймом своего израненного тела. Не было сил уйти от неё. Сердце сжимала боль. Душа стонала. Но так же знал, что в чём-то Птаха права. Двойственность положения наводила на мысль, что он поступает неправильно в отношении своей любимой. Он должен освободиться от всего, что гнетёт и мешает им быть вместе. Он должен вернуться к своей Леди свободным, чтобы остаться с ней навсегда. Он верил — так будет. Он всё сделает для этого.

Наташа, поджав одну ногу под себя, сидела на стуле и складывала пирамидки из золотых и серебряных монет. Взгляд то и дело возвращался к Соглашению, лежащему рядом на столе. Нужен план. Только мысли были заняты другим: не совершила ли она очередную ошибку, отпустив любимого? Не кинется ли он в поисках утешения в объятия другой? И тут же уверенно улыбалась: её Герард выдержит проверку разлукой. Он её и только её. Навсегда.

Дверь хлопнула. Хельга, подняв поток воздуха широкими полами платья, опершись ладонями о стол, подалась к подруге:

— Вэлэри, он съехал!

— Знаю, — спокойно сказала она, не поднимая глаз. — Чем быстрее он решит свои проблемы, тем быстрее вернётся.

— Вы расстались?! — ахнула графиня.

— Он вернётся. Я знаю.

— Хельга, ты снова плачешь…

В ответ раздался всхип. Наташа отложила стилос и отодвинула церу. Она битый час колдовала над планом возврата похищенных денег, выстраивая магический треугольник: Витолд-Ретинда-Вэлэри, но так ничего придумать не смогла. Здесь поможет только добровольное признание мошенников, о котором даже мечтать не стоит.

— Прекрати сейчас же. Поезжай, навести мальчика. Отвлекись. — Прислушалась к притихшей подруге. — Только сначала подбери мне толкового человечка на подмену. А то ни поболеть, ни отъехать на недельку-другую. Мне вот тоже не помешает съездить в поместье. Давно не была там. И сестру навестить надо.

Она часто думала об Эрмелинде и жалела её. Сейчас бы та могла помочь ей в делах таверны. Грамотная, неглупая, смотришь, и замуж бы её выдала, обеспечив достойным приданым.

— Поедем вместе, а? — ныла графиня.

— Ты же знаешь — я не могу. Возьми Фиону и Руди. Мы с Эрихом управимся.

Наташа подошла к открытому окну, прикрывая его. На свет свечи залетала мошка. На соседнем участке слышался затихающий стук молотка.

— Хельга, отправь кого-нибудь к соседу. Пусть узнают, там ли господин граф.

— И что? — Женщина с неприкрытым интересом изучала профиль подруги.

— Соберу ему поесть. Он так и не обедал, — вздохнула пфальцграфиня. — Собственноручно приготовлю его любимый японский омлет с копчёностями.

— Что-то и я есть захотела. — Облизнулась Хильдегард. — Принести вечерю сюда? Поедим вместе. Поплачем, — шмыгнула она носом.

— Неси. Только я плакать не буду.

Она вновь отошла к окну, приоткрывая, всматриваясь в тёмные окна особняка за высоким забором. Витолд, как она и рассчитывала, не пришёл. Вот и славно. Обняла себя за плечи, потирая их, тихонько напевая:

Манит, манит, манит карусель

В путешествие по замкнутому кругу.

Дарит, дарит, дарит карусель

То надежду, то досадную разлуку…

Услышав звук открывшейся двери, не оборачиваясь, спросила:

— Ты послала кого-нибудь, как я просила?

Тёплые мужские руки обняли её за плечи, привлекая к себе.

Наташа закрыла глаза, расслабленно откинувшись спиной на его грудь:

— Зачем ты пришёл? Мы же договорились, — вдыхала его обжигающий запах.

Запах! Другой! Смутно знакомый — острый, пьянящий, с нотками мёда, табака и розы. Так пахнет иссушающий раскалённый ветер пустыни. Она дёрнулась в сторону, но крепкие пальцы сдавили её горло.

— Шамси… — прохрипела девушка, до боли впиваясь ногтями в его предплечье в надежде ослабить удушающую хватку.

— Дьяволица…

Горячее дыхание опалило её щёку. Да, это был тайный советник короля. Мощный, стихийный, бескомпромиссный.

— Бригахбурга поджидаете, Вэлэри? — процедил он сквозь зубы, неожиданно отпуская её и отступая на шаг, выпрямляясь и вскидывая подбородок. — Видите, как легко можно узнать женские секреты, тщательно скрываемые от посторонних глаз.

— Нет никаких секретов, господин дознаватель. — Растирала шею, тяжело дыша и зло сверкая глазами.

— Разве? — улыбнулся он чарующей улыбкой, проходя к столу, разваливаясь на стуле, вытягивая ноги в проход, упираясь взором в ширму, отделяющую ложе. — Что будет, если ваши отношения станут достоянием двора?

— Шантажировать меня пришли? И как всегда ввалились без приглашения. — Села по другую сторону стола, прикидывая его ширину. Успеет отскочить, если мужчина кинется на неё. — Разочарую вас. Нам нет нужды прятаться. Скоро мы оформим наши отношения. Помолвка Герарда с Леонор — досадное недоразумение и она будет расторгнута.