— Нет!

— Я знаю, я воспользовался своим служебным положением, но мне казалось...

— Я тоже люблю вас, Грегори! — неожиданно выпалила она и сама же удивленно прикрыла свой рот свободной рукой, будто сказала что-то непозволительное.

— Вы сделали меня счастливым, — улыбнулся я и припал губами к ее руке с обручальным кольцом.

— Но я не могу, — в глазах ее блеснули слезы, а в голосе слышалась боль. — Я не подхожу вам, я слишком старая.

— Вы самая прекрасная и мудрая женщина, которую я встречал.

— Я недостаточно знатна, мой отец был всего лишь бароном.

— Истинная аристократичность — это не кровь, а поведение, и в вас я вижу достоинство настоящей королевы.

— Но... мои дети...

— Я буду рад назвать их и своими детьми, — я все же рискнул присесть рядом, и Матильда моментально придвинулась ближе, будто ища у меня защиты от своих страхов.

— Но я не знаю, что будет дальше, что меня ожидает... а вдруг... вдруг я умру скоро?

— Любой из нас может умереть вскорости, зато мы будем вместе то время, что нам отмерено, — уверенно произнес я.

— Нет, я... у меня не так... я действительно могу умереть...

Я нахмурился:

— Если вы больны, я найму лучших лекарей.

— Нет, это...

— Вы можете не бояться за свою безопасность больше, я все силы брошу на то, чтобы защитить вас.

— Нет... я не могу выйти за вас замуж.

— Дело в вашем муже? Вы что-то знаете? Маркиз все же жив, поэтому вы мне отказываете? — нахмурился я.

— Нет, он мертв, насколько мне известно, — помотала она головой. — Но... зачем вам это? Почему мы не можем насладиться просто этим моментом, этой чудесной ночью и всем временем, что нам будет отмерено? Я люблю вас, разве этого мало? — и она сама припала к моим губам в поцелуе, согрела своим дыханием, обняла, заглянула в глаза, в то время как в ее глазах стояла мука и обреченность. — Зачем нам этот брак? Мы взрослые люди со своими сложностями и обстоятельствами. Я не хочу вешать на вас свои проблемы, давайте просто будем счастливы вместе столько, сколько сможем? — она стянула с пальца кольцо и вложила его мне в ладонь, сжала пальцы.

— Мне этого недостаточно, — тихо выдохнул я.

Слеза все же потекла по ее щеке.

— Но это все, что я могу дать. Простите. Боюсь, что на следующем балу нам следует появиться раздельно, иначе это уже становится неприлично, — она поднялась со скамейки, нервно отряхнула платье.

— Это будет прилично, если вы примите мое кольцо, — опять попытался протянуть его ей, но Матильда отстранилась. — Если вы боитесь брака, мы можем просто объявить о помолвке. Неважно, как долго она будет длиться, я сделаю все, я буду стараться, я смогу убедить вас в том, что лучшего мужа вы не найдете!..

— Я уже это знаю, — скользнув ближе, Матильда обняла меня за плечи и, наклонившись, поцеловала в щеку. — Но не все преграды можно смести со своего пути усилием воли, — она стояла надо мной, и ее слеза упала мне на щеку, расцветила соленым вкусом губы. — Простите меня, — и выскользнув из моих объятий, она поспешила по дорожке обратно к центральной площадке.

— Матильда, — едва слышно окликнул я, протянул руку ей вслед, но тонкая крылатая фигурка в серебряном уже исчезла, растворившись во мраке ночи, будто призрак.

Глава 108

Матильда

В моей жизни было всякое.

И сумасшедшие мальчишки, которые делали предложение на первом свидании, хотя не были готовы не только к семье, даже просто к длительным отношениям.

И яркие мимолетные влюбленности.

И долгие мучительные отношения, похожие на зависимость: когда и вместе быть невозможно, а порознь еще хуже.

И тихое счастье, из которого мне самой пришлось уйти, потому что я понимала, что уже не смогу дать любимому то, чего он хочет больше всего на свете — большой семьи с кучей ребятишек.

И все эти мысли, весь груз прожитых в другом мире лет, обрушился на меня в тот миг, когда Грегори опустился передо мной на одно колено прямо в пыль садовой дорожки.

«Я не смогу так поступить с ним», — мелькнуло в голове.

Что будет, когда Мороз сочтет, что моя миссия в этом мире исполнена? Что ожидает Грегори? Вдовство? Или возвращение прежней Матильды, с которой он будет связан нерасторжимыми узами брака?

— Я не могу, — вновь и вновь повторяла, пытаясь сдержать слезы.

Не могу сделать любимого человека таким несчастным.

Нет, не только, я слабачка, которая испугалась, что, позволив себе утонуть в этом счастье, просто не выдержу боли от разлуки. Эгоистка.

У него все так просто: богатый, красивый, знатный, при должности. Он может позволить себе многое. А моя жизнь в руках злобного полузабытого божества. Не по своей воли я явилась в этот мир, и не смогу в нем остаться по своему решению. А жертвовать судьбами детей из своего эгоизма, не смогу.

Нет, я посмела бы украсть у судьбы хоть поцелуй, хоть крошку счастья... но ему этого недостаточно. Конечно, он благородный человек, и не опустился бы до того, что считает бесчестьем для леди — быть любовниками, скрываясь в тени. А я решилась бы. Наверное, летняя ночь окончательно затмила мой разум. В этом мире, в это время — настоящее безумие для женщины предлагать такое мужчине. Да еще и после всего, что я выслушала от Фло, после того, как с таким трудом вытаскивала из пропасти свою репутацию, но я...

Нет, миг помрачения прошел, спасибо Грегори, что не позволил мне втоптать нашу историю в эту грязь. Пусть она останется лишь красивым воспоминанием. Так лучше.

— Так лучше, — тихо шепнула себе под нос, смахивая с щек слезы. — Так лучше.

Я сошла с тропы и прямо по газону ушла подальше за кусты, давая себе время прийти в себя, а после нашла затерянный в саду светильник, подле которого постаралась привести себя в порядок: избавилась от потеков туши, поправила испорченный тон, чуть подкрасила глаза, чтобы не выглядеть бледной молью. Улыбнулась себе в зеркале и, заглянув в покрасневшие глаза, пробормотала: «Не верю».

К свету