друг друга чужаками. Разногласия росли и рано или поздно должны были во что-то вылиться. Когда над Алокрией повисла угроза гражданской войны, все окончательно позабыли, что они — один народ, противоречия высвободились и густым потоком хлынули по открывшемуся пути, увлекая за собой людей в пучину надуманной ненависти, отвращения и зависти.

После того дня, когда войну сдуло южным ветром, марийцы не перестали считать илийцев обнаглевшими и высокомерными аристократами, которые из себя ничего не представляли и лишь кичились голубой кровью сомнительного качества, алчными и беспринципными торгашами, готовыми ради наживы продать свою собственную мать, и шатающимися по улицам Донкара бездельниками, которые жили за счет честно трудящейся Марии. В свою очередь, илийцы не простили жителям бывшей восточной провинции предательства, приведшего к расколу страны. Они презирали марийцев за неблагодарность, за отказ от тех благ цивилизации, что были даны глупой и грубой деревенщине, за возможность жить и развиваться в спокойной Алокрии, где всего-то требовалось работать, а король всегда помогал своим подданным. Те, кто в Илии по старинке назывался рабами, прекрасно жили под опекой королевства. Они не могли по собственной воле покинуть землю, к которой были приписаны, но ведь и не хотели этого. Сытая и мирная жизнь со своей любящей семьей в теплом доме по соседству с добрыми людьми, всегда готовыми помочь в тяжелые времена. Илийцы просто не переваривали тупости марийцев, которые не могли увидеть и понять настоящую жизнь народа Алокрии, ненавидели их за попытки бороться со стабильностью и тихим человеческим счастьем.

Кто из них был прав, чей взгляд на страну был ближе к действительности — неизвестно. Вероятно, в обоих случаях есть место и правде, и выдумке, и нелепым стереотипам. Даже когда таинственное сияние дыхнуло с юга Евы чудовищными ветрами сразу в нескольких направлениях, и люди столкнулись с ожившими кошмарами, страданиями и мучительными смертями, лавиной прокатившимися по всей Алокрии, марийцы не забыли свою обиду, а илийцы не оказались от раздраженного пренебрежения. Эти чувства просто отошли на второй план перед лицом новой угрозы, но, когда все закончится, воспоминания разворошат старые противоречия, и они, скорее всего, возродятся, источая ненависть с новой силой.

И все-таки гражданская война оказалась никем не понятой и никому не нужной. Если люди зададутся вопросом: "Зачем?", — то каждый из них рано или поздно даст свой ответ, но все будут неправы. Итогом противостояния Илии и Марии стали лишь новые страдания и проблемы, решение которых пока еще оставалось загадкой. Десятки тысяч человеческих судеб свернули с намеченного пути и многие из них уткнулись в тупик. Люди шли в бой ради идеи, денег, карьеры или просто потому, что им больше некуда идти и нечего ждать от жизни. Одних заставляли сражаться силой, других толкало вперед чувство патриотизма и долга перед родным краем, третьи воевали ради удовольствия. Жестокий мир встрепенулся, стряхнул с себя людишек-паразитов и перевернул все вверх дном.

Война оставила глубокую рану в душе каждого жителя Алокрии, а мистическое сияние благородного золотого цвета запустило свои тонкие пальцы в этот порез, протискиваясь все глубже, и начало медленно рвать его края. Как слаба оказалась действительность, когда неведомая сила в один момент заставила ее биться в агонии…

Потоки боли и страданий хлынули на некогда спокойные алокрийские земли, и все их жители однажды проснулись в ужасной реальности ночных кошмаров. Но, несмотря на это, люди продолжали двигаться вперед в пугающую неизвестность по пути, выбранному самостоятельно или волей случая, проигрывали и побеждали, умирали и дарили жизнь, спорили с судьбой и сражались, надеясь однажды увидеть свой лучший мир.

Том 2. Ветры перемен

Даже самые благие побуждения способны погрузить мир в хаос. Алокрия, некогда бывшая центром всего цивилизованного мира, стала очагом загадочного катаклизма, угрожающего уничтожением самой реальности. Тем, кто стремился привести свой народ в лучшее будущее, остается только бороться с взбесившейся действительностью. Но надежда все еще есть, ведь, объединив усилия выживших и несломленных, даже на обезлюдивших руинах прошлого можно создать поистине идеальный мир.

Глава 1

Для моряка одиночество — чувство привычное и даже приятное. Нет, на корабле всегда найдутся верные товарищи, которые и помочь готовы, и поговорить, и выпить за компанию, если капитан позволит. Но заселенную людьми деревянную посудину окружало одно лишь открытое море, подпирающее лазурный небосвод. Вот о каком одиночестве рассказывали бывалые моряки каждому юнге — всеобъемлющем, пустом, безнадежном, но таком прекрасном и свежем, что оказавшись в нем единожды, человек навсегда оставит свое сердце в шумном морском плену.

Капитан "Отважной куртизанки" Кристоф Тридий угодил в эту ловушку почти четырнадцать лет назад, когда совсем еще юным солдатом на службе фасилийского короля Кассия отправился по воде к берегам Алокрии во время очередной попытки завоевать соседнюю страну. Поход окончился для флота Фасилии плачевно — сперва он с огромными потерями преодолел барьер рифов, а потом был окончательно уничтожен восходящей звездой алокрийского мореходства Миреем Силом. Кристофу посчастливилось уцелеть и вернуться домой, но с тех пор безграничные водные просторы манили его, снились по ночам, виделись в болоте рутины. Он обрел мечту, несмотря на едкий осадок поражения.

Фасилийцы боялись моря. Отчаянная попытка Кассия была обречена на сокрушительный провал. Но некоторые юноши все же загорелись желанием вновь ощутить объятья соленого ветра, наполняющего паруса, палящее солнце над головой и синюю пустоту вокруг. Однако Фасилия навсегда забросила попытки создать сильный флот и все свои усилия направила на становление страны как великой сухопутной державы. Молодые люди, грезящие морем, были вынуждены отказаться от мечты. Но только не Кристоф Тридий.

Неся службу простым городским стражником, он однажды во время патруля встретил своего старого товарища Демида Павия и тут же предложил ему стать моряками, отправившись в Алокрию, которая на их глазах доказала свое военно-морское превосходство. Демид в шутку согласился, но очнулся только тогда, когда они уже пересекли городскую черту. Полдороги до алокрийской границы он пытался переубедить Кристофа, а потом просто не смог бросить друга на его пути к мечте.

В Алокрии им пришлось тяжело — трудный переход через Силофские горы, отсутствие денег, незнание языка, статус чужаков и потенциальных врагов. Изъясняться приходилось скромным набором фраз, которые они выучили в свое время для допросов пленных алокрийцев. В одном из илийских городов на них обратила внимание местная стража, их обвинили в шпионаже, но, к счастью, не казнили, а отправили в Донкар для дальнейшего разбирательства. Все-таки поимка фасилийских шпионов почти в сердце страны — дело