– Именно это мне сейчас и необходимо, – возражаю я. – Любовь, сожаления и надежда – это все, что я могу предложить джиннам и людям.

Следует продолжительная пауза – Маут обдумывает мои слова. Лайя понимающе смотрит на меня. Единственная на земле, она знает, каково это – существовать с голосом сверхъестественного существа в своей голове.

«Не подведи меня, Бану аль-Маут».

Я слышу характерный свист – сотни мечей выхвачены из ножен.

– Только посмотрите на это, черт побери…

– Их в этом городе, наверное, сотни две…

Я смотрю вниз, на Шер Джиннаат, от которого нас отделяет широкая расщелина, проделанная смерчем. Из города выходят джинны. Большинство жителей Шер Джиннаата приняли человеческий облик, но я вижу среди них несколько теней и дюжину пылающих фигур.

– Ловец Душ!

К нам с Лайей, прихрамывая, подходит Кровавый Сорокопут. Кочевники, Книжники и Меченосцы уже выстраиваются в боевой порядок. Сорокопут не сводит взгляда с джиннов, а те, в свою очередь, рассматривают нас.

– Надо применить катапульты. Две еще работают. – И она выкрикивает приказ: – Заряжайте соль!..

Но я не даю ей договорить. Сила Маута наполняет меня, и мой голос разносится над рощей джиннов, словно раскат грома:

– Их нельзя трогать.

Кровавый Сорокопут резко оборачивается ко мне. До наших воинов доходит, чего я хочу, и я слышу их гневный ропот.

– Мы не можем оставить их злодеяния безнаказанными, Ловец Душ! – рычит Кровавый Сорокопут. – Их король убит. Их подручные-люди мертвы или разбежались. Это наш шанс.

– Они не такие, как Князь Тьмы, – убеждаю я Сорокопута. – Пророки заперли джиннов в роще на тысячу лет потому, что те защищали свои владения. Ты же защищала Антиум от карконов? Получается, что и ты виновна тоже?

– Ты видел, на что они способны. Джинны – серьезная угроза…

– Мы можем заключить с ними договор, Кровавый Сорокопут, – не сдаюсь я. – К этому стремились Пророки. Предсказания, основание Блэклифа, Испытания, прочие действия имели единственную цель. Мы трое должны были оказаться здесь сегодня. Многие годы они знали о том, что грядет новая война. Да, Пророки отняли у джиннов магию, но все это время они пытались искупить свои злодеяния. Они не дожили до сегодняшнего дня. – Я смотрю в глаза Сорокопуту, потом перевожу взгляд на Лайю. – И это должны сделать мы.

Глядя на них обеих, я размышляю о превратностях судьбы, которые привели нас сюда. Кто мог предположить такой исход, чтобы все мы, втроем, остались живы. И теперь мы стоим перед войском сверхъестественных существ, потому что без их помощи невозможно восстановить равновесие в этом мире.

– Хорошо. – Лайя берет нас с Кровавым Сорокопутом за руки. – Тогда идем.

И так, держась за руки, мы спускаемся с холма к ожидающим нас джиннам. Мы не подходим к ним близко, чтобы не напугать.

– Где он?

Вперед выступает Амбер, которую можно узнать лишь по свирепому голосу и излюбленному оружию. Ее глаза утратили блеск, огонь почти погас.

– Он ушел навсегда, – отвечает Лайя. – Его увела Рехмат. Она отдала свою жизнь ради того, чтобы спасти всех вас. Если бы не она, он уничтожил бы этот мир, а в нем осталось еще немало хорошего.

– Нет! Ложь! – Амбер съеживается и начинает рыдать. Но причиной тому не гнев, а отчаяние. – Нет… он любил нас.

Остальные джинны молчат, потому что они все видели. Они видели, во что он превратился.

– Вы нужны нам, – продолжает Лайя. – Мы не хотим, чтобы вы скрывались от людей или же начали новую войну из-за того, что тысячу лет назад сотворил некий король и его алчность. С джиннами поступили несправедливо, и Князь Тьмы отомстил за вас. Давайте покончим с этим сегодня.

– Чего вы от нас хотите? – Это говорит джинн Фааз, который принял облик мужчины с каштановыми волосами и темными глазами. – Чтобы мы, как прежде, служили вашей расе? А потом вы вернетесь, чтобы снова отнять у нас нашу магию?

– Этого не будет, клянусь, – говорит Кровавый Сорокопут. – Я Кровавый Сорокопут Империи Меченосцев и Регент Императора Закариаса. От его имени я обещаю вам: ни один Меченосец не перейдет границу Земель Ожидания без вашего позволения, и ни один Меченосец первым не поднимет оружия против джиннов. Мы не будем заключать союзов с другими государствами, если они не согласятся на эти условия.

Я смотрю на Сорокопута с удивлением, но потом вспоминаю слова, услышанные от нее пару дней назад: «Еще одна война? Закончится ли это когда-нибудь, Ловец Душ? Или таково будет наследство, которое я оставлю племяннику?»

– Мы не можем вернуться.

Толпа расступается, чтобы пропустить тощего, сутулого джинна. Он кутается в тяжелый плащ, но я сразу узнаю его. Маро. Это он по приказу Мехерьи отправлял призраки убитых Кочевников в Море Страдания. Это он сотворил столько зла, загубил сотни тысяч душ.

– После того, что сделали мы, – говорит он. – И после того, что было сделано с нами.

– Ты ошибаешься, – возражаю я, вспоминая встречу с отцом. – Я спасал жизни и забирал их. Меня били кнутом, кулаками, ногами, пытались сломать. Я натворил немало зла при жизни и не выполнил свой долг. Воспоминания об этом будут преследовать меня до самой смерти. Но я еще могу делать добро. Я могу провожать призраков к Сумеречной реке. Я могу пообещать самому себе не повторять прошлых ошибок.

В этот момент я ощущаю нечто вроде дуновения ветерка, а потом как будто распахивается дверь комнаты, которую не открывали очень давно. Из царства Маута на Земли Ожидания возвращаются души. Их сотни – нет, тысячи. Все, кто умер здесь, кто сегодня попал в Море Страдания.

Этот могучий поток чуть не сбивает меня с ног. Я знаю, что призраки не задержатся в роще – они любят ее не больше самих джиннов. Пройдет немного времени, и горестные крики в лесной чаще начнут сводить людей с ума.

Джинны смотрят в сторону Леса. Маро даже делает шаг к роще. Возможно, его охватил тот же порыв, что и меня. Но опомнившись, джинн отворачивается и устремляется к стенам города. Большинство его сородичей следует за ним.

Но не все.

Талис остается. Из человека он «превращается» в алое огненное существо, чье сердце цвета лазури. Он поднимает руку и жестом манит к себе души.

Из-за деревьев показывается группа призраков и подплывает к джинну. Пламя Талиса становится багровым, и он возвращается вместе с душами умерших в Шер Джиннаат. Я слышу, как они наперебой рассказывают ему о перенесенных мучениях. Дойдя до первого дома на границе города, джинн останавливается и оборачивается к нам.

– Оставь тела убитых в роще, Бану аль-Маут, – говорит он. – С ними поступят, как полагается. Я позабочусь о том, чтобы их похоронили в соответствии с обрядами.

И Талис уходит и уводит за собой призрачную толпу.