принесли узорчатый шелк. Они ждут вас снаружи, чтобы вы выбрали ткань для своего нового платья, – сказала она.

– Пусть подождут немного, – отмахнулась от нее Тилань и, отвернувшись, подошла к окну. Гунъе почтительно поклонилась и вышла из комнаты.

На дворе был февраль, поэтому солнечные лучи были неяркими и прохладными. Они проникали в комнату, отражаясь от золотой оконной рамы, на которой были выгравированы эпические сюжеты из жизни двенадцати поколений прежних правителей. Отбрасывая зигзагообразную утонченную тень на Тилань, они как будто покрывали ее лицо темной вуалью. На столе стояли чашки с чаем, но никто даже не прикоснулся к ним. Густой сладкий горячий пар быстро рассеялся по комнате, и чай тут же остыл.

– Тилань.

– Что? – неторопливо откликнулась она, продолжая стоять лицом к окну.

Цзичан продолжил:

– В последнее время море к западу от царства Вань повсюду кишит пиратами, туда плыть нельзя. Поэтому, скорее всего, мы пересечем море Чулао и отправимся в порт Цюаньмин. Там, в Цюаньмине, нас встретят дворцовые служанки и императорские колесницы. У вас в царстве Лэй девушки, когда их отправляют к будущему мужу, надевают на себя восемнадцатислойную черную вуаль, которую они не должны снимать до встречи с женихом, тогда…

– Тогда? – Тилань продолжала стоять к нему спиной.

– Если Гунъе поедет вместо тебя во дворец, то ты останешься на какое-то время в Цюаньмине, а затем Чжэньчу вернется и заберет тебя.

Тилань немного призадумалась и сказала:

– А потом? – Не дожидаясь ответа Цзичана, сама ответила на свой вопрос: – Потом ты станешь принцем в империи, где главнее тебя будет только сам император. Это очень даже неплохо. Чжэньчу твоя правая рука, поэтому вполне очевидно, что он или станет придворным чиновником, или генералом на пограничной заставе. Я буду жить в уединении, говоря, что я жена генерала Тана, которую он взял в жены, когда служил на западных землях. А если мне ночью приснится какой-то вещий сон, то я, естественно, буду вас информировать об этом. Вы вдвоем прекрасно все продумали. Один из вас станет самым властным человеком в империи, а второй – несокрушимым воином. Все будут жить в мире и благополучии. Неплохо, неплохо.

Цзичан слышал в ее словах сарказм, но за этим сарказмом скрывалось что-то еще. Однако сколько бы он ни размышлял, принц так и не смог понять, что именно это было.

– Тилань, я обещал тебе, что однажды увезу тебя с собой. Когда еще, если не сейчас? – Тан Цяньцзы смотрел на ее хрупкий силуэт. Все его тело и душа как будто пылали огнем. На руке, которой он сжимал меч, вздулись вены.

Тилань кивнула:

– Оказывается, ты помнишь об этом. – Девушка сделала паузу, а затем продолжила говорить: – Уже поздно. Снаружи ждут люди, чтобы показать мне шелковые ткани. Скажите им по пути, чтобы заходили.

Цзичан собирался еще что-то сказать, но, увидев, что Тилань недвусмысленно выпроваживает гостей, был вынужден подчиниться.

Тан Цяньцзы внимательно посмотрел на девушку. Он почувствовал, что слова застряли в его горле, однако голос юного генерала по-прежнему оставался чистым и твердым.

– Позвольте вашему слуге откланяться, – сказав эту фразу, он решительно развернулся и направился к выходу. Подол его военного одеяния скрутился в маленький вихрь, словно он больше не мог оставаться здесь ни минуты.

Гунъе привела группку дворцовых служанок, которые несли несколько десятков альбомов с разными орнаментами. Зайдя в комнату, она увидела Тилань, которая стояла, вцепившись двумя руками в золотую оконную раму. Ее стройные плечики были опущены вниз, словно девушка испытывала какую-то страшную боль. Черные волосы принцессы рассыпались по всей спине, напоминая волны полуночного моря, которые спустились к земле. Из локонов выглядывали две длинные ленты белоснежного цвета.

– Ваше высочество! – произнесла Гунъе, в панике подбежав к ней.

Тилань резко обернулась. Нижняя губа, которую она прикусила, стала пунцовой, но тем самым она сдерживала улыбку: прекрасную, холодную, жестокую и не по годам взрослую.

Гунъе чуть не разрыдалась от испуга. Но словно почувствовав, что нужно сделать, девушка отослала служанок обратно во дворец. Раздался шорох длинных юбок, после чего в комнате остались только Тилань и Гунъе. Девушка пошла закрыть за ними дверь, а когда обернулась, Тилань уже сидела за столом, подперев голову рукой. Гунъе тихонько взяла печку и поставила ее у ног принцессы. Затем она снова заварила чашку горячего чая и дала ее прямо в руки Тилань, однако та крепко сжала ее запястье, буквально приклеившись к ней своими тонкими ледяными пальцами.

– Гунъе, я хочу попросить тебя об одной вещи. Обещай, что выполнишь мою просьбу, – сказала она.

Увидев опустошенное лицо Тилань, Гунъе поспешно опустилась рядом с ней на колени:

– Моя жизнь принадлежит вам, ваше высочество.

Тилань покачала головой и произнесла:

– Обещай, что сделаешь это для меня. Умоляю тебя.

Гунъе расплакалась и ответила ей:

– Ваше высочество, пиратские деревни очень часто сжигают дотла. Никто не знает, сколько девочек из этих поселений было похищено и отправлено на берег для продажи. Тех же, кого не удается продать, приносят в жертву Великому Дракону. Если бы не вы, ваше высочество, то я бы умерла еще в семилетнем возрасте, а не жила сейчас здесь роскошной жизнью. Даже если вы, ваше высочество, хотите, чтобы Гунъе отдала вам свою жизнь, то…

Глаза Тилань тоже наполнились слезами. Она наклонилась и крепко обняла свою рабыню. Ее слезы отпечатались на легком шелковом платье Гунъе, оставив следы размером с большие медные монеты. Но принцесса все же заставила себя улыбнуться и сказала:

– В тот день двоюродные братья и сестры взяли меня с собой и пошли покупать рабов. Они купили всех красивых девочек, которые умели петь и танцевать. И ты одна осталась стоять в углу. Все говорили, что ты очень смуглая, тощая и некрасивая, и я сначала не собиралась покупать тебя, но ты крепко схватила меня за подол платья и сказала, что умеешь рассказывать истории, только поэтому я взяла тебя. Я купила тебя всего за ползолотого, но оказалось, что это была самая выгодная сделка.

Гунъе зарыдала еще сильнее и сказала:

– Нет, ваше высочество. Вы услышали, что рабы, которых не смогут продать, будут принесены в жертву богам. Тогда вы даже не спросили цену, а просто взяли и купили меня. Я никогда этого не забуду.

Тилань погладила девушку по волосам и со слезами на глазах произнесла:

– Гунъе, я действительно не хочу расставаться с тобой. Это все так сложно и маловероятно, но я готова рискнуть. Ты знаешь, я ждала этого много лет.

Гунъе резко подняла голову. Ее испуганное лицо было