Двенадцатого числа третьего месяца из царства Чжун пришла весть о том, что императорские войска одержали победу в сражении на севере Загробной заставы, на Алой равнине, которое длилось четыре дня и пять ночей. Мятежные войска были полностью уничтожены, а армия Хуку потерпела сокрушительное поражение. Один из шести генералов, по имени Гу Дачэн, отрубил голову самозванцу Чу Фэнъи. Что касается королевы Хунъяо, то она была насмерть затоптана во время сражения и впоследствии удалось найти только три оставшиеся от нее конечности.

Семнадцатого числа четвертого месяца Чу Чжунсюй взошел на престол в императорской столице царства Чжун и был провозглашен императором Сюем, правящим под девизом Тяньсян, и главнокомандующим императорской армии.

Девятого числа пятого месяца в Биболо прибыл гонец из царства Чжун с официальным письмом, в котором сообщалось, что новый император взошел на престол. Принцесса Цзыцзань была посмертно провозглашена императрицей, а принц Чан был призван обратно в царство Чжун.

Поездка принца Чана и принцессы Тилань была запланирована на двадцатое число пятого месяца.

Корабль вышел из порта Биболо и, следуя за летним юго-западным ветром, двинулся по морю Чулао. Спустя пятнадцать дней и пятнадцать ночей издалека показалась гора Миньчжун. А через полдня пути сквозь серую дымку, которая заволокла мрачное небо, ее пепельно-серый, туманный огромный контур становился все более и более отчетливым.

Матросы бегали по палубе и раскачивали тросы. Несколько дополнительных парусов справа поймали ветер под нужным углом, и большой корабль из магнолии медленно и грациозно начал поворачивать налево, рисуя плавную дугу. Все люди в изумлении собрались у правого борта. Перед ними предстал самый большой остров среди всех трех морей, на котором возвышалась гора. В бухте Чижань на юге острова величественно стоял каменный утес высотой в несколько десятков чжанов, который напоминал собой темно-красный льющийся из воздуха водопад. На вершине же этого крутого, обрывистого утеса кружили щебетавшие птицы. Поговаривали, что несколько сотен лет назад здесь был горный обвал, который оставил после себя множество камней и гравия, упавших к подножию утеса. Теперь на этом месте образовался кроваво-красный скалистый берег. Белые гребни волн бились о камни, а затем убегали назад из многочисленных трещин. Ветер и брызги воды со свистом проходили сквозь эти расщелины, издавая звук, напоминающий скорбный плач, леденящий кровь.

Корпус корабля резко развернулся, и его нос обратился к морю. Судно наклонилось и медленно начало пришвартовываться на западе острова. Около дикого каменистого пляжа, где пришвартовался корабль, в ряд стояло несколько пристаней, на каждой из которых было по двадцать якорных мест. Здесь стояли только корабли из царства Лэй. Как правило, они пришвартовывались тут во второй половине дня и оставались на всю ночь. Судовладельцы и торговцы сходили на берег и взбирались по узкой извилистой тропе на самую вершину утеса и шли в Храм Великого Дракона, чтобы помолиться и преподнести подношения своему божеству. Они молились всю ночь, а на рассвете поднимали якоря и уходили в море. Редко удавалось наткнуться на такую природную бухту посередине безбрежного моря, однако жители царства Лэй не построили здесь ни рынков, ни поселений, и даже морские пираты обходили это место стороной, словно остров действительно был необитаемым.

Торговцы с крайнего востока безбрежного моря привезли слухи о том, что несколько сотен лет назад здесь водились морские шептуны, которые приручили акул. Также поговаривали, что если кто-то сможет отыскать секретные воды в морях Хуаньхай и Вэйхай и, опустив туда корзину с товаром, подует в морскую раковину, то на поверхность воды выплывут русалки нага. Если им понравится предложенный товар, то они в обмен на него дадут особое непромокаемое тончайшее полотно, такое же легкое и прекрасное, как и закатная радуга. Однако жители царства Лэй никогда не верили в эти слухи. Они крайне осторожно относились к мифическим божествам и держались от них подальше. Жители царства Лэй умели прислушиваться к звукам, доносившимся с морского дна, и благодаря этому благополучно плавали из бухты в бухту, нагрузив доверху свои торговые суда обычными, мирскими товарами.

Тилань в одиночестве стояла на носу корабля. На ней было надето не привычное простое белое платье, а ярко-красное одеяние из тончайшего шелка, расшитое золотыми орнаментами, задняя пола которого была длиной в три чи и походила на хвост диковинной птицы. Ее глаза больше не были завязаны белой лентой. С моря дул сильный ветер, раздувая надетую на нее традиционную накидку из шуанхайского атласа, расшитую ярко-синими пионами, которые выглядели прямо как настоящие. Кроме золотой подвески с изображением Великого Дракона и золотого, размером с ладонь дурман-цветка в ее волосах, на Тилань не осталось ни одной вещи из ее прошлой жизни.

– Тилань.

Девушка обернулась на звук и улыбнулась человеку, окликнувшему ее. Слабая, едва заметная улыбка благодаря накрашенным ярко-красным губам показалась довольно широкой. Каждый раз, когда они приближались к ней, всегда окликали ее по имени, чтобы она не пугалась. Это было их детской привычкой. Теперь эти два мальчика, с которыми она играла и проказничала все детство, уже стали взрослыми юношами, однако их прежние привычки остались неизменными.

Цзичан сделал несколько шагов вперед и встал рядом с ней, повернувшись лицом к соленому, пахнущему сырой рыбой морскому бризу. Девушка не могла видеть, но она точно знала, что в паре шагов, сбоку от него, стоял Тан Цяньцзы.

– Ты так сильно изменилась за то время, что мы не виделись. Тебя почти не узнать, – с улыбкой сказал ей Цзичан.

Тилань тоже улыбнулась ему:

– Это просто другая одежда. Перед отъездом я все время была занята выбором тканей, шитьем новой одежды и изучением дворцовых правил вашего царства, поэтому у меня не было возможности навестить вас.

Они какое-то время помолчали, и затем Тилань снова сказала:

– Ты не боишься?

– Чего? – ответил ей Цзичан своим, как всегда, веселым и ленивым тоном, обычно свойственным подросткам из обеспеченных семей.

Слепые глаза девушки были устремлены куда-то в даль между небом и морем.

– В тот день, когда ты разбил статую Великого Дракона, мне приснился кошмарный сон. Я увидела, как ты погиб в море. Помнишь?

Цзичан громко рассмеялся и сказал:

– Конечно помню. Ты тогда плакала и не разрешала мне возвращаться в царство Чжун.

Тилань слегка покачала головой:

– А что, если это правда?

Молодой принц весело засмеялся и ответил ей:

– Тогда вы, ваше высочество, будьте добры увидеть еще один сон, в котором мне удалось бы избежать этой неминуемой смерти, и тогда все будет хорошо.

Тилань нахмурилась и произнесла:

– Я так не умею.

Цзичан тоже постепенно