И еще я прошу тебя о том, чтобы ты побольше кушал, все, что тебе дают дома, без капризов, не огорчая мамочку и бабушку и не заставляя их кормить тебя с ложечки и упрашивать, — это некрасиво для взрослого мальчика.

Вот и все то, о чем я прошу тебя, мой любимый сын! Жду твоего обещания выполнять мою просьбу.

Мамуся была у меня, рассказывала о тебе. Я очень доволен тобою, мой сын, твоими успехами в учебе. Скоро я приеду домой и тогда мы будем с тобой вместе учиться, играть, гулять, забавляться.

Напиши мне, как ты будешь выполнять мое задание. Жду твоего письма.

Крепко тебя целую,

твой папа.

На плечи мои злая судьба положила тяжелое бремя позора и лишений, кругом меня мрак… Но сквозь эту жуткую темень все время пробивался ко мне светлый луч, поддерживавший мое существование, вселявший в меня силы. Этот луч — ты, моя любимая, желанная Лика! Мысль о тебе, о нашем ребенке, и еще возможном впереди нашем счастье, всегда, в самые трудные моменты моей жалкой жизни, придавала мне энергию, удерживала от окончательного падения вниз, от гибели. В центре всех моих надежд и мечтаний находишься ты, самый дорогой и близкий мне человек. Для тебя я способен жить и жить, преодолевая самую смерть, уже несколько раз пытавшуюся удушить меня. Для тебя, и за тебя, я готов пожертвовать своей жизнью, принять любую смерть. Но я крепко надеюсь на просветление, на скорое свое освобождение, несущее с собой возможность реального осуществления всех моих мечтаний. Жизнь только с тобой и для тебя, моя дорогая!

Вот как сильно я люблю тебя, мою возлюбленную жену и друга!

Я восхищаюсь твоей преданностью, твоей любовью ко мне, — они служат единственной моей опорой в жизни. Но, клянусь тебе, Лика, моя любовь к тебе, это — самая моя жизнь, оказавшаяся на сей день сильнее смерти.

Никогда не сомневайся в моей любви, Лика, ведь я тебя так люблю!..

Отвечаю тебе и на третий твой вопрос: твой приезд вызвал во мне столько самых разнообразных ощущений, что трудно мне еще и сейчас собраться с мыслями, дать им какое-то общее, единое определение.

Восторженная радость и печаль глубокая, мало кому понятное счастье несчастного человека, потерявшего все, и, вдруг, нашедшего все…

Я увидел тебя живой, здоровой, прекрасной… С новой силой возникли стремления, желания, я вновь влюбился в тебя, как юноша, переживающий свою первую, чистую любовь!..

9-й год разлуки… Нечего таить, за это время начали стираться в памяти черты даже самых близких людей, а тяжелые условия и жестокая борьба за существование поглощали зачастую все, затмевая память, вырывая из нее все то, что было связано с прошлым.

Я всегда думал о тебе, моя Лика, твой образ всегда стоял предо мною, но ты была так далеко от меня…

И вдруг ты явилась, такая родная, такая близкая, такая любимая! И ты оказалась на яву в тысячу раз лучше, неизмеримо прекраснее, в стократ благороднее даже той Лики, которая все время находилась в моей памяти, представлялась моему воображению.

Вот и представь себе мои чувства, возникшие с твоим приездом! Как можно рассказать о них?

Ты пришла ко мне «с той стороны», принесла с собою живительный, свежий запах воли, воли — понимаешь ли ты, что это значит для меня?

Вдруг, за 8 с лишним лет, я получил возможность оказаться близким с вольным, свободным человеком, только что приехавшим из Москвы, моей родной Москвы! И этот человек — не просто человек… И эта женщина — не просто замечательная женщина… Это — моя жена, моя любимейшая Лидука, мой мордик!

Какое определение можно дать этому ощущению? Его трудно пережить, а еще сложнее рассказать о нем понятными словами…

Ты, как яркий луч, восстала предо мной, промелькнула пред моими слепнущими, окруженными вечной темнотой, глазами… Ты вновь ушла, а я остался в темноте, еще более безысходной, чем прежде…

Тоска! Тяжелая, гнетущая тоска!

Тоска по любимой Родине, по родной Москве; тоска по воле, по свободному общению с людьми; тоска по культуре, по книге, театру, музею; тоска по родным, по матери, сестрам, по всем близким, по сыну, которого я еще совсем не знаю; тоска, самая тяжелая и острая по тебе, моя Лика, по нашей семье…

С твоим отъездом все эти ощущения нахлынули на меня с новой силой. Связь с жизнью, настоящей жизнью, опять порвалась…Все старые раны раскрылись, надо их вновь заживлять, это длительный и мучительный процесс.

Но та живительная струя, которую ты привезла мне, поможет в дальнейшей борьбе. Сознание того, что у меня есть семья, родные, сын, что есть у меня любящая и преданная жена, — придает мне нужные силы и бодрость духа. Теперь мне ничего не страшно!..

Твоя телеграмма о благополучном приезде получена. По этому поводу мы собрались с Сашей и, конечно, тяпнули по маленькой за твое здоровье. Ресурсы, привезенные тобой, мы исчерпали до дна. И это внесло неожиданное разнообразие в мою «сухую» жизнь. Ликин! Просьба к тебе от меня, от Саши и других товарищей: если представится возможность, выслать небольшую посылочку «специального назначения» по адресу: п/я 235/1, Таврильченко Ангелине Иосифовне.

От нее Саша получит содержимое в полном порядке. Я все же ожидаю, что в ближайшие месяцы я выйду отсюда, надо будет ознаменовать среди друзей это событие, попрощаться с ними, да и до этого весьма полезно редко, редко испробовать…

Следующим письмом я пошлю тебе мою фотографию и портрет, нарисованный художником. От тебя я жду фотографий твоих, Марика, мамы, родных. Попроси и Самуила послать мне свои карточки.

Еще обязательно пошли мне фото Мифы, — мне хочется познакомиться с твоей подругой.

Заявления в Москву я пока что не пошлю, подожду немного. А здесь я подаю, и буду писать, — это будет более основательно. Но, так или иначе, я надеюсь, что скоро я буду свободен, осталось ждать до весны.

Я работаю на том же месте, выполнил январский план на 101 %, а по производительности труда на 148 %, сэкономив рабсилу. Вчера был слет отличников производства, и я был делегатом слета. Для участников совещания был дан концерт, я конферировал, прошло с успехом.

Я очень доволен тем, что во время пребывания твоего, здесь