Дэвид покачал головой:

— Нет, Тэк реален, это существо. Но перейти в Риптона он могтолько в штольне, потому что не имел возможности самостоятельно выбраться черезини, скважину. У него есть материальное тело, но скважина слишком узка длянего. Поэтому Тэку доступен только один способ: поймать человека, вселиться внего, превратить в кан така и менять людей по мере того, как их тела приходят внегодность.

— Что случилось с Джозефсоном, Дэвид? — спросил Ральф. Голосего был подавленным, словно у его обладателя совсем не осталось ни душевных, нифизических сил.

— У него был незначительный порок сердечного клапана. Ничегоособенного. С этим Джозефсон мог бы жить и жить, но в него вселился Тэк и… —Дэвид пожал плечами. — Заездил его. За два с половиной дня. Потом он перескочилв Энтрегьяна. Вот уж кто был силен, протянул чуть ли не неделю, но его подвеласлишком светлая кожа. Над ним постоянно подшучивали из-за кремов от загара, скоторыми он не расставался.

— Все это тебе рассказал твой гид, — уточнил Джонни.

— Да. Пожалуй, его можно так называть.

— Но ты не знаешь, кто он.

— Почти что знаю. Хочется верить, что знаю.

— А ты уверен, что он пришел не от Тэка? Потому что естьпоговорка: «И черт может ссылаться на Священное писание, если ему это выгодно».

— Он не от Тэка, Джонни.

— Дайте ему договорить, — вмешался Стив. — Хорошо?

Джонни пожал плечами и сел. Его рука чуть не коснуласьвыпавшего бумажника. Чуть, но не коснулась.

— В магазине скобяных товаров продавали еще и одежду.Рабочую одежду. Джинсы, рубашки и брюки цвета хаки, ботинки, все такое.Специальный заказ магазин делал для Курта Иомена, который работает… работал втелефонной компании. Шесть футов семь дюймов, самый высокий мужчина вБезнадеге. Вот почему, папа, мы не увидели лопнувших швов на одежде Энтрегьяна,когда он остановил нас на шоссе 50. В субботу вечером Джозефсон вломился вмагазин, взял брюки, рубашку и ботинки, приготовленные для Курта Йомена, отвезих в здание муниципалитета и положил в шкафчик Колли Энтрегьяна. Уже тогда Тэкзнал, чьим телом он воспользуется после Джозефсона.

— Тогда он и убил начальника полиции? — спросил Ральф.

— Мистера Рида? Нет. Не тогда. Рида он убил в воскресенье.Мистер Рид уже никому не мешал. Видите ли, Риптон оставил ему один из кантахов, так что мистер Рид сильно изменился. В дурную сторону. На разных людейкан тахи действуют по-разному. Когда мистер Джозефсон убил его, мистер Ридсидел за столом и…

Отвернувшись, Дэвид поднял правую руку, сложил пальцытрубочкой и быстро задвигал рукой вверх-вниз.

— Мы тебя поняли, — кивнул Стив. — А Энтрегьян? Где онпробыл весь уик-энд?

— Вне города, как и Одри. Копы Безнадеги работали поконтракту с округом. То есть им приходилось выезжать из города. В субботуутром, когда Риптон перестрелял бригаду Мартинеса, Энтрегьян был в Остине. Ночьна воскресенье — на ранчо Дэвиса. Следующую, последнюю ночь, когда он оставалсяКолли Энтрегьяном, — на родовых землях шошонов. Как я понимаю, у женщины.

Джонни прошелся по кузову до заднего борта и вернулся назад.

— Что он сделал, Дэвид? Что? Как получилось, что мыоказались здесь? Почему до сих пор никто не узнал о том, что творится вБезнадеге? Как такое могло случиться? — Он помолчал. — И еще один вопрос. Чегохочет Тэк? Вылезти из своей дыры в земле и размять ноги? Поесть свинины?Понюхать кокаина и выпить текилы? Потрахать молоденьких девочек? Спросить БобаДилана, в чем смысл песни «Ворота Эдема»? Захватить власть над Землей? Что?

— Это не важно, — спокойно ответил Дэвид.

— Не понял.

— Важно только одно: чего хочет Бог. А Он хочет, чтобы мыспустились в Китайскую шахту. Все остальное… не более чем байки.

Джонни улыбнулся. Не во весь рот. Чуть-чуть.

— Вот что я тебе скажу, приятель. Желания Бога меня не шибковолнуют. — Он вновь оказался у заднего борта и распахнул дверь. Снаружи воздух,казалось, застыл. Над перекрестком помигивал светофор. На асфальте образовалисьпесчаные дюны. В слабом свете нарождающейся луны и желтом мерцании светофораБезнадега напоминала город на далекой планете из какогото фантастическогофильма.

— Я не могу остановить вас, если вы захотите уйти, — сказалДэвид. — Стив и мой отец, наверное, могут, но толку, от этого не будет. Потомучто все зиждется на доброй воле.

— Совершенно верно, — кивнул Джонни. — Как приятноосознавать, что в основе всего лежит добрая воля. — Он спрыгнул на землю ипоморщился от боли в спине. Нос тоже болел. Впрочем, ему не привыкать. Джонниогляделся, высматривая койотов, стервятников, змей, но никого не увидел. Дажепауков и скорпионов. — Откровенно говоря, Дэвид, я не слишком доверяю Богу. —Он, улыбаясь, смотрел на мальчика. — Ты можешь ему доверять, дело твое. Думаю,это роскошь, которую ты можешь себе позволить. Твоя сестра мертва, матьпревращена неизвестно в кого, но у тебя есть еще отец, с которым придетсяразбираться Тэку, прежде чем он доберется до тебя.

Дэвид дернулся, как от пощечины. Губы его задрожали, лицосморщилось, по щекам покатились слезы.

— Сука! — крикнула Синтия Джонни. — Сволочь! — Она подбежалак открытой двери и выбросила вперед ногу, целя в лицо Джонни. Чтобы угодить вподбородок, ей не хватило пары дюймов. Джонни почувствовал, как его обдаловетром. Синтия замахала руками, чтобы не вывалиться из кузова. Наверное,вывалилась бы, но Стив успел схватить ее за плечи.

— Девочка, я никогда не притворялся святым. — Фраза этапрозвучала достаточно иронично и даже несколько саркастически, как и хотелосьДжонни, но на душе стало больно уж погано. Лицо мальчика… словно его ударилчеловек, которого он считал своим другом. И кому понравится, когда тебяобзывают сукой и сволочью. Причем, похоже, по делу.

— Убирайся! — визжала Синтия. За ее спиной Ральф встал наодно колено рядом с сыном, неуклюже обнял его и уставился на Джонни вбезмолвном изумлении. — Ты нам не нужен, обойдемся без тебя!

— Зачем все это делать? — Джонни отступил на шаг, чтобыСинтия точно не достала его ногой. — Вот в чем вопрос. Ради Бога? Чем Он такоблагодетельствовал тебя, Синтия, чтобы ты всю жизнь ждала, когда же Онпозвонит тебе по телефону или пошлет факс? Или Бог защитил тебя от тех парней,которые чуть не откусили тебе ухо и сломали нос?

— Однако я все-таки здесь! — выкрикнула Синтия.

— Извини, но этот аргумент мне не кажется убедительным. Я несобираюсь быть марионеткой, которую Бог дергает за веревочки. И не могуповерить, что вы все действительно решили пойти туда. Это безумие.