Мне нужна только любовь, мне нужна только любовь.

Так пел Феликс Кавальер.

— Дэвид? — услышал он голос Мэри. Из далекого далека. —Дэвид, что это?

Этого не может быть, подумал он, но, развернув бумажку,обнаружил знакомые слова, написанные поверху:

ШКОЛА ЗАПАДНОГО УЭНТУОРТА

100, Виланд-авеню

А ниже, большими черными буквами:

ОТПУЩЕН РАНЬШЕ

И наконец:

Родители отпущенного ученика должны расписаться на пропуске.Подлежит возврату в учебную часть.

К напечатанному добавилась фраза, написанная незнакомымДэвиду почерком. Когда он вешал пропуск на гвоздь, ее точно не было.

Что-то сдвинулось у него в голове. Гулко забилось сердце.Спазм сдавил горло, потом из него вырвался долгий крик. Дэвид закачался,схватился за крышу «акуры», уткнулся лбом в руку и зарыдал. Он услышал, какоткрылись дверцы кабины грузовика, услышал шаги бегущих к нему Стива и Синтии.Он плакал. Думал об улыбающейся ему сестренке с куклой в руках. Думал о матери,пританцовывающей под радио с утюгом в руке у гладильной доски. Думал об отце,сидящем на открытой веранде, положив ноги на поручень, с банкой пива в однойруке и книгой в другой. Отец махал ему рукой, когда Дэвид слезал с велосипеда,вернувшись от Брайена. Дэвид думал о том, как он их всех любил, как будетвсегда их любить.

Он думал о Джонни. О Джонни, стоящем у черного зева штольни.И о его словах: «Иногда Он заставляет нас жить».

Дэвид плакал, смяв в кулаке пропуск, который выдавалсяученику, чтобы он мог покинуть школу до окончания занятий, и думал о том, что…может… не так уж все плохо.

Может, в конце концов, не так уж все плохо.

— Дэвид! — Стив потряс его за плечо. — Дэвид!

— Все нормально. — Он поднял голову и вытер глаза дрожащейрукой.

— Что случилось?

— Ничего. Я в порядке. Поезжайте. Мы — следом за вами.

Синтия с сомнением смотрела на него.

— Ты уверен?

— Да.

Они зашагали к грузовику, то и дело оглядываясь. Дэвидпомахал им рукой, потом сел в кабину «акуры» и захлопнул дверцу.

— Что это? — спросила Мэри. — Что ты нашел?

Она протянула руку, но Дэвид не сразу отдал ей смятый клочоксиней бумаги.

— Ты помнишь, как коп втолкнул тебя в местную кутузку, гдемы сидели по камерам? — спросил он. — Как ты схватила ружье?

— Я этого никогда не забуду.

— Когда коп двинул на тебя стол, патроны рассыпались пополу. Один подкатился ко мне. Я воспользовался шансом и подобрал его. Джонни,должно быть, вытащил патрон из моего кармана, когда схватил меня в штольне.После того, как погиб отец. Джонни использовал этот патрон, чтобы запалитьНАТМ. Взяв патрон, он положил мне в карман вот это.

— Положил что? Что это?

— Пропуск, который в моей школе в Огайо давали тем, комунадо было пораньше уйти с занятий. Прошлой осенью я насадил его на гвоздь надереве и оставил там.

— Дерево в Огайо. Прошлой осенью… — Мэри задумчиво смотрелана него. Потом глаза ее округлились. — Прошлой осенью?

— Да. Я не знаю, где взял его Джонни… и когда. В хранилищевзрывчатых веществ я заставил его вывернуть все карманы. Боялся, что онподобрал один из кан тахов. Тогда пропуска у него не было. Джонни разделся добелья, и, я уверен, пропуска у него не было.

— О Дэвид, — прошептала Мэри.

Он кивнул и протянул ей пропуск. — Стив мог бы точносказать, прав я или нет. Но я готов поспорить на миллион долларов, что этопочерк Джонни.

Дэвид!

Держись впереди Мамми.

I Иоанну 4/8. Помни!

Мэри разбирала эти каракули, шевеля губами.

— И я поспорила бы на миллион, что почерк его, если бы уменя был этот миллион. Ты знаешь, о чем речь, Дэвид?

Дэвид взял синюю бумажку.

— Конечно. Первое соборное послание святого апостола ИоаннаБогослова, глава четвертая, стих восьмой. Бог есть любовь.

Мэри долго смотрела на него.

— Так ли это, Дэвид? Он любовь?

— Да. — Дэвид сложил пропуск. — Я думаю. Он… все.

Синтия помахала им рукой. Мэри в ответ подняла вверх руку сосжатым кулаком. Стив тронул грузовик с места, Мэри пристроилась сзади. «Акура»с неохотой преодолела первую дюну, но потом покатилась куда веселее.

Дэвид откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и началмолиться.

Бангор, штат Мэн

1 ноября 1994 г. — 5 декабря 1995 г.