«Вы молитесь богам?»

«Можно и так сказать… с пристрастием».

И смешно, и грустно. Высший разум любил играть с ним, и порой делал это крайне жестоко.

Неделя отпуска пролетела незаметно, Эйван приехал домой из леса в последний день.

Изучив отражение, в очередной раз убедившись, что он совсем-совсем не оборотень, и никаких признаков силы не появилось, Эйван потухнул и понуро побрел в спальню. Зачеркнул еще одну точку на карте. Академии изгоняющих в западном лесу Белого графства не обнаружено.

Он вернулся к обывательской жизни, к работе, и постарался обо всем забыть. Омут страстей утих, несколько дней выдались подозрительно спокойными. И неспроста.

Ведь на вылазке в лес приключения не закончились.

Вернувшись со смены, Эйван повернул ключ входной двери и в недоумении затих, услышав за дверью странный шум.

Крик. То есть, плач. Детский.

Эйван быстро открыл дверь и, пролетев через коридор, оказался в комнате, где и вправду стояла люлька с младенцем. Записка также прилагалась.

«Бог дал зайку. Жди лужайку».

Не выдержав, Эйван схватил себя за волосы и взвыл, точно настоящий оборотень. По старой памяти вышло очень даже правдоподобно.

— Какого хрена, боженька ненормальный? Что с этим делать⁈

Младенец вопил, Эйван орал в подушку рядом. Но тихо, чтобы соседей не напугать.

Что. С ним. Делать?

Кто это вообще? Это его? Точно его, или это очередная шутка? И какого оно пола?

Эйван осторожно заглянул под пеленку. Пацан.

Просто супер! Одни эмоции и те только матом.

Значит, оборотнем она его сделать не смогла, зато испечь ему младенца за неделю — как нефиг делать?

Эйван поднял взгляд на стену с картой мест, которые он отмечал, когда посещал их. Королевство Кушар совсем немаленькое, еще столько предстоит обойти. Но как теперь это сделать, с младенцем-то на руках?

Эйван умчался в ванную, чтобы умыть лицо и успокоиться. Неужели Эльвира сделала это специально, чтобы Эйван не смог найти брата? Почему прямо не сказала, что помогать не собирается?

Эти мысли сводили с ума, выбивали землю из-под ног, злили. Он смотрел в отражение, на свое покрасневшее лицо с венами на висках, на суженные зрачки темно-зеленых глаз. Эйван уткнулся лбом в зеркало и шумно выдохнул. Попытался взять себя в руки.

Когда Эйван вернулся в спальню, начал соображать, что еды у него в холодильнике на неделю максимум, денег, если вывернуть все запасы, на месяц, не больше. Как теперь выжить-то? Бог! Почему ты женщина?

Эйван невольно вспомнил Френкерена, который этих самых женщин избегал, по не понятным тогда причинам. Зато предельно ясным теперь. Они умеют удивлять и приподносить такие сюрпризы, что и правда проще держаться от прекрасных дев подальше. Не о таких приключениях просил Эйван. Да уж.

Дни слились с ночами в единое месиво, время полностью утратило какое-то значение. Мир сократился дорогой до магазина, стиркой и кухней. Все это сопровождалось постоянными воплями младенца и нервным тиком.

Словом, неделя выдалась действительно жуткая. Лютый монстр, зовущийся бытом, окончательно доконал Эйвана, приблизив к границе, за которой поджидал нервный срыв. Неопределенность и страх стали навязчивыми спутниками и не отпускали ни на минуту.

А потом в дверь позвонил почтальон и передал письмо, в котором говорилось, что Эйван является Эпопеевым, и ему полагается часть наследства.

И лужайку подогнал боженька? Слово держит, да.

Только к Йогара все эти подачки! Наследство, статус. Неужели Эльвира расчитывает откупиться этим за содеянное?

Эйван смял письмо и выбросил в мусорку. Спасибо, не нужно.

Он не знал, что семейство Эпопеевых баснословно богатое. По Эльвире об этом сказать… трудно. Нет, вообще невозможно подумать, что эта девчонка-оборванка, пусть и принцесса — выходец из приличной семьи.

Прошло несколько дней, и к Эйвану снова постучали. Он решил, что это в очередной раз наведался сосед снизу, которого раздражал детский плач. Жаловался ему, будто бы с этим можно что-то сделать.

Но вместо нелепо пухленького соседа коридор заполонили широкомлечие и высокие фигуры в плащах. Охотники. Как оказалось, пришли они по его душу. И за ребенком.

Эйван не понимал, что происходит, он чувствовал себя подопытной мышью: один из охотников брал у него кровь, осматривал, изучал. Сперва Эйвана, затем изгоняющий взялся за ребенка.

Другой охотник кратко объяснил ситуацию.

Оказалось, что древнее семейство Эпопеевых построило своими силами далеко не одну деревню, часть из которых была закрытая. И доля, которую отписали Эйвану, может быть передана только изгоняющему. Пусть он и лишен способностей, но вот его сын показал невероятные результаты. Еще бы.

Под давлением охотников, Эйвану пришлось переехать в поместье, где его уже ждала прислуга. Две горничных, которые взяли на себя уход за младенцем и сняли с Эйвана нагрузку. Теперь он мог выспаться.

Оказывается, для счастья многого и не нужно. Тишины и немного покоя. Эйван изучал отписанные ему земли, бродил по территории, недоумевал, но постепенно привыкал к новой жизни богатенького наследника.

Спустя какое-то время к дому начали наведываться охотники. Они проверяли младенца, восхищались его потенциалом, составляли какие-то отчеты и уходили.

Видимо, они не знали, что это в прямом смысле сын бога. Не совсем настоящего, но все-таки. Полумаг первого порядка. Сильнейшая кровь для охотника. Эйвана это не особо волновало, он просто уже устал удивляться и разбираться в происходящем.

И вот одним, совершенно обычным вечером, к Эйвану пришел очередной охотник. Эйван его помнил. С ним была дочь.

Они прискакали затемно, прислуга пропустила изгоняющих на территорию без каких-либо вопросов, не предупредив хозяина, и гости застали Эйвана врасплох. Удивление, а затем испуг, перемешался с гневом, он растерялся. Сидел у огня и смотрел на двух всадников в свете желтых фонарей.

Эта малявка — его брат? Судя по равнодушно-веселому лицу, она не узнала его.

Они спешились, отвязали сумки и перекинулись парой слов. Вокруг них бегал крупный бурый пес. Мелкая пигалица занялась лошадьми, уверенно повела их в денники, словно у себя дома. Горничные унесли вещи гостей в дом, а изгоняющий вызвал бывшего оборотня на серьезный разговор и сел у костра напротив.

Они долго молчали, изучающе смотрели друг на друга. Охотник щурился.

— Поздравляю, — в конце концов выдал изгоняющий.

— С чем? — не понял Эйван. Да, он заимел потомство, о котором совершенно не просил, и наследство, на которое тоже не претендовал, но его явно поздравляли не с этим.

— С тем, что ты тоже часть нашей семьи. Пусть и неодаренный. Но ведь Эпопеев. Откуда, только не пойму, такая мощная кровь у твоего сына.

— Оттуда же, откуда и твоя дочь. Ты об этом пришел