привел я мужа [того] ко львам, чтобы бросить его к ним, [будучи] рассержен на него. И услышал я, что он говорит: «Господи, ты знаешь, что не говорил я, кроме [как] о Тебе, и не имел я в виду иного, [кроме] Тебя, жертвуя Тебе покорность [свою, принадлежащую] Тебе, и возводя правду на [того], кто не повинуется Тебе. Спасешь ли Ты меня?» Сказал [Буга]: «[Тогда] задрожал я, охватила меня жалость к нему и наполнилось сердце мое ужасом за него. И я оттащил его от края колодца [со] львами, когда чуть было [не] сбросил его, привел его в свою комнату и спрятал там. Пришел я к ал-Му'тасиму, и он сказал: «Ну?» Я сказал: «Я бросил его». Он сказал: «Что ты слышал [из речей его]?» Я сказал: «Я инородец, а он произносил арабские речи, [и] не знаю я, что сказал он, но говорил [этот] муж грубо». На рассвете сказал я [тому] мужу: «Я отворил двери и выпускаю тебя вместе со стражниками. Предпочел я тебя душе своей и оберег тебя духом своим. Постарайся же не являться /162/ в дни ал-Му'тасима». Он сказал: «Да». Я сказал: «Что же с тобой случилось?» Он сказал: «Принялся [некий] муж из наместников [ал-Му'тасима] в стране нашей вершить дурные дела и мерзости, попирая правду и поддерживая ложь. И привело это к порче шариата и разрушению единобожия. Я не нашел на него управы. [Тогда] напал я на него ночью и убил его, ибо преступление его заслуживало по шариату, чтобы с ним поступили таким образом»».

Сказал ал-Мас'уди: Когда прибыли ал-Муста'ин, Васиф и Буга [ас-Сагир] в Город Мира, [то] взволновались тюрки, ферганцы и прочие маула в Самарре и решили послать к [халифу] людей, [чтобы] просить его вернуться в обитель царства своего. [Тогда] пошли к [халифу] несколько главнейших маула и у них — бурда, посох, кое-какие припасы и двести тысяч динаров, прося его вернуться в обитель царствования своего. Они признали грехи свои, свидетельствовали о провинностях своих и обещали, что [они сами] и прочие из равных им не вернутся ни к чему, что не понравилось [бы] халифу. Они унизились и подчинились, но дан им был нежелательный для них ответ. Отбыли они в Сурра ман Ра'а и сообщили [обо всем] своим сторонникам и известили их о том, что случилось [с] ними, и о том, что отчаялись они в возвращении халифа.

Собравшись в Багдад, ал-Муста'ин заточил ал-Му'тазза и ал-Му'аййада [в темницу], и не взял их с собой. Его предостерегли от Мухаммада б. ал-Васика[1566] [во] время пребывания его, и он взял его с собой. Потом, [когда случилась] война, [Мухаммад] бежал от него.

И сговорились маула о [том], чтобы вызволить ал-Му'тазза и его сторонников в Багдаде. [Тогда] они освободили его из места, известному как Лу'лу'ат ал-Джаусак[1567], где был он заточен вместе с братом своим ал-Му'аййадом, и принесли ему присягу. И [было] это в среду одиннадцати ночей, прошедших от мухаррама двести пятьдесят первого года (12.02.865). На другой день поехал он верхом в дар ал-'амма[1568], принял присягу от людей, наградил брата своего ал-Му'аййада и наложил на него две повязки — черную и белую. Черная была для воспреемства завета после него, а белая — для управления Обеими святынями[1569] и заботы [о] них. Были отправлены /163/ письма в Самарре о халифате ал-Му'тазза би-л-Лаха [во] все города, и пошли они за именем Джа'фара б. Мухаммада ал-Катиба[1570]. [Потом] отрядил [ал-Му'тазз] брата своего Абу Ахмада[1571] с несколькими маула для войны [с] ал-Муста'ином в Багдад, и он осадил [город]. И было первое сражение между ними в Багдаде — между сторонниками ал-Му'тазза и ал-Муста'ина. Бежал Мухаммад б. ал-Васик к ал-Му'таззу би-л-Лаху. Война между ними и между жителями Багдада не прекращалась до половины сафара этого года[1572]. Когда разразилась война между ними, дела ал-Му'тазза пошли хорошо, а ал-Муста'ин ослабел, и смута [стала] всеобщей.

Когда увидел это Мухаммад б. Тахир, [то] написал ал-Му'таззу, устремился к нему и склонился к миру, согласившись со свержением ал-Муста'ина. Когда же узнало простонародье в Багдаде, что он решил свергнуть ал-Муста'ина, [то] возмутилось, осуждая это [и] поддерживая ал-Муста'ина, [будучи] привержено ему. Обнаружил Мухаммад б. 'Абдаллах ал-Муста'ина на верху дворца его. Обратилось к нему простонародье, а у него [были] бурда и посох, но [ал-Муста'ин] не поверил [известиям о] своем свержении и поблагодарил Мухаммад б. 'Абдаллаха б. Тахира. Потом встретились Мухаммад б. 'Абдаллах б. Тахир и Абу Ахмад ал-Муваффак в аш-Шаммасиййе[1573]. И сговорились они о свержении ал-Муста'ина при [том условии], что [дается] пощада ему и родичам его и детям, и [оставляется] им все их имущество, [с тем] чтобы поселился он в Мекке — он сам и кто пожелает из родственников его — и чтобы пребывал он в Басите Иракском до времени отправления его в Мекку. [Тогда] написал ему ал-Му'тазз от себя условия — что если он нарушит что-либо из этого, то Аллах и Посланец Его от него отступятся, а люди свободны от присяги ему, а также [дал] обещания, о коих долго упоминать. После этого ал-Му'тазз не сдержал обешания и нарушил клятву. И сместил ал-Муста'ин сам себя с халифата и это [в] четверг трех [ночей], прошедших от мухаррама двести пятьдесят второго года (24.01.866). И прошел целый год с тех пор, как прибыл он в Город Мира, пока [не] был свергнут. И был халифат его с тех пор, как перепоясался он властью, как мы объясняли ранее, пока не прекратилось царствование его, — три года, восемь месяцев и восемнадцать дней, наряду с упомянутыми нами разноречиями. Доставлен был он в дом ал-Хасана /164/ б. Вахба в Багдаде и был соединен со своими родичами и детьми. Потом спущен был он в Васит. Был приставлен к нему Ахмад б. Тулун ат-Турки[1574], и это до попечения его [над] Египтом. И стала известна неспособность Мухаммада б. 'Абдаллаха б. Тахира заниматься делом ал-Муста'ина, когда попросил он у него иджары, оставил [ал-Муста'ина] без помощи и переметнулся к ал-Му'таззу би-л-Лаху. Об этом говорит некий багдадский стихотворец [того] века:

Окружили нас тюрки преступной силой,И гиена не выходила из логова своего.Пребывала она в унижении и покорности.Когда появилась она, явила подлость коварного мужа.Не соблюдала он право ал-Муста'ина,Превратности судьбы вступили в заговор против него.Обрушили они [на него] упреки, мерзости и унижениеИ пожали позор рода Тахира.

И когда случилось [то], о чем рассказывали мы