одет приличнее, то парень обошёл бы его стороной и ударил кого-то другого. Он заволновался. Может, и вправду послушать адвоката?

Ссутулив плечи, он покачался из стороны в сторону, как обычно делал в очень глубоких раздумьях. Решение не приходило. Адвокат продолжал уговаривать, почтальонша тревожно улыбалась, Жулька за пазухой тихонько подскуливала.

— Ладно, — неожиданно для себя самого сказал Борис Семёнович, — пойдёмте в травму.

Он не стал говорить, что решающей оказалась мысль о Ксении Блаженной, что некогда бродила этими улицами. Ведь напади на неё такой урод…

* * *

Недели неслись друг за другом сломя голову, подпрыгивая и спотыкаясь. Кажется, только что был понедельник, а глядь — уже суббота. Ещё пара тёплых деньков — и проклюнется мать-и-мачеха. Никита подумал, что с появлением Риты он стал сентиментальным. Он сидел перед выключенным компьютером и просто смотрел на экран, пытаясь собраться с мыслями перед завтрашним заседанием суда. Надо бы ещё отрепетировать речь и созвониться с парой свидетелей, чтоб в последний момент не включили задний ход.

Как ни сосредоточивай внимание на работе, весна за окном брала своё, будоража волнами запахов и красок. К середине мая земля окончательно подсохнет и можно будет погрузить Риту с детьми в машину и сделать вылазку в Пустошку. Ребята будут носиться по участку, бегать на озеро, а они с Ритой начнут расконсервацию дачи и растопят печь. Желаемая идиллия представилась такой реальной, что Никита с трудом подавил желание взять телефон и позвонить Рите с предложением своих услуг. Спасибо Борису Семёновичу, благодаря которому они с Ритой теперь встречались почти каждый день. Но надо признать, что их отношения походили на медленный вальс, где дама держалась скованно, а кавалер боялся сделать лишнее движение и крепче сжать руку, хотя оба уверены, что вместе танцевать лучше, чем по отдельности.

За прошедшее время он два раза ездил на свою ферму. В первый раз побродил по пустым вольерам, проверил замки на двери и уехал обратно, а во второй раз заскочил в посёлок, чтобы в местном магазине спросить про Егора с Ольгой.

Вездесущая продавщица Аля сказала, что они продали дом и уехали.

«Скатертью дорожка», — мысленно пожелал им Никита и внезапно сообразил, что в некотором роде тоже получил удар ногой в лицо и, как Борис Семёнович, не захотел мстить. Единственная разница, что Ольга навряд ли представляет социальную опасность, да и родит скоро.

Кстати, надо будет сообщить Борису Семёновичу, что позавчера в адвокатскую контору приходили родители того подонка, и мать, рыдая, рассказывала, что сын обожает домашнего кота и вообще хороший и отзывчивый мальчик, который мухи не обидит, и скорее всего, на него первого набросились с кулаками. Пришлось продемонстрировать ей видеозапись. Спасибо мамочкам с колясками. Их он тоже нашёл.

Позавчера он выиграл дело пожилой женщины, которую соседи выживали из дома, а сейчас на столе лежит папка рабочего, необоснованно обвинённого в убийстве. Никита не сомневался, что выиграет схватку с обвинителем и добьётся возвращения дела на доследование, но надо основательно подготовиться.

Отодвинув бумаги, Никита встал, чтобы сварить себе кофе, а потом вышел с чашкой на балкон, сразу оказавшись в коконе влажного воздуха. Раньше, когда он был маленький, пацаны гоняли мяч на асфальте, а девчонки прыгали в резиночку, а нынешние дети играют в телефоны и не замечают ничего вокруг. Он посмотрел на двух мальчишек на скамейке, самозабвенно стучащих пальцами по экранам смартфонов. Прекрасно, что Рита не позволяет детям зависать в Интернете. Надо будет летом изобрести для них что-нибудь особо увлекательное. Может, предложить съездить на рыбалку в ночное? Или всем вместе пойти в поход к подземной реке. Есть там такая достопримечательность.

Бьющие на поверхность ключи местные жители называют Родник святителя Николая. Расчистить бы его да поставить срубик, чтоб люди могли посидеть, отдохнуть, подумать. И Рома с Галей бы были при деле, и Рите интересно — она интересуется историей края.

Застукав себя за тем, что планирует общее будущее, Никита смутился, как первокурсник со шпаргалкой, и одним глотком осушил чашку с кофе. Надо работать, а не строить воздушные замки.

Но вместо работы он торопливо надел куртку, поднял воротник и зашагал к дому Риты, на ходу придумывая, чем оправдает свой поздний визит.

* * *

Было странно, что в прихожей снова висит мужская куртка, а в квартире легко пахнет дорогим мужским парфюмом. Выглянув из кухни, Рита посмотрела на Никиту, который решал с Ромой задание по математике, и погасила невольную улыбку. Надо всё-таки собраться с духом и объяснить Никите, что их отношения — это тупиковый путь без будущего. Она много раз составляла в голове схему предстоящего разговора с аргументами весом с железобетонную панель. Даже представляла, как стоит у окна, спокойная, чуть ироничная, и сыплет чётко выверенными фразами. Но Никита приходил, улыбался, легко касался пальцами её запястья, болтал с детьми, и она, вздохнув, шла в кухню ставить чайник.

Сейчас или никогда. Стараясь, чтобы движения были размеренными, Рита убавила звук в телевизоре, прикрыла форточку и тщательно сложила кухонные полотенца. Дети заняты и мешать не будут.

— Никита, можно тебя отвлечь? Рома сам доделает уроки.

— Ну мам, ещё чуть-чуть, — заныл Рома — Мне осталась самая сложная задача, вот послушай: мальчику подарили один килограмм конфет…

— Мальчику повезло, — сказала Рита, — надеюсь, он не лопнет. Но о судьбе конфет ты узнаешь самостоятельно.

Как она ни старалась, Никита уловил нервозность в её голосе и немедленно пошёл в кухню. В спальню, даже тщательно убранную, она его не пускала, и всегда, едва он ступал на порог, плотно закрывала дверь. Сама мысль, что чужие глаза смогут проникнуть в тайный мир, состоящий из милых вещиц, подобранных с любовью и для любви, казалась кощунством. Роговые расчёски на подзеркальнике, флакончик духов, шкатулка с драгоценностями, стёганое покрывало на широкой кровати, халат на крючке у шкафа представляли собой её личное королевство, куда посторонним вход воспрещён.

Хотя чайник вскипел, а в сухарнице лежали творожные рулетики, Рита не стала разливать чай.

— Никита, присядь, нам надо поговорить.

Она первая опустилась на стул, думая, что Никита расположится напротив. Но он остался стоять, стиснув руками спинку стула.

— Никита, прости, но я давно должна была пояснить суть дела.

Никита посмотрел на неё вопросительно. Рита опустила глаза, потому что сказать, не отводя взгляда, оказывалось выше её сил:

— Я очень ценю твою дружбу и заботу, но дольше так продолжаться не может.

— Согласен.

— Согласен? Правда?

Она не знала, чего ожидала, но сердце в груди внезапно стало горячим и быстрым, а