– Что это? Какой-то батискаф?

– Да, но необычный. Это краулер, он передвигается по морскому дну. Давняя разработка, не получившая развития, но отлично подходящая для некоторых задач. Отважный экипаж этого чудища, сплошь состоящий из русских ученых, спустился на дно океана и зашел далеко под лед. И везде, куда бы они ни забирались, они находили…

– Вот это? – я подняла стебель. – Красную траву? Я помню, как быстро она разрастается, – это стало очевидно еще в девятьсот седьмом году.

– По-видимому, это действительно какой-то подвид красной марсианской травы.

– Но зачем она нужна?

Вместо ответа он лопнул один из пузырьков на моем побеге. Я ничего не увидела и не почувствовала никакого запаха.

– Чтобы накапливать вот это, – сказал Уолтер.

– Это какой-то невидимый газ?

– Оксид азота. Сочетание азота и кислорода. Состав у него такой же, как и у газа, который обнаружили в полостях красной травы первые исследователи. Ее предназначение очевидно – по крайней мере, я кое-что понял уже тогда.

Теперь я вспомнила, как Фрэнк говорил об истощении воздуха над полями, заросшими красной травой, в Эбботсдейле.

– Я не понимаю. Зачем это, Уолтер? Что делают марсиане?

– Лишают Землю воздуха, – просто ответил он.

Тем вечером, вернувшись на борт «Фатерлянда», Уолтер продолжил обсуждать свои идеи со мной, Эриком и Джо Хопсоном. Мы беседовали за ужином – нам принесли сэндвичи, пиво и тарелку фруктов. В ресторанах теперь было немноголюдно: ученые, еще остававшиеся на борту (прочие обосновались на военной базе), разошлись по своим каютам, которые превратились в импровизированные лаборатории, и, без сомнения, собирались провести ночь, ставя эксперименты и строя теории.

Но Уолтеру уже все было ясно.

– Проблема вот в чем, – сказал он. – Проблема для марсиан, я имею в виду. Тем из них, кто вынужден был здесь остаться, пришлось выживать в мире, не похожем на их родную планету во многих отношениях. Положим, с силой тяжести поделать ничего нельзя. Но что насчет атмосферы? С марсианской точки зрения, она здесь слишком плотная. Их воздух куда сильнее разрежен и имеет другой состав: в земной атмосфере, например, слишком много кислорода и слишком мало аргона.

Джо и Эрик, казалось, с трудом переваривают эту информацию. Наконец Эрик спросил:

– Вы хотите сказать, что эти инопланетные робинзоны хотят изменить наш воздух, чтобы он стал больше похож на марсианский?

– Именно. Почему бы и нет? В конце концов, европейцы расселились по всему земному шару, от Арктики до Австралии, и везде, куда бы мы ни являлись, мы переделывали землю под себя, под свои злаки, под свой скот, искореняя туземные формы жизни. Это происходит даже здесь – вы знали, что картофель, корнеплод родом из Анд, растет за полярным кругом?

– Вот это да! Неужели? – воскликнул Джо. Кажется, этот факт впечатлил его сильнее, чем все услышанное ранее.

– Ну ладно, – задумчиво протянула я. – Получается, марсиане просто опережают нас на шаг. Но как это возможно? Изменить воздух во всем мире…

– Я размышлял об этом, – спокойно ответил Уолтер. – К примеру, изучал движение метеоритов. Мы знаем, что марсиане научились сбрасывать с неба предметы, тем самым причиняя разрушения. И при каждом таком ударе о Землю какая-то часть земного воздуха вытесняется в космос – не слишком существенная, но все же. И уже не возвращается. Интересно, думал я, можно ли с помощью серии таких ударов – например, сбрасывая на Землю огромные цилиндры, набитые камнями, – попросту вытеснить весь наш воздух? – он вздохнул. – Увы, это невозможно.

– «Увы»! – фыркнул Эрик. – Вы только послушайте!

– Мы изучали последствия таких столкновений с девятьсот седьмого года, а исследовать места падения метеоритов начали еще раньше. Не важно, какого размера камень вы сбрасываете с орбиты, – при этом вытесняется часть воздуха, но совсем ничтожная. Я подсчитал, что нужны тысячи камней, чтобы таким образом лишить Землю всей атмосферы. И только представьте, что произойдет с планетой, если попытаться претворить этот план в жизнь! Нет, марсиане должны были действовать тоньше. Я думаю, они разработали биологический механизм…

– Красную траву, – вставила я.

– Верно. Но усовершенствованную версию, возможно, измененную на клеточном уровне; мы знаем, что марсиане – большие мастера приспособления живых организмов под свои нужды. Профессора, собравшиеся на борту этого судна, несомненно, придут к более корректным умозаключениям, чем мои, но я полагаю… – он обвел нас взглядом. – Из чего состоит атмосфера?

– Из азота, кислорода и разнообразных примесей, – тут же откликнулся Джо Хопсон. – В школе на уроках химии нам это крепко вбили в голову.

Эрик скривился.

– Ох, Джо, помолчи.

– Очень хорошо. Так вот, я думаю, все устроено следующим образом, – продолжил Уолтер. – Главная цель – избавиться от азота и кислорода, верно? Как от ключевых компонентов. Это возможно – по крайней мере, теоретически. В природе есть растения, которые фиксируют атмосферный азот и перерабатывают его в молекулы, подходящие для усвоения другими живыми организмами. Это верный, но очень медленный процесс. Но существует и процесс Габера, когда азот связывается и на его основе производятся искусственные удобрения. И один-единственный завод, где налажен этот процесс, сможет за неделю извлечь из воздуха столько азота, сколько все океаны планеты за целый год. Однако я думаю, что марсиане действуют еще более тонко. Я полагаю, красная трава провоцирует химические реакции в самой атмосфере. Азот под воздействием некоего катализатора вступает в реакцию с кислородом – и растения захватывают уже не чистый азот, а его оксид, тем самым удаляя из атмосферы еще и кислород. Конечно, один стебель не может удержать много воздуха. Но то, что ему удалось захватить, он уже не отпустит. Я ставил опыты: у этой травы толстая, будто резиновая, оболочка, которая, судя по всему, не подвержена гниению и не пропускает воздух. Эта трава просто растет и на дне океана, и на земле, и под землей, и ее становится все больше и больше. Это надежное хранилище.

– А растет она очень быстро, – заметила я. – И размножается тоже. Мы наблюдали это еще во время Первой войны.

Уолтер кивнул.

– Ты начинаешь понимать. Возможно, марсианам необходимо что-то еще, чтобы система заработала в полную силу, – например, машины, которые будут засеивать землю травой. Но им не составит труда изготовить такие машины. В Шине я своими глазами видел, как многорукий механизм всего за день может собрать себе подобный… Со времен Второй войны прошло уже пятнадцать лет – и все эти годы марсиане могли дорабатывать свой план, совершать необходимые приготовления. Помните: марсиане уже перекроили один мир на свой вкус – по мере того как остывало Солнце, они планомерно подгоняли Марс под свои нужды. Они знают, что делают.