Огромные руки захватили Томаса. Воздух с орлиным клокотаниемвырвался из груди, затрещали кости. В ребрах закололо. Когда в глазах сталотемно и замигали звездочки, Томас, почти не помня уроков рукопашного боя, изовсех сил топнул, надеясь попасть каблуком по голым пальцам.

Страшный медвежий рев почти оглушил, но схватка ослабела.Томас тут боднул головой и услышал хруст. Рев перешел в вопль, а пальцы на егоспине разжались.

Томас отступил на шаг. Перед глазами плыло, он молилБогородицу, чтобы не дала упасть. В кровавом тумане возникла чудовищно мощнаяфигура. Михаил орал, сыпал проклятиями и угрозами, обеими руками зажималразбитый нос. Кровь хлестала между пальцами узкими горячими струйками.

— Ну как... — прохрипел Томас. Он заставил онемевшиегубы растянуться в злой усмешке. — На этом закончим... Михуил?

Он осекся, но слово — не воробей, сам не поймаешь, но Михаилпоймал и, хуже того, видел, что поймали и заулыбались зеваки по ту сторонуплетня.

С ревом пошел на Томаса. В его синих беспощадных глазахТомас прочел свою смерть. Кровь из перебитой переносицы текла по лицу изаливала потоком широкую грудь. Однако богатырь оставался в полной силе, в товремя как ноги Томаса еще дрожали, а дыхание вырывалось с всхлипами.

Томас замахнулся правой, ударил левой. Получился не удар, ашлепок по лицу. За плетнем заорали, подбадривая Михаила. Синие глаза налилиськровью, пощечина хуже, чем удар, это — оскорбление, теперь уже до конца, теперьуже на смерть...

Словно из-за далеких гор донесся вопль Яры:

— Растащите их!.. Они убьют друг друга!..

И чей-то ликующий крик:

— Эт турниром у них зовется... Обычай такой.

Михаил замахнулся. Томас ожидал подвоха, так и случилось:богатырь ударил другой. Наставники твердили, что быстрота в бою важнее, чемсила, Томас это усвоил крепко и потому часто выживал там, где гибли болеесильные, но, похоже, Михаила обучали те же наставники. Увернувшись от удара вчелюсть, Томас получил его в плечо. Боль пронизала все тело, он ощутил, какповисла рука, а плечо словно отсидел, перестал ощущать.

Повинуясь чутью, он изо всех сил ударил правой, почувствовална пальцах мокрое. Михаил отшатнулся, кровь брызнула гуще. Налитые кровью глазане отпускали лица рыцаря.

Краем глаза Томас видел белое платье Яры — девушка прижалаобе ладони ко рту. Парни улюлюкали и дергали кулаками, избивая воздух.

— Ну что сопли жуешь? — сказал Томасприглашающе. — Иди сюда, я обломаю тебе рога.

Когда сражаться уже невозможно, учили наставники,благородный рыцарь должен уметь умереть красиво. В этом разница междупростолюдином и рыцарем. Он должен пасть в красивой позе и сказать последнееслово, которое всегда ждут от умирающего. Этому слову придается огромноезначение, оно бывает вещим, так как в последний миг открывается царствонебесное... не всем, правда. Некоторые, опасаясь, что их подхватят вовсе неангелы, а если ангелы, то с рогами, заранее придумывают это слово... Все равноони умирают по-рыцарски.

— Ты... умрешь... — прохрипел Михаил.

— Все мрут, — ответил Томас словами калики, —Только я сперва посажу цветочки на твоей могиле... Ты какие любишь?

Михаил наступал, глаза следили за каждым движением чужака.Не считая перебитого носа, он был все так же силен, а Томас чувствовал, что ещеодин такой удар в плечо оставит его калекой на всю жизнь.

Михаил быстро и сильно ударил. Томас поднырнул... хотелподнырнуть, но, избегнув удара в лицо, снова получил в плечо, уже другое. Вглазах заплясали искры. Он подумал, что сейчас умрет, но все не мог вспомнитькрасивую фразу, которую однажды придумал на стенах Иерусалима... ну, хорошо,подслушал, уж больно было здорово сказано: гордо, с рыцарским достоинством и счисто англским юмором.

Отступая, ощутил, что левое плечо отошло, пальцы сновасжимаются в кулак, хотя боль стегала при каждом движении. Двигаясь из стороны всторону, он остановил богатыря, тот подозрительно наблюдал за чужаком,высматривая подвох, а когда так и не обнаружил, двинулся снова. Томас, ужеприловчившись, нанес три коротких и сильных удара в лицо. Впечатление былотакое, что лупит в гранитную скалу. Костяшки пальцев саднило, там была кровь,но и Михаил остановился, выбрасывал вперед руки, парировал удары.

Томас чуть воспрянул духом: в кулачном бою англам нетравных, да и второе плечо постепенно отходит от оцепенения, как вдруг Михаил скриком бросился вперед, обхватил Томаса обеими руками.

Не ожидавший такого Томас только вспикнул, как мышь. Михаилдал подножку, и оба рухнули на землю. Томас оказался внизу, от удара хрустнуликости, а воздуха не осталось вовсе.

— Все, — сказал Михаил свирепо, — тыкончился, чужак!

Из последних сил Томас прошептал:

— Ты что? Моя северная кровь только началаразогреваться...

Он надеялся, что Михаил приподнимется, чтобы бить его сверхумогучими руками, огромными, как наковальни, — можно попытаться хоть что-тодо того, как первый удар обрушится на его голову, тогда конец всему. Однакобогатырь решил не искушать судьбу, свирепо давил его в медвежьих объятиях.Кровь текла по его лицу и капала в глаза Томасу.

Томас, чувствуя, как потемнело в глазах, в последнейпопытке, за которой уже смерть, ударил лбом, хрустнуло, страшный крик едва неразодрал ему перепонки. Хватка ослабела, Томас вывернулся, расцепил руки,кое-как поднялся на ноги.

Михаил шатался в двух шагах, кровь хлестала ручьями изразбитого лица. Обеими руками он зажимал рану.

— Жених, — сказал Томас с отвращением. — Ктопойдет за такого, кто дважды наступает на одни и те же грабли?

Михаил качнулся, но пошел на него, растопырив огромные руки.Томас отступил, дважды ударил, это подействовало, тогда он начал из последнихсил осыпать ударами. Пальцы онемели, но лицо богатыря уже было в кровоподтеках,глаза заплыли. Огромный кулак задел Томаса по голове, в черепе словнораскололась глыба из каменоломни. Он упал, перекатился через голову, чувствуя,как острая боль рвет все тело. Откатился еще, ожидая страшные добивающие ударыногами. Однако русич лежачего не бил — не подлый Восток! — и Томас сумелвстать, увернулся от просвистевшего над ним кулака, поднырнул, входя в кольцоогромных рук и мощно ударил в подбородок.

Михаил всхрапнул и остановился. Руки разомкнулись инеуверенно пошли вниз. Томас, задержав дыхание, бил и бил короткими сильнымиударами: в лицо, под ложечку, нанес два сильных удара в ухо.

Богатырь качнул и снова двинулся на него. Каменный он всамом деле, что ли, подумал Томас в отчаянии. Он отступил на шаг, спинауперлась в стену. Конец, понял он обреченно. Сил не осталось ни капли. Все. Онраздавлен.

Михаил сделал шаг на подгибающихся ногах и рухнул вниз лицом.Томас, не веря глазам, заставил себя поднять руки и скрестить пальцы в победномжесте. Если умирать надо красиво, то и побеждать красиво.