не грело даже сухое дерево под ногами. Казалось, всё умерло, а неживое, известное дело, не способно согревать.

Ни звонка, ни стука, однако, не последовало, лишь лёгкий шум и протяжный скрип открываемой двери.

«Что за чертовщина? – совсем затревожился Лавр. – Выходит, они пришли в дом, где нет никого? Зачем? На ночь глядя сюда тащиться! Что происходит?»

Он, поначалу стоя у подъезда, машинально обратил внимание на то, что в течение достаточно продолжительного времени, ни один человек не прошёл, не мелькнул поблизости, не пробежала, не залаяла собака, не прошмыгнула блудливая кошка. В таких старых деревянных домах, давно тоскующих по сносу, бродячие кошки и собаки только и находят себе пристанище, здесь они царствуют и блаженствуют днями, отдыхая от машин уличных, шума и гама, а ночью выходят в поисках развлечений и пищи. А здесь будто всё вымерло.

«Не хватает только встречи с привидением, – пугливо подтрунил над собой Лавр. – А что? Кладбище рядом, заброшенный дом без света и жильцов… Кто-то в нём должен водиться? Самое место для нечистой силы…»

Завершив стенания тяжким скрипом, дверь наверху затворилась. Лаврентий выскочил наружу. Варвара, отдохнув немного и придя в себя от впечатлений, встретила его с улыбкой.

– Удостоверился? – спросила она.

– Как сказать, – присел он рядом.

– А наверху свет зажгли. Видел окошко?

Он задрал голову. Действительно, угловое окно слегка осветилось за глухой драпировкой.

– Ждать будешь?

– И не знаю.

– А если они до утра? – вся в своих домыслах тревожно побеспокоилась она.

– Не ворвусь же я к ним в квартиру! – брякнул он первое, что пришло на ум.

– Нет. Я до утра здесь не останусь. Побежала за тобой сдуру. С меня хватит. Ты как хочешь. Дожидайся своих дружков-бабников, а мне начхать.

– Иди. – Что он мог ещё сказать…

– Я замёрзла. – Варька прижалась к нему, обхватила руками, ей уже было наплевать на испорченные босоножки. – Пойдём, Лавруш. Ну их ко всем чертям, бабников этих! У нас своя любовь.

– Ну, какая всё-таки ты дура, Варьк, – оттолкнул он её. – Я бежал за ними, чтобы это узнать? Бабами их интересовался?

– А то чё ж? – беззаботно опять обняла она его.

– Да-а-а. – Он затих в её объятиях, не противясь больше. – Тебя, Варвара, не переделать.

– Да, я дура, – не обиделась она. – Расскажи тогда сам. Только холодно здесь. Пойдём домой. Там и расскажешь всё.

– Нет, – попытался он выскользнуть из кольца её рук. – Я никуда отсюда не уйду, пока они не появятся.

– Это почему же?

– Так надо.

– Ну вот что, если тебе наплевать на меня, то подумай хотя бы о своём здоровье.

– А в чём дело?

– Ты босиком! Где твои «домашки»? Боже мой! – Варька всплеснула руками, она только теперь обратила внимание, что на его ногах, кроме комьев спёкшейся грязи, ничего не было. – Ты простынешь! Завтра – прямиком в больницу! При твоём здоровье!.. Домой! И только домой!

– Ничего не случится, – попытался вразумить он её, но совладать с разбушевавшейся не на шутку, измученной, с издёрганными нервами женщиной ему оказалось не по силам.

Шум мог привлечь людей с улицы. Варвара, разойдясь, выступала уже в своём амплуа.

– Хорошо, хорошо, – обнял он её. – Сейчас я что-нибудь придумаю. Успокойся.

Но что он мог сделать? Ничего путного в голову не шло. Крутились рваными эпизодами тревожные мысли. И все вокруг Светкиной внезапной смерти, вокруг Вадима и Эдика, уже мучившихся безвинно за решёткой!..

– Хочешь, я останусь здесь, если тебе так важно их дождаться? – сжала она его холодные руки своими горячими. – А ты беги обуйся. Они выйдут – я их попрошу задержаться до тебя.

Он недоумевающе уставился на неё.

– Беги! Ты успеешь.

Он молчал, не находя нужных слов, чтобы объяснить.

– Ты успеешь вернуться. Они только вошли. Не затем же они сюда пёрлись, чуть ли не на самый край города, чтобы через десять минут умчаться назад?

«Неужели она ничего не поняла? – обожгла его опять гневная мысль, он даже задохнулся от негодования. – Ушастый и Димыч! Почему они оказались вместе в то время, когда нелепо, совершенно неизвестно, почему погибла Светка? Когда неразлучные друзья, Вадим и Эдик, вдруг в кровь разодрались и теперь в тюрьме, а Димыч носится с Ушастым по городу!..»

Лаврентия вдруг осенило. Словно молния пронзила его воспалённый мозг, мечущийся в поисках ответа на все эти вопросы. Он вспомнил, где видел раньше этого Ушастого. Как же! Как он прежде его не узнал, ещё при первой встрече? Когда тот припёрся к нему в квартиру с ужимками, странными намёками и повадками крысы, разыскивающей сыр? Он и запомнил-то его лишь благодаря этим манерам и огромным ушам, как будто живущим от его головы сами по себе. Удивительные уши! Просто поразительные! Уши, способные жить самостоятельно. Сколько они, наверное, слышали!..

Ушастый Ваня учился с ними в институте одно время, старше был на два курса. Его все кликали Ваньком. Но Ванёк, хотя и был в то время таким же, как сейчас, маленьким и ушастым, он уже тогда славился шустрым характером и везде поспевал быстрее всех, как мышь. Он и запомнился этим – быстрее всех подметил Светку, первую красавицу курса, а, впрочем, и всего института, и тут же подрулил к ней. Но на неё уже положил глаз Эдик Мартынов, потом Вадик, верный друг, Ушастому наладил лыжи, навсегда его отучив заглядываться на девочек младших курсов; обошлось без бокса, хватило словесного внушения. И про Ушастого они все забыли. Тот, кстати, через два года, завершив науку, пропал совсем с их горизонта. И вот возник, объявившись в другом качестве. Теперь и бокс ему не помеха. Но Светки нет!.. А он появляется опять… и как раз по этому поводу… Ведь именно он принёс страшную весть о смерти Светки!..

– Лаврушка! – толкнула его в бок Варька. – Лаврушка! Что с тобой? Очнись! Ты спишь!

– Что? – действительно, словно со сна, очнулся он от воспоминаний. – Что случилось?

– Свет погас! Смотри! – Варька замахала рукой на окно верхнего этажа.

Мрачный дом снова почернел и погрузился в прежний свой сон.

– Давай уйдём отсюда, – потащил он за собой Варьку со скамейки.

– Куда? – не сразу поняла она, упираясь, – Ты же хотел встретиться?

– Пойдём, пойдём! Быстрей, – увлёк он её к углу дома и прячась за ближайшее дерево.

– У нас будет время пообщаться. Пока поглядим. Ты любишь сюрпризы?

– С чего это ты?

– Полночный сюрприз, – ухмыльнулся Лаврентий. – Сейчас мы их напугаем.

Из подъезда вышел Димыч. Его Лавр узнал сразу. Днём или ночью, в толпе или нарядившись, как клоун в цирке, тот промелькнуть неузнаваемым не мог.