как они с братом тренировались, когда жили в небольшом столичном пригороде на Севере. Как старший всегда защищал его перед всеми, а ему смущение мешало как следует отблагодарить Ван Цзяня. Именно старший брат потащил его вслед за собой под воинскую присягу, обещая, что они оба станут героями, имена которых будет знать вся империя, а мать и отец гордиться ими на том свете. Ван Цзянь быстро заслужил уважение в воинских рядах и дослужился до звания главнокомандующего благодаря своей силе и упорству, чем младший всегда гордился и восхищался. Сам он никогда не считал себя великим героем, предпочитая наслаждаться праздной жизнью да тренировать свой немногочисленный отряд лучников. Когда Северный князь предложил Ван Цзяню возглавить свою личную гвардию и встать за его плечом, тот учтиво отказался, но отнюдь не потому, что не хотел этого, а потому, что его младший брат был тем еще дебоширом и мог натворить дел в армии. Сам лучник помнил, как в тот вечер накричал на старшего и подрался с ним, в душе виня себя за то, что лишил брата светлого будущего. Даже пообещал стать более стойким и обязательным, чтобы вознестись к славе вместе с Ван Цзянем.

А теперь брат мертв, потому что, как и всегда, пожертвовал собой ради него.

Пусть и с большим трудом, но он все же пришел в себя, чувствуя теплую руку на своем плече.

– Он… быстро умер?

Лю Синь глянул на Пэй Сунлиня, который смаргивал жгучие слезы.

– Быстро. Он успел зарубить дюжину оставшихся тварей.

– Что мне теперь делать… – потерянно прошептал лучник, глядя на свод пещеры.

Пэй Сунлинь потянулся за плошкой с водой и поднес ее к губам раненого:

– Завязывай ныть и живи дальше. Пусть твоему брату будет не стыдно за тебя. Заработай много золота, чтобы обеспечить ему хорошую жизнь в Диюе. Что еще тут поделаешь?

Лучник зло стрельнул в него глазами, но тут же притих, морщась от боли.

Лю Синь встал, собираясь отойти и оставить двух мужчин наедине, но его руку внезапно перехватили.

– Мы все тебе обязаны, если бы не ты… – начал лучник.

Лю Синь мягко улыбнулся и похлопал его по руке.

– Ты тоже спас мою жизнь несколько раз.

Раненый уставился в спину уходящего юноши.

Уже на пороге Лю Синь услышал, как Пэй Сунлинь тихо спросил:

– Так как твое имя?

– …Ван Цзянь.

Лю Синь вышел из пещеры вместе с Тан Цзэмином, который все это время держался рядом. Оба раздумывали над услышанным, бредя к деревьям, чтобы собрать несколько плодов.

Держа в руках грушу, Лю Синь замер, смотря на мальчика.

Откусив яблоко и свесив одну ногу, Тан Цзэмин покачивал ей, сидя на ветке высоко над землей.

Как он так быстро туда забрался?

– А’Мин, спускайся, – позвал Лю Синь.

Мальчик тут же кивнул.

– Только ос…

Тан Цзэмин легко приземлился на ноги, словно спрыгнул не с высоты нескольких чжанов, а с лавки.

– …торожно.

Лю Синь окинул его взглядом и сухо прокашлялся, вскидывая брови.

«Да, мне еще ко многому нужно будет привыкнуть», – подумал он про себя.

Пока они с Сяо Вэнем латали Ван Цзяня, Лю Синь предложил смастерить носилки, чтобы переправить раненого, и лекарь согласился.

Юноша перевел взгляд на Сяо Вэня, который теперь размахивал руками, командуя Гу Юшэном и Цзином. Те уже срубили несколько тонких деревьев и теперь выстругивали палки.

Усмехнувшись, он повернулся к Тан Цзэмину. Мальчик подошел к нему с мешком фруктов.

Духовные яблони и груши разносили по округе чуть сладковатый свежий аромат.

– Господин Сяо сказал, что завтра мы выдвигаемся в путь. Пусть лотосов и не добыли, но пора возвращаться. Еды почти не осталось. – Мальчик поднял голову и посмотрел на Лю Синя. – Ты очень сильно похудел.

Юноша провел рукой по его щеке.

– Как и все мы. Главное сейчас – переправить Ван Цзяня. В Яотине, скорее всего, полный бедлам. Когда мы уезжали, уже начинались беспорядки, вероятно, сейчас ситуация стала только хуже.

Никто из них не знал, чего ожидать по прибытии в Яотин. Искажение ци Дун Чжунши к этому времени должно было полностью поглотить его. Однако гильдия не позволила бы безумцу править ими. Дикие лотосы обладали сильнейшим эффектом для отвара Бедового льва, ради которого все они сюда и отправились. Кто же знал, что упрямство цветов может повлечь за собой такую цепь событий.

Лю Синь плохо знал Дун Чжунши, но все равно не желал ему такой мучительной смерти. Юноша чувствовал стыд и горечь, ведь именно он пообещал мужчине, что они смогут помочь.

Они уже шли назад по узкому ущелью, как вдруг Лю Синь замер и неверяще улыбнулся. А затем поднял руку, и на палец мягко спикировал белоснежный парящий лотос, тихо покачивая лепестками.

Тан Цзэмин подошел ближе, распахивая глаза. Лю Синь не сдержал смешка, видя, как на голову мальчика приземляется другой цветок.

Все трое мужчин у небольшой рощи замерли, наблюдая, как сотни белоснежных цветов выныривают из-за горы, мягкой лавиной накрывая все ущелье, кружась вокруг юноши и мальчика.

Переведя взгляд на Сяо Вэня, Лю Синь увидел облегчение на его лице.

Гу Юшэн, сложив руки на груди, сдунул цветок, который хотел приземлиться на него.

Глава 46. Белая стая

Не став терять время, они выдвинулись в путь следующим же утром. Успев миновать один из пяти уровней горы, путники остановились в небольшой пещере, чтобы переждать вновь начавшуюся метель.

Весь отрезок пути все четверо старших мужчины посменно тащили носилки с лежащим на них Ван Цзянем, который почти сливался цветом лица со снегом и был в бессознательном состоянии большую часть времени.

Лю Синь тоже хотел помочь, но единственное, что ему доверили, – нести на спине небольшую клетку с цветами. С десяток диких лотосов копошились в ней и успокаивались лишь тогда, когда на дно клетки падал очередной заряженный камень.

Юноша с дымящейся чашей чая стоял возле входа в очередную пещеру, раздумывая о том, насколько сильно ему осточертел кружащийся снег.

Хотелось поскорей увидеть людей и зеленые просторы равнин; хотелось вдохнуть запах свежей выпечки и выпить ароматного некрепкого вина или белого чая с плавающими в нем лепестками жасмина.

Вдохнув поглубже, Лю Синь словно ощутил призрачные ароматы мирной жизни, что немного успокоили его изможденное долгой дорогой нутро.

Последнее время ему начало казаться, что он снова перенесся в Цайцюнь, где все было серым и невзрачным.

Шаги за спиной вырвали его из тяжелых воспоминаний.

Тан Цзэмин, подойдя ближе и подлив ему горячего чая, сказал:

– Я слышал, как господин Цзин говорил, что господин Ван вряд ли выдержит оставшийся спуск. Дорога скоро станет более крутой. Мы сами еле преодолели его, а с носилками… – Мальчик поднял на него глаза, подмечая задумчивость на лице юноши.

Взяв его за руку, Тан Цзэмин качнул их сцепленными ладонями, привлекая к себе внимание:

– Что нам делать?

Лю Синь обернулся и посмотрел вглубь пещеры, где Пэй Сунлинь что-то яростно шипел Цзину и Гу Юшэну. Ван Цзянь все еще не пришел в себя.

– Мы найдем способ.

Уже утром, когда все вышли из пещеры и готовились к очередному броску, Лю Синь стоял чуть поодаль, наполняя бурдюки ключевой водой и всматриваясь в ущелье меж гор, возле которых они остановились.

Преисполненный уверенности Пэй Сунлинь с мрачным выражением лица готовил носилки, достав все имеющиеся у них одеяла, чтобы накрыть ими Ван Цзяня. Тот пришел в себя и пытался что-то сказать, судя по всему, намереваясь идти сам, но проводник только отмахивался. Три генерала, явно несогласные с лучником, решали, с какой стороны будет лучше спуститься, где склон горы не такой крутой. По их планам выходило, что такой путь дольше на день или два, но явно безопаснее. У них совсем не осталось еды. Духовные яблони встретились им два дня назад, и этим утром путешественники подкрепились только третью плодов, чтобы сэкономить припасы.

Лю Синь отошел чуть дальше, смотря себе под ноги и сжимая в руке