– Говорите честно, сержант Мёрфи, – тихо произнесла Леанансидхе. Я и не слышал, как она подошла. – Вы дали номер собаке.

Мёрфи посмотрела на нее, потом на меня.

– У Томаса и без того голова занята была, – объяснила она.

Я нахмурился.

– Да не в этом смысле, – успокоила меня Мёрфи. – Гм. Я бы не отпустила его с ней, если бы… если бы он выглядел… не в себе.

– Угу, – согласился я. – Угу. Мыш тоже не отпустил бы. Он такой.

– Потеря контроля над собой ему не грозила, – спокойно добавила моя крестная. – Я никогда не позволила бы такой многообещающей личности случайно послужить пищей.

Из-за угла пирамиды появился Саня, бегущий ровной трусцой. На боку его висел Эспераккиус, а на плече – Амораккиус, все еще в ножнах на белом кожаном поясе Сьюзен.

Мгновение я смотрел на пояс.

Мне было больно.

Саня бегом взлетел по лестнице – для здоровяка с тяжелой мускулатурой он двигался удивительно легко. Он обворожительно улыбнулся моей крестной, проверив одновременно, на месте ли Амораккиус.

– В другой раз, – негромко мурлыкнула Леа.

– Не уверен, – с улыбкой отозвался Саня и повернулся ко мне. – Звонил Томас. Похоже, он удивился, что на проводе я. Молли находится на борту военного крейсера на маневрах в Мексиканском заливе. С ней все будет хорошо.

Я присвистнул.

– Но как… – Я осекся и прищурился.

– Лара? – тихо предположила Мёрфи.

– Не иначе, – согласился я.

– У Лары достаточно влияния, чтобы послать военную вертушку в чужое воздушное пространство для эвакуации? – осведомилась Мёрфи, продолжая легонько покачивать Мэгги. Похоже, она сама не замечала, что делает. – Жутковато как-то.

– Угу, – кивнул я. – Возможно, ей пришлось спеть «С днем рождения, мистер президент».

– Не хочу мешать вашей беседе, – подал голос Саня, – но я видел, как какие-то люди подъехали на машине и очень быстро уехали. Пожалуй, самое время… – Он бросил взгляд через плечо и нахмурился. – Эй, кто оставил вон ту дверь из молний?

– Это я устроила, – беззаботно заявила Леа. – Она выведет вас прямиком в Чикаго.

– Как это вам удалось? – удивился я.

Леанансидхе оправила платье и с легкой голодной улыбкой сцепила руки на коленях:

– Поговорила с ее создателем. Довольно настойчиво.

Я поперхнулся.

– В конце концов, твое дело требуется довести до конца, детка, – сказала моя крестная. – Мэгги надо доставить в безопасное место. И хотя мне понравился тот заплыв, не уверена, что он пойдет ей на пользу. Мне дали понять, что малыши довольно хрупкие.

– Хорошо, – кивнул я. – Я… – Я оглянулся на храм. – Не могу оставить ее здесь.

– Уж не собираешься ли ты взять ее в Чикаго, детка? – удивилась крестная. – Позволить вашим полицейским задавать вопросы? А может быть, ты хочешь положить ее в твою могилу на Грейсленде и присыпать землей?

– Я не могу оставить ее здесь, – повторил я.

Леанансидхе посмотрела на меня и покачала головой. Выражение лица ее сделалось… не таким хищным, как обыкновенно, хотя и совсем уж мягким я бы его тоже не назвал.

– Ступай. За матерью девочки я присмотрю. – Она подняла руку, не дав мне возразить. – Со всеми почестями и уважением, которые ты, крестник, хотел бы выразить сам. И я отведу тебя сюда, когда ты выразишь такое желание. Даю тебе слово.

Прямое обещание от одной из сидхе – большая редкость. А проявление доброты – и того уникальнее.

Впрочем, возможно, мне не стоило удивляться. Даже зимой мороз не всегда жгучий. И не каждый день жесток.

Мы с Саней и Мёрфи спустились по лестнице и вступили в дверь из молний. Мёрфи вежливо отказалась от Саниного предложения понести девочку. Он просто не умеет правильно воздействовать на Мёрфи, чтобы она приняла помощь.

Я предложил забрать у нее амуницию.

Она без особого сопротивления согласилась уступить мне меч и пистолет-пулемет, так что я отстал от них на несколько шагов, застегивая на себе все постромки. Я повесил на плечо П-90, единственный предмет, в котором нашлось достаточно свободного места, чтобы в нем поместился блуждающий дух. Приклад стукнулся о череп, так и висевший в импровизированном мешке у меня на поясе.

– Пшел вон из пушки, – негромко шепнул я.

– Давно пора, – прошипел в ответ Боб. – Вот-вот солнце взойдет. Хочешь, чтобы я тут испекся? – Облачко оранжевого света устало выплыло из прицельной планки П-90 и нырнуло в уютную пустоту черепа. – И не занимай меня работой следующую неделю. Как минимум. – Огоньки погасли.

Я удостоверился, что футболка надежно привязана к поясу и что приклад не будет колотиться о череп. Потом догнал остальных и первым шагнул в портал.

Это напоминало занавеску, отделяющую одну комнату от другой. Один-единственный шаг перенес меня из Чичен-Ицы в Чикаго. Говоря конкретнее, мы оказались в кладовке-убежище отца Фортхилла. Стоило замыкающему шествие Сане ступить в кладовку, как портал, затрещав искрами статических разрядов, закрылся за нами.

– Прямой перелет, – заметил, оглядываясь по сторонам, Саня. В голосе его удивление смешивалось с уважительным одобрением. – Славно.

Мёрфи кивнула:

– Без остановок? Без всяких безумных переходов? Как это действует?

Я не имел ни малейшего представления. Поэтому я просто улыбнулся и пожал плечами.

– Магия, – неопределенно ответил я.

– Что ж, удобно, – со вздохом сказала Мёрфи и опустила Мэгги на одну из раскладушек.

Девочка снова заплакала, но Мёрфи успокоила ее, накрыла одеялом, подложила под голову подушку, и та почти сразу же снова уснула.

Я наблюдал за Мэгги, не вмешиваясь.

На моих руках еще не высохла кровь ее матери. В буквальном смысле слова.

Саня шагнул ко мне и положил руку на плечо.

– Надо поговорить, – сказал он, мотнув головой в сторону двери.

– Иди, – кивнула мне Мёрфи. – Я с ней посижу.

Я пробормотал слова благодарности и следом за Саней вышел в коридор.

Он молча протянул мне Амораккиус. Некоторое время я смотрел на меч.

– Не уверен, что могу его принять, – сказал я наконец.

– Если бы не могли, я бы вам его не отдавал, – возразил он. – Уриил доверил его на хранение вам. Если бы он хотел переместить его в другое место, он бы так и сказал.

Подумав, я взял меч и повесил его на плечо рядом с Фиделаккиусом. Два меча сильно оттягивали плечо вниз.

Саня кивнул:

– Прежде чем улететь, Томас просил передать вам вот это. Он сказал, вы поймете, от чего он. – Он передал мне ключ.

Я узнал его по выгравированным буквам «Ж» и «П». Так назывался старый рыболовный катер Томаса – «Жучок-плавунец». Там имелись туалет, душ, маленькая кухня, несколько коек. Там даже хранилась кое-какая моя одежда, оставшаяся с ночных поездок на один из