Мне нет оправдания, но скажи, у меня когда-нибудь появится шанс все исправить?

– Шанс все исправить? – с язвительным смешком переспросила она. – И как именно ты собрался исправлять это «все»?

– Не знаю, но больше всего на свете я хочу вернуть твое доверие. Любой ценой. Я сделаю все, что ты пожелаешь, только скажи.

Мелинда смотрела в лицо Аллана несколько долгих мгновений. Ее взгляд цеплялся за знакомые любимые черты, которые спустя нескольких недель успели сложиться в чужое лицо.

– Я не знаю, что чувствую к тебе теперь, – сказала она правду. – Смотрю на тебя и не понимаю, осталась ли во мне любовь после того, как ты поступил.

Лицо молодого человека скривилось в болезненной гримасе.

– Мелинда, я прошу…

– Я столько всего пережила за эти две недели. И больше не уверена, что хочу цепляться за этот мир.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу уехать и начать жизнь с чистого листа, подальше от опасного мира вампиров, которые постоянно хотят друг друга убить, подальше от неопределенности и людей, с которыми я никогда не буду счастлива.

Парень тяжело сглотнул.

– И куда ты поедешь?

– Пока не определилась, но думаю, что смогу решить эту проблему. Я нашла своего отца.

На лице Аллана отразился шок, он потянулся в карман за портсигаром.

– Отца?!

Мелинда рассказала о Джерри и их случайной встрече в замызганном итальянском ресторанчике, куда повез ее Тэрон в один из вечеров. Аллан курил сигарету и внимательно слушал, удивляясь такому стечению обстоятельств. В конце концов он задумчиво проговорил:

– Я рад за тебя. Наверное, это очень здорово – воссоединиться с родителем.

Мелинда не ответила. Она осмотрела Аллана с головы до ног.

– Что произошло вчера? Почему… ты так выглядишь? – Она покачала головой, все еще не в силах поверить, что шикарные волосы молодого человека были сожжены. – И твои волосы…

– Это долгая история, но если говорить вкратце, все пошло не по плану. У моего племянника, Аарона, поехала крыша, он стал адептом Братства темной крови и специально приехал в Штаты с заданием выкосить как можно больше вампиров и забрать гримуар.

– Гримуар?

– Старая оккультная книга, с помощью которой я провел обряд твоего обращения. – Аллан вздохнул, встретился с девушкой взглядом и выдержал паузу, как бы дожидаясь ее реакции. Но когда она не сказала ни слова, расстегнул пиджак и вынул из-за пазухи небольшую книжку в кожаном переплете, горько усмехнувшись. – Извини, что не рассказывал правду. Я не хотел, чтобы ты копалась во всем этом и подвергала себя опасности, но сейчас… думаю, настало время рассказать тебе все, как есть.

Мелинда протянула руку, чтобы посмотреть книгу. Аллан передал увесистый гримуар. Она наугад полистала пожелтевшие от времени страницы, встретившись со столбцами незнакомого текста и символики.

– Оказывается, все эти годы в нашем доме хранился опаснейший и редчайший трактат по черной магии, за которым Братство охотилось не первое столетие.

– Я не понимаю ни слова, – сказала девушка, вчитываясь в строки на незнакомом языке.

– Это древняя латынь, – пояснил Аллан. – В большинстве своем нечитабельная писанина, если только ты не профессор мертвых языков.

– На что способна эта книга, помимо преждевременного обращения в вампира?

– Точно не знаю, правда, – произнес Аллан, задумчиво почесав переносицу. – Но учитывая интерес Братства, полагаю, что на многое. В первую очередь это оккультный трактат, содержащий в себе кучу заклинаний по воскрешению и управлению мертвыми.

Повисло молчание, у Мелинды волоски на затылке встали дыбом.

– Что произошло дальше? С Аароном?

– Инсценировав свое возвращение из Японии, Аарон пригласил в поместье как можно больше вампиров, чтобы прихлопнуть всех разом, включая Николаса и свою несчастную мать, тетушку Офелию. – Аллан закурил еще одну сигарету. – Все произошло так внезапно: он ворвался в дом и убил их всех, а потом поместье вспыхнуло, и только Оливер имел значение…

– Где Аарон сейчас?

– Понятия не имею, но он точно жив и, я уверен, не станет останавливаться на достигнутом. Он устроил большую охоту.

– Как ты узнал, что Оливер не твой ребенок?

– Перед тем, как приставить нож к горлу Оливера, Аарон потрудился рассказать мне правду. Оказывается, еще давно, во время наших с Ленорой отношений, у них был тайный роман, который… ну, закончился беременностью. Она захотела ребенка и свадьбу, потому что любила его, а Аарон оказался к этому не готов, что и спровоцировало его бегство в другую страну.

В этот момент Мелинда подумала об ироничности всей ситуации: сперва Ленора беременеет от Аллана – любящего и желающего от нее детей, но разрывает с ним отношения, а потом влюбляется в его родственника, который разбивает ей сердце. Закон бумеранга во всей своей красе.

– Он страшился, что о случившемся прознает семья, боялся позора и ответственности, а потому инсценировал свое исчезновение. Оказавшись в Японии, Аарон прибился к культу, и вскоре спектр его проблем сменился.

– Он никогда не видел Оливера?

– Только когда он родился. Но сам Оли все это время знал, кто его настоящий отец, просто подыгрывал Леноре, потому что они с Ником… плохо с ним обращались.

– Но Оливер твоя маленькая копия!

Молодой человек кивнул.

– Когда я впервые увидел его, то сам опешил, но… – Он достал из кармана телефон и через несколько мгновений показал Мелинде старый черно-белый снимок, на котором, одетые в красивую старомодную одежду, бок о бок стояли два молодых человека, похожие, словно близнецы. Их отличали только цвет волос, телосложение и некоторые незначительные черты лица: Аарон был крепче, со светлыми волосами, менее выразительными скулами и не таким высоким лбом. От изумления Мелинда раскрыла рот. – Семья всегда удивлялась нашему внешнему сходству.

– Невероятно… Просто невероятно…

– Да. Это и правда невероятно.

– Что теперь будет с Оливером?

Аллан пожал плечами.

– Не знаю, наверное, ему придется пожить со мной. Больше у него никого нет.

– Он хорошо держится, – ответила Мелинда с улыбкой. – Позаботься о нем.

Аллан ничего не ответил. Он молча разглядывал девушку, на его лице отразились страдания.

– Мелинда, пожалуйста, останься, – вымолвил он хриплым голосом. – Давай попробуем начать все сначала? В новом городе, новой квартире…

– Я не могу, Аллан. Прости.

– Но… но я так люблю тебя, милая. – Губы Аллана задрожали, глаза наполнились слезами. Мелинде было невыносимо видеть юношу в таком состоянии, но в то же время она не могла ничем облегчить его боль. – Понимаю, что после всего дерьма, что принес в твою жизнь, я не имею права даже говорить с тобой и просить прощения, но… Но это правда: я люблю тебя и не переставал любить ни на секунду.

Сердце девушки колотилось как бешеное. В своих мыслях