Слишком опустошен, черт подери.

Он был слишком опустошен, чтобы куда-то идти.

Когда рядом зазвонил телефон, он посмотрел на номер имоментально вернулся к реальности. Засекреченный. Наверное, это она.

Снова и снова проматывая в голове то, что сказал Пэйн ранее,Мэнни потратил некоторое время, чтобы собраться с мыслями после всего этогобесполезного прокручивания. Речь, которую он заготовил,  казалась такойрациональной, такой трезвой и умной… пока он не заглянул в свое будущее,которое представлялось совершенно  пустым, сплошной глубокой черной дырой.

Он взял трубку, не ожидая услышать на том конце мужскойголос. Тем более, ее брата.

Тем более, что ублюдок жутко удивится, узнав, что в квартиреМанелло Пэйн нет.

Мэнни выписывал круги, уставившись на сотовый, молясь, чтобыон снова зазвонил... молясь, чтобы этот кусок дерьма разразился трелью, и онуслышал голос Пэйн, сообщающий, что у нее все в порядке. Или ее брата. Любогоиз них.

Любого – мать твою – из них.

Господи, сам Ал Рокер мог бы позвонить ему с чертовой новостью, что у нее все в порядке.

Но рассвет наступал слишком быстро, а его телефонпо-прежнему молчал. И, как последний лузер, он открыл список принятых звонков ипопытался перезвонить на заблокированный номер. Когда он услышал простые гудки,ему захотелось разбить телефон об стену, но какой в этом смысл?

Бессилие разрывало его на части. Убивало.

Ему хотелось выйти на улицу... дерьмо, и найти Пэйн, еслиона пропала. Или отвести девушку в ее чертов дом, если она просто гуляла самапо себе. Или…

Телефон снова зазвонил. Анонимный номер.

– Наконец-то, твою мать, – сказал он, отвечая на звонок. –Пэйн…

– Нет.

Мэнни закрыл глаза: голос ее брата звучал, словно из ада.

– Где она?

– Мы не знаем. И  ничего не можем сделать отсюда… мы запертывнутри дома, – Парень выдохнул, как будто  что-то курил. – Что, черт побери,случилось перед тем, как она ушла? Я думал, она проведет с тобой всю ночь. Этонормально, что вы двое ... ну, ты знаешь... Но почему она ушла так рано?

– Я сказал ей, что у нас ничего не получится.

Долгое молчание.

– О чем ты думал, черт тебя подери?

Ясно как день, что если бы не солнечный свет снаружи,ублюдок бы уже колотил в дверь Мэнни, чтобы дать пинка под чью-то итальянскуюзадницу.

– Я думал, тебя это порадует.

– О, да. Очень. Разбить бедное сердце моей сестры. Я всемиконечностями «за», – еще один резкий выдох, он как будто выпустил из легкихсигаретный дым. – Она влюблена в тебя, мудак.

Разве это не должно заставить его прекратить нести бред? Ноон вернулся к намеченной программе.

– Послушай, она и я...

На этом месте Мэнни должен был объяснить все насчетрезультатов своего медицинского осмотра, рассказать, как он переволновался и незнал, какими могут оказаться последствия. Но беда заключалась в том, что в тенесколько часов с ухода Пэйн, он начал понимать, что какова бы ни была чертовареальность, основная проблема заключалась в его собственном бабском поведении.Что вся эта штука с расставанием случилась лишь потому, что он ссал мелкимпочерком, осознав, что влюбился в вампиршу... особь женского пола... не суть.Да, ощутимый отпечаток наложили все эти метафизические вещи, которые он непонимал и не мог объяснить, и так далее по списку. Но в центре всего было то, чтоон испытывал к Пэйн такие сильные чувства, что практически потерял сам себя, иэто пугало.

Он облажался, когда ему представился шанс.

Но больше это не повторится.

– Мы любим друг друга, – четко произнес он.

Гори все адским пламенем, он должен найти в себе смелостьсказать ей об этом. И удержать ее. Сделать так, чтобы она осталась с ним.

– Тогда, как я уже сказал, какие у тебя есть чертовы предложения?

– Отличный вопрос.

– Господь... всемогущий.

– Послушай, я могу помочь, я же выношу дневной свет и сделаювсе, чтобы вернуть ее. Все. – Воодушевленный навязчивой идеей, он потянулся заключами. – Если она не с вами, то куда она могла пойти? Что по поводу этогоместа... Святилища?

– Кормия и Фьюри уже были там. Nada.

– Тогда... – Ему была ненавистна мысль об этом. – Что насчетваших врагов? Где они прячутся днем? Я отправлюсь туда.

Цветастая ругань. Еще одна затяжка. Пауза.

– Тебе бы надо бросить курить, – услышал Мэнни свой голос.

– Вампиры не болеют раком.

– Серьезно?

– Да. Окей, тогда слушай. Мы не знаем точно, где базируетсяОбщество Лессенинг. Убийцы, как правило, смешиваются с человеческим населением,живут малыми группами, так что их практически невозможно найти, не наделавшума. Единственное... Тебе надо пройти по переулкам вдоль набережной в центрегорода – там она могла столкнуться с лессерами – и постараться обнаружить следыборьбы. Там должна остаться  черная вязкая жидкость. Вроде моторного масла. И сладостьв воздухе, напоминающая запах падали или детской присыпки. Чертовски хорошийотличительный знак. Давай начнем с этого.

– Нужно, чтобы я мог связаться с тобой. Ты должен дать мнесвой номер.

– Я пришлю тебе сообщение. У тебя есть пистолет? Любоедругое оружие?

– Да. Есть. – Мэнни уже доставал из шкафа свойлицензированный сорокамиллиметровый. Он жил в городе всю  сознательную жизнь, ивсякое дерьмо могло случиться… так он определился насчет пушки еще двадцать летназад.

– Скажи мне, что это что-то посерьезней девятимиллиметрового.

– Ага.

– Возьми нож. Тебе понадобится стальное лезвие.

– Заметано. – Он направился в кухню и достал огромный острыйХенкельс. – Что-нибудьеще?

– Огнемет. Нунчаки. Метательные звезды. Узи. Мне продолжать?

Если бы только у него имелся подобный арсенал.

– Я верну ее, вампир. Запомни мои слова – я найду и верну еедомой, черт побери. – Он схватил свой ​​бумажник и направился кдвери, когда страх остановил его. – Сколько их. Ваших врагов.

– Бесчисленное множество.

– Они... мужчины?

Пауза.

– Когда-то были ими. До того, как их инициировали, они быличеловеческими мужчинами.

Мэнни издал странный звук, который – он был чертовски уверен– никогда не издавал раньше.

– Нет, она сможет справиться с ними голыми руками, – сказалее брат мертвым голосом. – Она такая.