– Могу попробовать, но не уверена. Плетение помню, только раньше его, сами понимаете, не применяла.

– Пробуй! – в один голос заявили парни, а алларин оскалился еще шире. Так, что душа в пятки ушла.

Но страх не помешал воскресить в памяти схему плетения, которая при правильном построении превращалась в вертикальный щит с острыми направленными во вне шипами, способный сдержать мертвую магию.

Собственно, только ее и сдерживал – за счет особого тока атакующей энергии. От простого воина или мага обычной специализации подобный щит не спасал.

– А если применение магии повлечет штраф? – попробовала возразить я.

– Плевать на выигрыш, – буркнул Фикс. – Плевать на монеты.

– А если в качестве штрафа нам продлят раунд до нескольких дней? – да, сейчас виделись только самые страшные варианты.

– Пробуй! – повторили сокурсники, и опять-таки хором.

Я шумно выдохнула и действительно попробовала – хотела сотворить плетение, чтобы спустить его с пальцев и растянуть на ширину прохода, вот только…

– Не говори, что магия заблокирована, – простонал наблюдавший за моими действиями Гиб.

Увы, но именно так. Я не смогла призвать силу. То есть вообще.

Едва до нас дошла эта «светлая» мысль, алларин ринулся в атаку. Он, как и мы все, был вооружен простым мечом, а ритуальный кинжал болтался в ножнах, на поясе. Но все равно!

Навстречу врагу устремился Фикс, как менее уставший, орудуя сразу двумя мечами. Тот факт, что физически алларины от нас не особо отличаются – у них нет какой-то особенной выносливости или способности ускользать от ударов, – не успокаивал совсем.

Попытка атаки, еще одна, и Фикс отскочил на безопасное расстояние.

Алларин тоже ударил, но Фикс поймал клинок своими – выставив пару, как щит.

Сокурсник попытался выбить оружие из рук врага и достать того самого, но ошибся и вскрикнул. Сталь клинка скользнула по его боку, вспарывая камзол и рубашку, а потом… алларин извернулся, крутанулся и резко ударил в спину, прошив Фикса насквозь.

Мир пошатнулся. Глядя на окровавленное острие, торчащее из груди товарища, я начала уплывать в обморок. Уже практически коснулась камней, как Гиберт подхватил и прошипел в ухо:

– Эрика! Не смей!

Он был прав, но что я могла?

Да, все-таки отключилась, зато ненадолго. Парни сказали, что обморок продлился пару минут, и ничуть не ругались. Гиберт и Максион сами были белее снега, потому что…

– Фикс убит. Его выбросило из игры, – дрогнув, пояснил Максион.

Я застонала… До этого единственным, кто «умирал» в игре, был Ютас, и несколько дней после того падения со скалы Ют напоминал зомби.

– Так! Собрались и идем дальше! – скомандовал… нет, не Макс, а уже Гиберт. Полномочия капитана как-то незаметно перетекли к нему.

И все бы хорошо, только нас изначально было меньше, а теперь всего трое, плюс – я абсолютный ноль в фехтовании!

Взгляд на песочные часы – до окончания раунда еще долго, а значит отсидеться в коридоре не получится.

– Идем, – повторил Гиб, и я кивнула, тяжело поднимаясь на ноги.

Бывают ситуации, когда неудача заставляет собраться и действовать эффективней, но этот случай обратным…

Третий «простой» воин, встреченный в очередном коридоре подвала, сперва ранил Максиона, а уже потом испарился. Песок в призрачных часах к этому моменту почти закончился, чему мы искренне порадовались, но тут стены исчезли, перед нами – а точнее вокруг нас – возник зал.

Большой, но мрачный, с низким потолком и чадящими факелами. А посреди зала стоял все тот же алларин, и за ним, прямо на полу, лежала пара блестящих золотых монет.

Сокурсники сжали оружие и шагнули вперед, мне же осталась роль нервной наблюдательницы. О том, чтобы воспользоваться занятостью врага и, пробравшись к месту событий, схватить монеты, и речи не шло.

Алларин неизменно возвращался к нашему призу, пристально следил за монетами. Он с легкостью отбивал атаки уставшего Гиба, а раненый Макс двигался, как неуклюжий щенок. Я же стояла, бессмысленно сжимала рукоять меча и молилась, чтобы парни остались целы…

Когда в часах оставалось всего несколько песчинок, алларин все же выхватил свой ритуальный кинжал – тот самый, с помощью которого в кровь человека проникает мертвая магия, – и замахнулся, но… мишень этой атаки, Гиберт, вовремя отскочила. В последний миг!

Все. Подвал исчез, его стены сменились знакомыми, родными, пропитанными тысячей ароматов стенами столовой.

– Да чтоб он сдох, – выдохнул Гиберт, оглядываясь и падая на ближайшую скамейку.

– Чтоб они все! – поддержал Макс.

Капитан выпрямился, от раны, полученной в игре, и следа не осталось.

А Фикс, который ждал здесь же, промолчал – он держал в руках стакан с соком, но вокруг витал крепкий алкогольный запах, в сок точно что-то добавили.

– Знаете, еще пара таких испытаний, и я пас, – выдал Максион неожиданно.

– И я, – после короткой паузы поддержал Фикс.

Гиберт округлил глаза.

– Парни, вы что?! – воскликнул он, а не найдя нужного отклика, повернулся ко мне: – Эрика, ну хоть ты-то меня не бросишь?

– Да толку от твоей Эрики, – фыркнул Макс хмуро.

Я застыла. То есть?

– Драться не умеет. Ничего не умеет! – с чувством добавил капитан.

У меня аж рот приоткрылся, и обидно стало до невозможности. Нет, доля истины тут имелась, но…

– А в прошлом испытании кто твою задницу спас? – зло огрызнулся Гиб. – А на испытании с танцами и всей этой дурацкой модой? Если забыл, то напомню – Эрика не просто вытащила всю команду, но еще и кошелек у того мужика срезала.

Максион выдал кислую гримасу – словно действительно успел забыть и сейчас совсем не рад напоминанию.

А я… У меня прям что-то внутри оборвалось.

– Эрика, не дури, – да, Гиберт сегодня точно был за старшего. Все понимал и подмечал, в отличие от совсем раскисших товарищей.

– Если бы Эрика умела драться, было бы проще, – поддержал Максиона Фикс.

– Да вы хоть слышите, что несете? – возопил Гиб.

Они слышали, и были в чем-то правы, наверное поэтому меня задело так сильно. Не желая спорить с парнями, я кивнула Гиберту, и поспешила уйти.

Впрочем, поспешила – не верное слово. После прогулки по подвалу и всей той нервотрепки навалилась ужасная усталость. Мышцы болели, голова кружилась, а единственным желанием было прилечь.

Но стоило лишь выйти из столовой, как сразу напоролась на Ирму – пятикурсница бежала мимо, однако меня моментально заметила. Притормозила и выпалила: